через нее перебраться. Дверь в машине открылась, и оттуда зазвучал такой родной голос.
— Эй! Несчастье, ты куда собралось?
Голосок принадлежал Риточке. Ритулечке. У Олега навернулись на глаза от счастья слезы:
— Как же ты меня нашла?
— Вот Танюша смотри на него, во всей красе и глупости, — жена Жорика была в своем амплуа. Цинично-ироничном. — А где же твой дружок? Бочок корове малолетней греет?
— Риточка, так он уехал давно, — Профессор махнул рукой в сторону восходящего солнца и, отвернувшись в сторону, сорвал ненавистные усы.
— Ты мне баки не заливай, пока не сдашь его в машину не сядешь!
— Я клянусь тебе своими каталогами, уехал он давно!
— Риточка, ну поверь ему, — жалобно ее попросила Таня.
— Вот не умеешь ты с ними, — огрызнулась подруга. — Залазь давай, колхозник в бабочке! Только рухлядь свою в багажник положи….
Затем она взглянула на его брюки, которые были по колена в грязи и добавила.
— Портки и чебуреки свои туда же брось!
— Я все помою Ритуля, ты только не беспокойся… — горячо убеждал ее Олег, быстро выполняя приказ.
— А куда же ты денешься, — проворчала Рита и когда за авантюристом захлопнулась дверь, они тут же тронулись с места.
На выезде из села начался асфальт, и грозная женщина прибавила газу, но не проехали они и километра, как впереди на обочине кто-то отчаянно замахал рукой.
— Уж не Жорик ли? — супруга зорко всматривалась в маячивший силуэт. — Он самый!
Действительно это был он. Такой же грязный, но только без бабочки.
— Отлов придурков закончен, — подытожила Рита и дала по тормозам.
Выйдя из машины, супруга закричала на Жорика и кажется даже, пару раз его ударила. Но Олег и Танюша этого не видели. Он виновато смотрел в ее глаза, а она на него и не была в обиде.
— Замерз?
— Пустое, отогреюсь….
— А я скучала милый за тобой.
— И я…. - его слова застряли в горле,
и образ женщины с косой,
прекрасной феей,
затуманил взор….
Потом они искали тракториста, вытягивали Жорину машину из болота, под незабываемый, перченый фольклор Риты. Но было видно по ней, что она совсем не злится, а просто так — куражится.
Профессор на вопрос друга:
— И что же ты там нашел?
Сжал покрепче заветный рубль в кармане и ответил с честными глазами:
— Да пробки от вина одни там, мусор в общем, ничего интересного.
В конце пути Рита его помиловала и разрешила вернуться обратно в кафе. Правда цену при этом за пользование столиком назначила немалую, бизнес-вумен одним словом. С Танюшей было сложнее. Ну не мог он ей сказать, 'Я люблю другую, между нами все кончено….' Да и где она та другая?
Через пару дней, рано утром, Олег взял с собой в кафе карандаши и альбомную бумагу. Ко всем его достоинствам, антиквар хорошо еще и рисовал. Так вот пока никого не было, он в небывалом вдохновении изобразил обнаженную Раю. Она стояла среди цветущих кустов картофеля, а на небе он нарисовал луну бананом и звезды. Руками она держала длинную, русую косу и с тоской глядела своими изумрудными глазами. Полюбовавшись работой, Олег немного подумал и написал внизу следующие строки:
И поставил дату.
Затем он согнул лист на четыре части и спрятал его от самого себя, подальше, в карман.
Глава 12
После незабываемой ночи в Бурдеях прошло более двух месяцев. На улице стоял холодный октябрь, а за окном хлестал бесконечный дождь. В кафе 'Три кардинала', за привычным столиком в углу сидели два закадычных друга — Олег и Жора. За стойкой бара вместо белокурой красавицы чинно восседал пожилой бармен с закрученными кверху усами. В самом зале с утра, как обычно было пусто.
— Скажи мне честно, где ты денег нарыл на эту симпатичную старушку? — Вот уже как полчаса Жора допрашивал друга. Возле входа красовалась спортивная 'Мазда' Профессора, на вид ей было лет пятнадцать, если не больше.
— Я тебе умоляю, такой хлам на западе в хорошие руки отдают, задаром. Не гунди, не будь Ритой, — отмахнулся от него товарищ.
— Да ладно хлам, с тряпочкой бегаешь возле нее, пылинки сдуваешь. А курточка откуда — с секон хенда небось, угадал? А на твоих очках не золотая оправа, а Моня ее из бронзы сделал, да? Колись, давай, откуда дровишки?
Жора с завистью взглянул на добротную куртку, лежащую рядом с Олегом на стуле.
— Ну хорошо, так и быть, открою тайну вашему семейству. Деньги сестра заняла, дом на Урале они продали, — антиквар посмотрел на друга гипнотически, сквозь линзы новых, дорогих очков. — Теперь ты успокоился?
— А Рита считает, что ты в Бурдеях той ночью что-то нашел.
— Она считает! Это ей не кассу в кафе посчитать. Это жизнь! И ее нельзя вот так вот, раз и посчитал. Да что же я оправдываюсь?! Позвоните на Урал к сестре, и у нее спросите. Пара считающих…
Впрочем, предложение Олега носило чисто формальный характер. Номера телефонов родных, он терял с завидным постоянством. Олег и сам-то ни разу ей не звонил, поддерживала связь сестра, давно уж занявшая место матери.
— И все-таки что-то здесь не так, — покачал недоверчиво головой приятель, и взглянув на часы ужаснулся. — Ого-го-го!…. Мне пора! Ритка дома ждет, она ведь без машины сегодня.
— Беги, беги! Подкаблучник…. И попроси у дедушки, что бы чаю мне принес.
Не обращая внимания на профессорские колкости, он быстро поднялся и поспешил на выход.
— Савелий! Налей кипятка, этой мухе в очках! — крикнул бармену Жорик и грюкнул дверью.
Новый бармен, которого выбрала Риточка по объявлению, был высоким как два сухостоя, с худощавым лицом и мечтательным взглядом. Он буквально пару дней назад нерешительно открыл дверь кафе и, покачиваясь на ходу из стороны в сторону, быстрым шагом подошел к супружеской чете.
— Здравствуйте, вы хозяева этого заведения?
Оба одновременно кивнули головами, причем Жорик это сделал как-то неуверенно, а Риточка наоборот — решительно, от души так сказать.
