- Ты как? - запирая щеколду, спросил Соловей у Светки, -собирайся быстро, банки положи в машину, мы уезжаем.
Светлана не стала ничего спрашивать, она вообще молчала, видимо переваривая последние события. Быстро сбегав за своим рюкзаком и одевшись, она перетаскивала банки в пикап. Роман вынес и побросал в кузов кое-какие вещи, и теперь стоял перед домом, прислушиваясь. Было тихо. Наемники, скорее всего, занимаются тем же, чем накануне увлеклись их гости, теперь сидящие в подполе. А местные жители исполняют для них стриптиз.
Ну и исполняйте, - зло подумал Соловей, - что вам еще остается? Партизанить уже никто не пойдет, посмотрели на тех, избитых, и обосрались.
Ничего, кроме тихой ненависти к безропотным обывателям-соотечественникам, Соловей не испытывал. Плюнув под ноги, он велел Светке закругляться, подождал, пока та заберется в салон и сел за руль. Он еще не знал, что очень скоро судьба сведет их с другой группой беглецов, укрывшихся на бывшем военном заводе.
* * *
А там еще было спокойно. Марина проснулась поздно, нежась в кровати, счастливая и полная оптимизма. В открытые ставни лился яркий солнечный свет. В лучах летали пылинки, а шторы слегка колыхались от воздуха, проходящего сквозь вентиляционную щель в раме, словно окно было открыто, и легкий летний ветерок пытался залететь в комнату. Даже не верилось, что за окнами трескучий мороз. В комнатах стояла тишина, мужчины видимо давно уже ушли на охоту. Марина села на кровати, соображая, кто она и где, встала и прошла на кухню. Записка, лежащая на столе, приглашала ее позавтракать. Отхлебывая горячий чай из облюбованной большой кружки, Марина размышляла над тем, кто же так рьяно стремится их уничтожить? Некоторые соображения по этому поводу у нее возникли еще в дороге. Теперь она думала, как проверить факты, не привлекая внимания неизвестных злодеев. Судя по тому, как быстро их тогда нашли дома у Виктора, и, судя по тому, что их вообще нашли, «контора» была очень серьезная. Но, однозначно, не Департамент. Марина припоминала некоторые детали своей работы в Тихой роще, как еще именовали Департамент, и теперь могла сложить их в одно целое.
Надо бы ввести ребят в курс дела, но поймут ли? Сомнения блуждали в голове Марины, она не хотела афишировать то, чем она занималась на своей старой работе, она и сама не знала точно, праведным ли делом занималась. Как ей казалось тогда, или как она себе внушала - делом очень нужным и полезным. Но может быть оправдания были ширмой, может быть она закрывала глаза и не хотела видеть некоторые очевидные вещи. Ради высокой зарплаты? Ну, да, ради такой зарплаты можно было сделать все что угодно... или нет?
Охотники вернулись поздно, заставив Марину понервничать в ожидании. Добытое мясо развесили в холодной прихожей, его должно было хватить надолго. Покормив мужчин приготовленным из овощных консервов ужином, сдобренным поджаренными ломтями свежего мяса и дождавшись, когда мужчины лягут отдыхать, Марина снова занялась поиском пока что неведомого врага. Сеть, несмотря на слабый сигнал, она все-таки настроила.
* * *
Соловей и Светлана сидели в придорожном кафе. Там удивительно вкусно пахло - сдобой и кофе. Светлана уплетала омлет с сыром и помидорами. Соловей подошел к столику, уселся напротив, взял пирог, лежавший на его тарелке, и откусил большой кусок.
- Ну как? - с надеждой спросила Светлана.
- Никак. Звонил Храмову - не отвечает. Не могу ничего понять, опять, что ли в какую-то дыру провалился, охломон.
- Куда провалился? - не поняла Светлана.
- А черт его знает, куда он провалился, но то, что дело не чисто - сто процентов. Я звонил ему две недели назад, все было в порядке. Он еще смеялся над моими опасениями насчет угандийцев и всей этой экологической операции, говорил -ерунда все это, мол, пугают просто.
- И что будем делать? - девушка явно не хотела что-либо решать, предоставляя это право Соловью, - поедем к нему? Роман задумчиво смотрел в окно. Как они сами сюда еще смогли добраться? Ведь чистая случайность, если разобраться. То, что он придумал переодеться наемниками, их выручало слабо. Вымазанные сажей с кремом лица мало походили на оригинал, вблизи вызывая только приступ смеха. Вот и ржали наши пограничники долго. Сначала чуть не постреляли их, а потом ржали. А Светка, натерпевшись за четыре дня скитаний, стояла и плакала, размазывая сажу по лицу.
Из Прибрежного выехать оказалось легко, но на первом же посту их попытались остановить. Роман дал газу и их спас пикап. Свернув в поле, они быстро оторвались от машины преследователей, мало приспособленной для езды по глубокой грязи. К вечеру, добравшись до леса, дальше решили ехать проселком, в объезд гор, чтобы миновать угандийские, как выяснилось, посты. Соловей почему-то подумал, что в горах, на перевалах, обязательно будут дежурить угандийцы.
Ехали вдоль берега, а где была вероятность напороться на наемников, уходили в сторону, находя дорогу в горах и объезжая овраги в степи. Ночевали в балках, нервничая и поочередно дежуря. До безумия хотелось оказаться в безопасном месте. Так много пережить, пройти схватку с солдатами коалиции, чудом избежать смерти от грабителей, а в итоге - глупо попасться? Ну, уж нет! Однако Соловей не был уверен, что предусмотрел все нюансы, и очень переживал по этому поводу. Светлана же, полностью положившись на Соловья, беспокоилась только, чтобы не заснуть на дежурстве. Да еще по поводу того, как она выглядит. Даже вымазанную в саже физиономию она могла подолгу «приводить в порядок».
Власти объявили новую границу, - границу с «зоной экологического бедствия», а по сути, как понял Соловей, с курортной территорией, которую Россия уступила Коалиции. Проезжая то место, где она должна была быть, оной они не обнаружили. Ближе к дороге, на холме, явно произошел бой. Еще на подъезде, в небольшой низине они заметили изрытую гусеницами и колесами поляну, усеянную окровавленными бинтами и использованными шприцами.
Роман вышел из машины и взобрался по откосу. На вершине в наспех вырытых неглубоких окопчиках валялись гильзы в большом количестве, пустые магазины и коробки, пулеметные ленты, некоторые даже с патронами, и несколько использованных гранатометов. Спустившись по другой стороне холма, Соловей увидел сожженный бронетранспортер, красновато-бурый, лишенный своего естественного цвета из-за большой температуры. Рядом с ним лежала зеленая, посеченная осколками, фуражка русского пограничника.
Соловей представил, как кучка солдат отбивается от орды обколовшихся наркотиком черных наемников, снова и снова атакующих их позицию.
Нашлись все-таки достойные люди, - подумал Роман с гордостью за своих, - надрали зад сволочам. Жалко-то как парней...
К вечеру они все же напоролись на наемников. Громко сказано, конечно. Угандийцы просто обогнали их на двух грузовиках, приветственно помахав руками и посигналив. Светлана с трудом оторвала побелевшие пальцы от скобы, в которую вцепилась. Дальше - больше. В стороне от дороги было установлено оборудование, расположилось целое скопище машин и прицепов с торчащими в небо антеннами. Рядом раскинулся лагерь. Серо-зеленые человечки копошились на большом поле у подножия изъеденной ветрами, поросшей деревьями и кустами, небольшой скалы. Среди общей массы черных лиц, мелькали редкие белые, а у машин с антеннами возились несколько типов в светло-бежевом обмундировании.
Наверное, американцы, - подумал тогда Соловей, - он видел раньше такую же форму. А угандийцы ездили по дороге, таскали и грузили ящики, просто бродили по окрестностям. Никто пикап беглецов
