«У вас есть полгода. Наших сил хватит на сдерживание Сил ровно на шесть месяцев. Время пошло. Сливайтесь. У вас всё получится».
— Спасибо, известил. Полгода пожаловали. — Антон резко развернулся и стукнул обоими кулаками по столу, так что подпрыгнули стоявшие там мелкие предметы. Недвижными оставались лишь человеческий череп и тяжёлый старинный письменный агрегат.
— Мы успеем, Алессандро! Мы должны успеть. — Матрёна выпрямилась, откинула голову и сейчас взирала на него сверху вниз чуть прищуренными глазами. — У нас всё получится.
— Да, Лоренца, мы успеем всё. — Он не отрывал глаз от хрустального шара, пока девушка не оставила его одного.
— Да, Лоренца, да, Калина, да, да, да! — Он снова сжал кулаки, на которых вздулись крупные вены. — Да, Кали, да. — Но как же погано ощущать себя супергероем, который обязан идти по головам. Получается, что в теории ему принадлежит весь мир, а на практике он не может по своей воле даже пошевелить пальцем. Он может только кивать, как китайский болванчик: Да! да! да!
Всё, хватит. Антон взял себя в руки. Калина сказал о книге, что он этим хотел сказать? О чём должна быть книга, которую следует писать сегодня? Для кого нужно её писать? Он задумался. Получалось — для всех! Для Матрёны и Чёрного, для Властелинов Времени, для всех игроков и для людей. Для каждого окажется свой смысл. Что и почему происходит с миром, суть и тайные пружины, расклад Сил, их взаимодействие и противоборство. Выбор, личный выбор каждого из участников игры, и что движет каждым из них. Вот что должно быть в этой будущей книге. И он тоже должен её написать.
Антон снова сидел в библиотеке, за заваленным книгами обширным столом. Матрёна поехала сдавать последний экзамен — сессия кончается, уже февраль. А он по-прежнему бьётся над загадкой пантакля. И ни одна Сила не спешит ему в этом помочь.
«Тук-тук!» — донеслось из КПК. Ну вот, напросился.
— Опять ты? Привет.
— Привет. — Ариста прислала улыбку. — Опять я, и я всё ещё лелею надежду, что доведу тебя как- нибудь такими разговорами, и ты сознаёшься, быть может, и скажешь мне, кто со мной тусит. Потому что я ничего не понимаю.
— Это наступит скоро.
— Но и контролировать своё поведение могу всё реже. Варианта два: либо включается подсознание с обычным «я», и это просто человеческая, психологическая функция, либо можно этому приписывать высшие значения и говорить, что есть какие-то Силы. Тебе в любом случае должно быть видней, потому что ты постоянно имеешь дело с контактами.
— А ты не задумывалась — почему?
— Есть догадки. Например, что в твоё бренное тело, как и в моё, подсажен другой организм, который занимается всем этим онанизмом для каких-то своих целей.
— Кто тебе сказан такую глупость?
— Я же говорю — догадки.
— Хорошо. Твои-то знают?
— Я не верю в высшую степень происходящего. ВСЁ не может решать кто-то один или одно.
— А как же хранитель по легендам твоих?
— Мои выходят на контакт спонтанно и активно это делают, когда что-то ищут. Сам заметил, мои не ищут хранителя. Они точно знают, где хранитель и где ключ.
— И без нас процесс идёт.
— Да, конечно, идёт. Это процесс Вселенной, космоса, времени и пространства. Начнутся звёздные войны, дикие, я не хочу в них участвовать.
— Но кому-то ведь надо.
— Вопрос в том, что спрашивать никто не будет, и участвовать будут все до единого.
— Какая ты мудрая иногда бываешь.
— Конечно. Ты около себя пригрел миллион чужих.
— Пожалуй, побольше будет.
— Я не враг.
— Понятие «чужой» в одной Вселенной звучит достаточно странно.
— Учитывая то, что вселенных может быть много, звучит нормально это понятие.
— Ты не враг? Кто же?
— Ты, наверное, лучше меня уже знаешь. Это слово вертится у тебя в голове прямо сейчас.
— Всегда интересно не то, что я знаю, а кто и как представляет себя.
— Такие, как я, себя не представляют. Мы то, что про нас думают другие.
— И всё же?
— Всё не может быть заключено в одном сосуде, это было бы слишком просто. Даже с точки зрения обычного уничтожения это очень опасно.
— В скольких тогда? Сколько надо сосудов?
— Найди несколько одинаковых. Несколько одинаковых внутри, разных снаружи.
— И намешать коктейль.
— Именно. Для удобства всё раскидано по степени возрастания социальной лестницы. Так у сосудов нет шансов познакомиться между собой, и говорила я это ещё несколько лет назад. Самый истинный сосуд всегда один и тот же, кстати, — это ты сам.
Ариста завершила сеанс.
Антон задумался. Сосуды, коктейль, он сам — неужели Ариста тоже намекала ему на слияние? Он вернулся к оставленной книге, просмотрел несколько страниц и вдруг зацепился глазами за текст:
Объединение Gabricus и Веуа
Спокойно здесь спят,
Как муж и жена
На свадебном ложе.
Те, кто до того был двумя,
Становятся одним.
От прочитанного его бросило в жар. Он лихорадочно скакал по строчкам в поисках новых подсказок. Вот!
В то время как они, о саламандра,
Становятся единым с твоей чудесной природой.
И ещё!
Женитьба, или Супружеские Узы,
На наших небесах есть
Два прекрасных света;
Они обозначают великий свет
Великих небес.
Объедини их обоих…
