не так. Иначе он не оттягивал бы решение до последней минуты, когда у них уже не осталось надежды на помощь с ранчо. Это была последняя отчаянная попытка. Круз выглядел мрачным, но решительным. Трейси смотрела на спальные мешки и пыталась представить, насколько длинной может выйти веревка. У нее тревожно забилось сердце.
— Веревка будет слишком короткой и не достанет до камней.
— Когда я доберусь до конца веревки, мне придется прыгать вниз.
— Ты можешь разбиться!
Круз тоже думал об этой опасности, но надеялся на успех. Он сказал, стараясь быть беззаботным:
— Может, так, а может, нет! Если мне повезет, я поймаю одного из мулов и отправлюсь на ранчо.
— Но если… если ты разобьешься насмерть?
— Если мы не станем действовать, то пропадем в этой западне, — решительно заметил Круз. — Мы не должны сидеть сложа руки, — добавил он.
Трейси обняла его и прижалась к широкой груди. Она услышала ритмичный стук его сердца, и ей казалось, что их сердца бьются в унисон.
— Но если придется умереть… Я не хочу умирать одна… Мне будет легче, если ты будешь рядом.
— Трейси, я тебя так люблю! — Круз ласково коснулся ее золотых волос. — Я не смогу сидеть здесь и смотреть, как ты будешь умирать.
Трейси возмутилась.
— Ты предпочитаешь, чтобы я смотрела, как умираешь ты, разбившись о скалы! — И крепче обняла его.
— Моя жизнь будет в твоих руках.
— Что ты говоришь?
— Здесь не к чему привязать веревку, и тебе придется ее держать.
Девушка в ужасе взглянула на мексиканца. Он был гораздо тяжелее ее.
— Я не смогу это сделать!
— Сможешь! Я уже думал об этом. Ты сядешь здесь. — Круз подвел ее к неглубокой нише недалеко от выхода из пещеры. — Мы привяжем веревку к ручке тесака, и ты будешь держать ее, упершись ногам в ручку и прижавшись к стене.
— Я не смогу! Ручка может сломаться…
— Мы должны попытаться. Еще одно, — он резко повернулся к девушке, и выражение его лица стало страшным, — если ты не сможешь меня удержать, отпускай ручку, понятно? Нельзя, чтобы тебя подтащило к выходу из пещеры под тяжестью моего веса. Ты должна мне поклясться, что отпустишь веревку.
— Я сделаю все, что смогу…
— Обещай!
Трейси молча кивнула. В глубине сердца она знала, что умрет, но не отпустит веревку. Они разорвали спальные мешки на узкие полоски и начали плести веревку, сплетая по две полоски. Круз надежно закреплял отдельные куски. Наконец веревку сплели. Выпотрошенная начинка спальных мешков должна была служить для девушки постелью до возвращения Круза.
— Круз, ты не можешь… Это невозможно… — молила его Трейси.
— Когда я окажусь на скалах, сбросишь мне немного еды, чтобы я мог дотянуть до ранчо. Я вернусь сюда через четыре дня. Если же не вернусь… — Он пожал плечами. — Тебе одной еды хватит на некоторое время, а потом кто-нибудь придет на помощь.
— Я разделю все поровну.
— Нет, — решительно отрезал мексиканец.
Но когда они начали примерять веревку, Трейси снова запротестовала. Веревка оказалась слишком короткой, особенно когда ее пришлось протянуть дальше в нишу, где должна была сидеть Трейси. Скалы внизу выглядели острыми как бритва со множеством предательских трещин. Если даже Круз не погибнет сразу, он может сломать ногу и будет долго мучиться у нее на глазах. Трейси вдруг все так реально представилось, что у нее закружилась голова.
— Должен быть другой способ! — крикнула она.
— Нет, иначе я не стал бы думать именно о таком спуске.
Круз старался не думать о будущей опасности, а занялся решением неотложных практических задач.
— Нужно что-то положить на край пещеры, чтобы веревка не перетерлась.
— Не будешь же ты это делать прямо сейчас! Давай подождем.
Он печально усмехнулся красивыми губами, которые она так любила.
— Не имеет смысла больше оттягивать. — Круз наклонился и легко коснулся ее щеки. Они работали без отдыха. Наконец Круз сказал: — Мы сейчас поедим, а потом…
— Нет! — Трейси была вне себя от ужаса. У нее перед глазами неотступно стояла картина, где изувеченное тело Круза валялось внизу на камнях. — Не сейчас. Завтра утром! Я не смогу сейчас удержать веревку!
Она заплакала.
— Может, это последняя ночь, которую мы проведем вместе.
Круз судорожно вздохнул, глядя на залитое слезами лицо девушки, и согласился с нею.
— Наверно, один день ничего не меняет.
Они поели недоваренных бобов с кусочком сушеного мяса. Раньше Трейси пришла бы в ужас от подобной еды, но сейчас она казалась необыкновенно вкусной. Все ее чувства обострились: она восхищалась солоноватым вкусом мяса, щебетанье птиц звучало сладкой музыкой… Круз сидел рядом и касался ее бедром, и оно, казалось, несло тепло поразительно драгоценной жизни. Она не могла думать о том, что скоро…
— Мы никогда не говорили о будущем, — тихо заметила девушка, стараясь не думать о самом страшном.
Круз грустно посмотрел на нее. Трейси заметила легкие морщинки в уголках его глаз, которых раньше не было, и страдание во взгляде.
— Пожалуйста, — она положила голову ему на плечо, — сделай так, чтобы я не думала, что это конец…
Круз начал тихо рассказывать о доме и о детях, которые родятся от их любви, и о том, чем они вместе станут заниматься. Трейси будет помогать Крузу сделать жизнь друзей и соседей легче и лучше, и они будут жить, смеяться и любить друг друга…
Девушка почти поверила его словам, пока не взглянула вниз и не увидела крутые острые камни.
Круз перехватил ее взгляд и стал объяснять, как она должна себя вести в ожидании его возвращения.
Если ему не удастся нормально спуститься вниз на камни и он, искалеченный, будет лежать внизу, а у нее кончится еда? Он ничего не стал говорить об этом, но они оба помнили, что заряженный пистолет лежит в изголовье ее постели…
— Что бы ни случилось, — хрипло сказал Круз, — помни, что я тебя люблю. Я всегда буду тебя любить, если даже не останусь с тобой на земле…
Трейси понимала, что он говорит не о временной разлуке.
Они сидели рядом, взявшись за руки, и смотрели, как тени постепенно поднимаются на дальней стороне пещеры, отмеривая мгновения их жизни. Странно, но Трейси обрела покой, а тревога куда-то испарилась. За последние дни она испытала больше любви, чем некоторым достается за всю их жизнь.
Трейси прикрыла глаза, положив голову на плечо Круза, и о чем-то задумалась. Вдруг послышался какой-то шум. Шум, человеческий голос… Крики! Круз вскочил на ноги, подхватив ее с собой.
Она не могла поверить своим глазам: Хосе ехал на муле по противоположной кромке каньона! За ним следовало полдюжины других всадников и несколько вьючных мулов. Трейси решила, что это галлюцинация, мираж!
Круз начал что-то кричать, и испанские слова как мячики заскакали через расщелину.
