– Кто это?
– Это я, Вероника. К тебе можно?
Ответа не последовало, но она осторожно вошла.
– Раздвинуть шторы?
– Нет. Не надо.
Оля, не поднимая головы, пошарила рукой по тумбочке и зажгла небольшую лампу. Вероника замерла. Ее поразили произошедшие перемены. Даже при тусклом свете лампочки было видно, насколько осунулось ее лицо. Под глазами были черные круги. С одной стороны стоял баллон с кислородом, с другой – капельница.
Вероника не знала, что нужно говорить в таких случаях, и они обе молчали.
– Я ухожу отсюда, – вдруг просто сказала Оля.
Вероника открыла рот, чтобы сказать что-то, но не произнесла ни слова.
– Я просто не хочу здесь оставаться.
Вероника молча сидела и смотрела в ее широко открытые глаза. Говорить было нечего. Все было ясно без слов. Она умирала в полном сознании происходящего.
– Можно мне позвонить твоим родителям и сказать…
– У меня нет родителей.
Вероника непонимающе смотрела на нее.
– У них теперь другая дочка. Или внучка. Я не знаю кто.
И потом добавила:
– Другая декорация.
Это было совершенно непонятно, но она решила не продолжать эту тему.
– А где ребята? Их телефоны не отвечают.
– Меня все бросили. И ты тоже уезжаешь. Когда?
– Сегодня. Я заехала по пути в аэропорт.
Ее лицо не выразило ничего. Вероника заметила, что в течение всего разговора Оля смотрела мимо нее, куда-то в пустоту. Было ощущение, что только часть ее мозга поддерживала этот разговор, а она сама пребывала в каком-то другом месте.
– Могу я тебя попросить забрать и выкинуть вот это?
С трудом Оля вытащила откуда-то из-под одеяла пакет. Каждое движение давалось ей с трудом. Вероника заглянула в пакет. Он был наполнен разноцветными таблетками.
– Я выплевываю то, что мне приносят. Они мне подсовывают транквилизаторы.
– Но…
– Я сделала свой выбор, – твердо сказала она и закашляла.
Вероника ошеломленно молчала.
– Они отняли у меня ноутбук, – продолжала она, отдышавшись. – Сказали, что он меня нервирует.
Опять ей нечего было сказать. Вероника не могла представить себе, как эта девочка день за днем лежала одна в тишине этой комнаты.
– Но они меня не знают, – вдруг хитро сказала Оля. – У меня есть это.
Опять откуда-то из глубины кровати появилась таблетка, и ее рука потянулась к тумбочке. Но она настолько ослабела, что Веронике пришлось помочь ей взять стакан с водой. Она понимала, что это было лекарством особого свойства, но у нее не хватило мужества начать разговор о том, насколько это вредно. Девочка сделала свой выбор.
Оля сделала глоток и сказала:
– Оно действует не сразу. Пожалуйста, посиди рядом со мной.
И она взяла ее руку, закрыла глаза и замерла. Они сидели и молчали в полутемной комнате, и Веронике показалось, что Оля заснула. Но потом она заметила, что правая рука начала двигаться по белой простыне. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. И заработал указательный палец. И на ее лице появилась улыбка. Веронике стало страшно.
Она осторожно освободила свою руку и стала пятиться к двери. Затем тихонько выскользнула из палаты. Она не хотела мешать Оле работать.
