Это у нас десантура так в первый прыжок новичков отправляла с борта, – прокомментировал он.
– Фи, поручик, – сконфуженно крякнул невидимый Дредд, – с нами дама…
Развеселившаяся дама только махнула на него рукой и кое-как выговорила сквозь смех:
– Мальчики, с вами необычайно хорошо. Но у меня, честное слово, курсовая горит. Мне бы до дому добраться, а?
Обращалась она, похоже, к двоим мальчикам – Илюше и Ванюше. Мальчик Илюша, потупившись, забубнил:
– А чего я? Вон Ванюшка тоже… физкульт-студент. Ему и карты в руки.
Инга воскликнула «ага!» и взяла оробевшего Дредда под руку:
– Иван, ты правда студент? На каком курсе?.. На четвертом?! Ой, а вы случайно психологию не проходили?.. Да?! И ты, наверно, в ней как Фрейд в сновидениях разбираешься?
Дредд что-то проворчал – скромно, однако утвердительно.
Инга захлопала в ладошки:
– Вань, ну ты же мне поможешь, светоч ты мой темненький! Больше ж не к кому обратиться совершенно. В этих поручиках разве что осталось интеллектуального?..
Неинтеллектуалы дружно принялись скандировать:
– Ва-ня! Ва-ня!
– Ступай, Ванюха. – Попов наугад попытался похлопать Дредда по плечу, но промахнулся. – Денек выдался напряженный. Неплохо бы отдохнуть. Конечно, у вас, у студентов, и так весь семестр выходной. Так что пора, брат, за ум браться. Ум – всему голова! А мы, птицы вольные, посидим потихоньку разгильдяйской мужской компанией в кабачке, без всяких-яких, отдохнем.
Он всем корпусом развернулся к Муромскому:
– Илья, отвезешь студентов в «учебный класс»?
– Без вопросов. Не пешком же им шлепать через весь город.
– Ну а нас с Никитой высадишь у «Шалмана». Знаешь где? Мне про это заведеньице столько забавного наговорили. Оставляй машину и присоединяйся к нам, лады? Тогда все. Кам он, эврибади!.[4] У солдата выходной – он напьется в мат…
Машина плавно затормозила возле полуподвального помещения с неброско освещенной вывеской «ШАЛМАНЪ». Десант в лице Добрынина и Попова со штурмовыми пивными бутылками в руках, пожелав на прощанье студентам особо вдумчивой работы, направился к дощатой двери.
Дверь, однако, оказалась вещью в себе: не имела ни ручки, ни звонка, ни мало-мальского смотрового окошка. Болталась посредине одна лишь ерундовина в виде кованого кольца а-ля антик. Правда, под вывеской бдительный Добрынин приметил глазок видеокамеры, в который незамедлительно и помахал ручкой. Алексей забрякал кольцом по двери.
Из прикрытого досками динамика негостеприимно пропищало:
– Чего надо?
– Пилигримы мы, калики убогие. Назяблись за дорожку дальнюю, изголодались. С утра во рту маковой росинки не было.
– Маковой соломки у вас не было, – буркнула дверь. – Столик заказан?
– Толик? Заказан?! – испуганно переспросил Попов, повернувшись к Никите. После напряженного вечера захотелось Лехе подурачиться. С кем не бывает.
– Нет, – помотал головой Добрынин.
– Дык, елы-палы. Слышь, не заказывали мы никакого Толика. Че мы тебе, отморозки?
– Да какого… понимаешь, с ним разговаривать! – вылез вперед Никита. – Дверь, слушай мою команду. На счет «три» я достаю руку с дубликатом бесценного груза, тогда и увидим, кто кого заказал. Уже «два». И-и-и… опаньки! – Он резко выдернул руку из кармана и взмахнул перед видеокамерой веером ассигнаций.
Дверь одобрительно заурчала и поехала в стену. За ней обнаружилась площадка размером с телефонную будку, а дальше узкий коридор, отгороженный массивной решеткой. Едва пилигримы ступили на площадку, дверь за ними задвинулась на место.
– Что, голодающие, впервые к нам в гости пожаловали? – Из боковой ниши коридора к решетке подошел безупречно одетый сервисмен с портативным сканером.
– Хай, босс! – Друзья отсалютовали ему бутылками. – А здесь у нас, между прочим, «коктейль Молотова», вот.
Мен небрежно обвел их сканером, изучил показания на дисплее и саркастически хмыкнул:
– Нет, брателла, ботва у вас там. «Жигули» картафановского разлива недельной давности. Причем процент сусла занижен… Так, недозволенных вложений нет. Проходим.
Решетка ускользнула в стену.
Алексей, шагнув в проход, первым делом сунулся под лампу и начал разглядывать пивную этикетку. Судя по этикетке, пиво было вполне свежим. Он недоверчиво переспросил у специалиста:
– Недельной давности, говоришь?
