Но сейчас она вдруг почувствовала себя в них невзрачным серым воробышком в павлиньих перьях. Слишком пестро, да и немного не по возрасту.
– Пойду покормлю чаек, – проговорила она. – Я всегда кормлю их в это время.
– Когда вы успели выработать эту привычку? – Он улыбнулся, сверкнув ровными белоснежными зубами. – Вы здесь совсем недавно!
– Уже две недели! – заявила она, стараясь смотреть ему прямо в глаза, что при их росте было бы сложно, не стой Дэни ступенькой выше Сайласа.
Сайлас, однако, не собирался уступать ей путь.
– Ваши чайки не помрут с голоду, – произнес он, – если вы задержитесь на пару минут и объясните, почему вы отвели мне именно южную часть дома.
Дэни и сама не знала ответа на этот вопрос.
– Потому что… потому что она практически ничем не отличается от северной! По крайней мере второй и третий этажи.
– А первый?
– Кухню и ванную нам, разумеется, придется делить на двоих, – произнесла она как могла спокойно.
– Полагаю, вы уже поделили холодильник на две половины? – ухмыльнулся Сайлас.
Дэни готова была его убить.
– Надеюсь, хоть стиральную машину не поделили? – как ни в чем не бывало продолжал он.
Это было последней каплей. Дэни почувствовала, как краска прилила к ее лицу.
– Я хотела как лучше! – взорвалась она. – Вы предпочли бы, чтобы мы все время натыкались друг на друга? Если у вас есть какие-то вопросы, мистер Нортроп, я готова их обсудить. Только, – она пристально взглянула на него, – прошу без подкалываний! И не надо смотреть на меня, как на чудо природы!
– Подкалываний? – Сайлас наконец посторонился, освобождая ей путь. – Идите лучше кормить своих чаек, мисс Хиллард!
“Да, – подумала она, – если таково начало, что же будет дальше?”
Взойдя на невысокий холм, от которого к берегу спускалась протоптанная тропинка, Дэни уже немного поостыла. Пожалуй, решила она, поделить дом на две половины – это, мол, мое, а это твое, – да еще без согласия Нортропа, было не очень-то вежливо по отношению к нему. Надо извиниться. Но не сейчас. Нортроп подождет. Сейчас время кормить птиц.
Выйдя на берег, Дэни окончательно успокоилась – трудно сердиться в таком идиллически-спокойном месте. Не случайно Моррис, поколесивший в свое время по белу свету, выбрал именно эту тихую гавань в качестве своего приюта на склоне дней. Дэни разбросала кусочки хлеба по берегу, зная, что через минуту слетится целая туча чаек.
С Моррисом Дэни познакомилась лет пять или шесть назад, когда он приезжал в их город прочесть лекцию в местном университете. Дэни, разумеется, не преминула пойти на встречу со знаменитым романистом и задать ему несколько вопросов. Должно быть, что-то привлекло в ее вопросах внимание мэтра, ибо он попросил ее остаться после лекции.
Этот вечер положил начало близкой, доверительной дружбе, после отъезда Морриса они стали переписываться. Дэни всегда ждала писем Морриса словно откровения, да и ему, казалось, были небезынтересны ее послания.
Моррис был единственным, с кем Дэни осмелилась поделиться своей давней сокровенной мечтой – стать писательницей. И он не переставал настаивать на том, чтобы она попыталась осуществить свою мечту. Дэни не забывала о мечте, но заедали текущие дела. Хотя в глубине души она понимала, что дела – лишь отговорка, а главное – ее неуверенность в себе: ну какая она, в конце концов, писательница?
И вот теперь Моррис, умирая, позаботился наконец о том, чтобы она провела целых полгода, не зная ни забот, ни хлопот. Только вот причина решения подселить к ней Сайласа Нортропа оставалась для Дэни загадкой. Уж не хотел ли Моррис свести их? Но менее подходящую для нее пару, чем этот Нортроп, трудно было себе представить – Дэни было достаточно двух минут общения с ним, чтобы понять это, а уж такой тонкий знаток человеческих душ, как Моррис, просто не мог этого не видеть…
Чайки, как всегда, не заставили себя долго ждать, прилетели через полминуты, заполонив все пространство вокруг.
– Чем это вы занимаетесь, мисс Хиллард? – услышала она вдруг за спиной. – Уж не пытаетесь ли создать римейк хичкоковских “Птиц”?
Дэни испуганно обернулась и снова столкнулась нос к носу с Сайласом.
“Черт побери, легок на помине!”
– Вы до смерти меня напугали! – воскликнула она.
– Вы всегда так пугливы? – усмехнулся он. – Впрочем, не важно. Там, – Сайлас махнул рукой в сторону дома, – явился какой-то тип, хочет вас видеть. Говорит, что он племянник Морриса.
– А вы его не знаете?
– С чего это я должен его знать?
– Разве он не был на оглашении завещания?
– Видимо, нет, иначе я бы его запомнил. Говорят, у Морриса родственников как собак нерезаных, так что все они просто не могли быть упомянуты в завещании.
– Он назвал меня по имени? – насторожилась Дэни. – Да.
