отвечал. По сотовому тоже не было ответа. Дежурный внизу был недоволен и не очень хотел с ней разговаривать. Пришлось пригрозить, что доложит шефу, и он сквозь зубы сообщил, что Сева уехал сдать в починку компьютер и сказал, что скоро вернется.
«Посмотрим, посмотрим!»
Единственный, кто мог сделать людей невидимками, это Сева. Едва ли Володя приказал сделать невидимой Свету. Зачем? Значит, приказал кто-то другой. «Если так, то, скорее всего, Севу мы больше не увидим». А за ним исчезнет и Света. Они просто запустили механизм, разработанный и примененный Костей в фонде, где она когда-то работала. Там, где Важа Шалвович в настоящее время был совладельцем. И теперь она, наконец, поняла, чем она им мешала. Тем, что она имела представление о схеме, как это делается.
Вероника лихорадочно оценивала, чем ей лично грозит создавшаяся ситуация. Если все рухнет, то она станет свободной, и Володя будет сам разбираться со своими проблемами. Но будет ли она сама в безопасности? Это вопрос. Что у этих людей на уме? Все же под крышей дома она была относительно защищена от внешних врагов.
Звонок в кабинет шефа. Телефон не отвечал.
Секретарь. Вопросы – кто она и откуда. Вероника не значилась в списках сотрудников. Бросила трубку.
Звонок наверх в квартиру. Никто не ответил.
Выглянула в окно. Какая погода?
Как она и предположила, Алена была на игровой площадке. Она и девочка глядели на нее с немым вопросом, пока она приближалась. В этой семье постоянно ожидали неприятностей.
– Мне нужно срочно поговорить с вашим мужем.
– Он плохо себя чувствует и не может разговаривать.
– Сможет! Иначе он лишится всех своих денег. И сегодня.
Алена все еще раздумывала.
– А вы никогда не увидите Нью-Йорка. Я должна с ним поговорить.
Как казалось, угроза возымела действие.
– Пойдемте со мной!
В лифте Алена смотрела в пол, а девочка на Веронику. Все молчали. Так же молча они вдвоем с девочкой сидели возле журнального столика, на котором та что-то рисовала фломастерами на большом листе бумаги. Алена исчезла в глубине квартиры. Один раз, как всегда без слов, заглянула в комнату Елена Архиповна и тут же исчезла.
– Вот это – я, – вдруг сказала девочка и показала пальцем на какую-то закорючку на рисунке. – А вот это – мама.
– А где же вы находитесь?
– В Центральном парке.
Девочка удивилась ее непониманию.
– Вот здесь мы живем, – и она показала на один из прямоугольников. – А что еще есть в Центральном парке?
– Озеро.
– Озеро? – Она схватила синий фломастер. – А там есть утки?
Вероника не могла припомнить, были ли утки в озере, когда она была в нью-йоркском Центральном парке.
– Да. Там много уток.
Девочка старательно выводила на бумаге кляксу синего цвета.
– А что еще есть в парке?
– Есть памятники. И там катают туристов на лошадях.
Она старалась вспомнить все, что она видела во время своего единственного посещения парка в Нью- Йорке.
– А он большой?
– Да. Огромный.
– А сколько километров?
– Пять, – соврала она.
Казалось, эта цифра произвела впечатление. На бумаге появлялись все новые и новые значки.
– Это – лошадки. Это – утки.
Вероника не знала, что сказать. У нее не было никакого опыта общения с детьми ее возраста.
Наконец, в глубине квартиры начало происходить какое-то движение, дверь открылась, и появился Володя. Он был плох. Волосы были мокрыми и зачесанными назад. Лицо постарело, и, казалось, появились новые морщины. Взгляд был мутным.
Он молча подошел и погладил дочку по голове. Она не реагировала и продолжала что-то изображать на бумаге.
– Пойдем!
Он направился к выходу из квартиры. Вероника поплелась за ним.
Пока они ожидали лифта, Алена стояла в проеме двери и, не отрываясь, смотрела на них.
– Кто? – задал он вопрос в лифте.
– Ковальчук и девочка-оператор ПК.
Володя откинул голову и уперся затылком в стенку кабины лифта.
– Так и не простила мне женитьбу! Семь лет ждала, чтобы отомстить.
Он бухнул кулаком в стенку лифта.
– Это после всего того, что я для нее сделал! Кем она была? Простым бухгалтером на полставки. И кем она стала сейчас!
Они вышли на первом этаже, чтобы перейти в другой лифт, который должен поднять их на второй этаж. Так здесь полагалось.
Дежурный даже вытянулся, когда увидел шефа. А про себя, наверное, удивился, заметив, что тот был в потертом тренировочном костюме и в домашних тапочках.
– Где Севка? – Был вопрос, пока устанавливался компьютер.
– Уехал.
– Куда?
– Чинить компьютер.
– Какой компьютер? – Он непонимающе взглянул на нее.
– Свой, – она пожала плечами.
Володя схватил трубку, набрал короткий номер и задал тот же вопрос о Севе:
– Когда? Что грузил? Почему не доложил? – Когда ему надоело слушать объяснения, швырнул трубку на телефон. – И этот тоже? – Вопрос уже предназначался ей.
Вероника опять пожала плечами и ничего не ответила. Наконец, Володя смог войти в систему, и то, что он там увидел, повергло его в изумление. Он схватил трубку городского телефона, но пальцы не слушались, и набрать нужный номер удалось лишь с третьего раза.
– Это я. Срочно заблокируй любые платежи со счета. Никаких электронных указаний! Никаких! Только бумаги с моей личной подписью. Ничего не случилось. Так надо! Я сказал, прямо сейчас. Я все пришлю. Ты меня знаешь. Я сказал, что пришлю. Через две минуты. Сделай прямо сейчас. Я подожду.
Он ждал, глядя в пространство, с трубкой возле уха. Наконец, получил подтверждение и бросил:
– Высылаю.
Он пытался написать что-то на листе бумаги, но это у него с трудом получалось. В конце концов, послание было готово, и он начал набирать на факсе номер банка.
Все это время Вероника сидела в кресле, и казалось, что он забыл о ее присутствии. Но это было не так.
– Она аккумулировала на счету средства, предназначенные поставщикам. Целую неделю мы не делали никаких платежей.
Вероника поняла, о ком идет речь.
