осознал, что совершенно не помнит имя-отчество собеседника. Приходилось выкручиваться.
– Вы в свое время обратились ко мне с просьбой, и я ее выполнил. Сейчас я хотел бы попросить вас кое о чем в ответ.
– Слушаю вас внимательно.
Земеля пристально смотрел на него через золотистые очки.
Шаров откинулся на спинку кресла и попытался придать своему голосу максимальную вальяжность, как будто это было вопросом, не представляющим никакой важности. Так. Пустяки.
– Мне хотелось бы переговорить в приватной обстановке с генералом Семичевым из ФСБ. Являться к нему в кабинет мне бы не хотелось. Вы сможете мне в этом помочь?
Земеля изучал Шарова, что-то обдумывая.
– Я лично не знаком с генералом Семичевым, и мне придется обратиться к тем, кто имеет на него влияние. Генералы ФСБ встречаются в приватной обстановке только по рекомендации проверенных людей. Какова будет цена вопроса?
Шаров растерялся. Это было неожиданным заявлением.
– На данный момент я не знаю. Это будет зависеть…
– А вы сначала узнайте, Валерий Петрович. У нас с вами сложились отношения материального характера. Вы получили компенсацию за помощь, которую нам оказали. Те же отношения материального характера у меня и с моими контактами, которые должны вам помочь в организации встречи с генералом. И еще. У них есть планка, ниже которой они обычно не опускаются. Поэтому прежде, чем к ним обратиться, мне необходимо знать, не находится ли предлагаемая компенсация ниже их минимума.
Земеля просто излучал доброжелательность, ожидая ответа.
– Вы можете назвать мне ориентировочную цифру, о которой идет речь?
– Валерий Петрович! Так дела не делаются. Вы мне даете цифру, а я уже оцениваю, приемлема ли она для моих контактов или нет.
– Хорошо. Я подумаю и переговорю с вами еще раз.
– Да, да. Конечно, подумайте!
«Ну и падла! Как он меня отфутболил! Что бы я ни назвал, он бы сказал «мало».
Об этом думал депутат Шаров, направляясь в буфет Думы.
– Налей-ка мне коньячку! Вон того. И лимончик!
Чувство омерзения не проходило. Перед глазами все еще стояло лицо коллеги-депутата.
«Разговаривал как с мальчишкой, жирная морда!»
Он залпом проглотил золотистую жидкость и надкусил лимон.
«А чего он так испугался?»
Региональный отдел ФСБ
Неудачно все складывалось! Оперативники уже попугали окружение депутата, а тут казанская красавица пришла с пустыми руками. Мол, нет ничего у господина Шарова. Не поверил он ей. Так не бывает, чтобы у депутатов ничего не было. Или плохо искала, или просто прикрывает своего благодетеля. А участок? Да, и в каком месте! А коробка на нем? Еще доложили, что жена собирается на отдых в Мексику. Это на какие шиши? В Мексику! Это вам не Турция.
Потом опять же из ГУВД узнал, что дружок депутата чуть не угрохал их полковника, которого недавно за что-то уволили из органов, и теперь тот всю оставшуюся жизнь проведет в инвалидном кресле. Если так пойдет и дальше, то вскоре он может объявиться и здесь, и кто знает, чем все закончится. Если он замочит депутата, то будет грандиозный скандал. Скорее всего, это произойдет возле дома, а он на его территории. Естественно, свалят вину на него. И чтобы снять с себя ответственность, из ГУВД добавят, что, мол, проинформировали полковника. Хоть он уже почти в отставке, но все же неприятно. Сколько придется отписываться! А потом еще ходить лично и объясняться. Генерал Семичев сделает вид, будто ничего не знал. Никаких следов на бумаге не осталось. Он такой. Репутация у него та еще!
А если депутат проговорится, то этот Робин Гуд и за ним придет. С него станет! И что же теперь? В его возрасте и положении начинать прятаться от подонка с миллионами? Таскать в кармане вонючий Макаров для самоуспокоения? И все из-за какой-то мрази, которая за деньги обзавелась депутатским значком. Вот попал!
И тут центральный аппарат вдруг забрал к себе все материалы. Это даже обрадовало. Депутат нашел ходы наверх? Ну, и хорошо! Пусть там разбираются!
Решил:
«Ну, что же. Значит, не судьба! Отыграемся на ком-нибудь другом».
Полковник Баринов уже вычеркнул депутата из списка, как тот объявился сам и потребовал встречи. Никаких прямых директив руководства на этот счет не было, но по заведенному кем-то порядку чиновникам его уровня полагалось принимать для беседы депутатов Госдумы. Он, как мог, постарался оттянуть встречу, надеясь, что Шарову просто надоест его ловить, пропадет актуальность, уедет куда-нибудь, но тот не сдавался и доставал, звоня по три раза в день. Отвертеться уже не удавалось.
Он попробовал связаться с генералом Семичевым, но тот не стал с ним разговаривать, и его отослали к какому-то подполковнику, который ничего толком не сказал, но попросил письменно изложить содержание встречи. И опять все замкнулось на нем. А не хотелось бы. Дело депутата и его жены разрасталось как снежный ком, и он уже был не рад, что ввязался. Денег никаких, а проблем – до утра.
Понимал, что Шаров рвется к нему, потому что забеспокоился. Еще бы! Его ребята хорошо поработали, когда прошлись по его окружению. Но кто знает, что у него на уме. Прикинул и решил, что ничего не теряет, и, может быть, личная встреча с депутатом все и прояснит. Если придет о чем-то просить, как в 98-м, тогда можно попробовать из него что-нибудь выдавить. Если явится ругаться, то пусть идет на Лубянку. Там его быстро поставят на место. Формально депутату нечего ему предъявить. Полковник выполнял распоряжение, поступившее сверху.
«Ладно! Как пойдет! Сориентируемся по обстановке».
Приемная регионального отдела ФСБ
Он пришел туда взвинченным. По пути замахнул две рюмки коньяка в какой-то забегаловке и даже не почувствовал вкуса. Нужно было, наконец, пресечь типов, шнырявших вокруг. Марина извела его вопросами «почему». У нее в голове бродили всякие идиотские мысли. Арестуют, все отнимут. Шаров устал объяснять жене, что к нему ни с какого бока прицепиться не смогут. Он – депутат. Но скандалы происходили почти каждый день, когда она, насмотревшись новостей по телевизору о том, что взялись за очередного чиновника, вновь и вновь накидывалась на него с вопросами. И, уже не стесняясь, орала на всю квартиру, что если, мол, Лужкова скинули, то и с ним запросто разберутся. При чем здесь Лужков? Ничего не соображала баба. А сам стал задумываться, а не насажали ли ему фээсбэшники клопов, и как они радуются, слушая их перепалку.
Слава богу, Марина решила свалить на две недели в Мексику, и Шаров считал дни до ее отъезда. Вопрос финансирования он решил, хотя и не без проблем. Пришлось идти на поклон к спонсору, и тот соблаговолил оплатить агентству стоимость поездки по безналичному расчету. Было противно просить, но деваться было некуда. Ему хотелось передышки от семейной жизни, а свои отдавать не хотелось. Не так уж много осталось.
Полковник заставил себя прождать минут пятнадцать, и к его появлению в комнате для приема посетителей Шаров уже кипел.
– Я тебе, что, дворник с улицы? Ты, что, не знаешь, кто я? Я тут часами должен тебя дожидаться?
– Успокойтесь, господин Шаров! – начал полковник официальным тоном. – Вы находитесь в учреждении, где существуют дела первостепенной важности, требующие внимания.
– А я что? Дело третьей свежести? Для тебя, что, народный избранник – фуфло подзаборное?
– Я знаю, кто вы. Прошу вести себя соответствующим образом. И не тыкать мне!
Этот полковник довел его. Нужно было показать ему, кто он есть. Шаров снизил тон.
– А тебе напомнить, как ты сам со мной обращался в 98-м? Я еще не забыл. Ты тогда не был таким обидчивым, когда бабки из меня выкачивал.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Если вы будете продолжать в подобном тоне, то наша беседа не
