— Его полк хорошенько вздуют, — с удовлетворением изрек Эстон.
— Тролля нельзя недооценивать, — предостерегающе произнесла Людмила, — но, по-моему, именно так и будет.
— Не опасайся, я не надеюсь закидать его шапками, — проворчал Эстон. — Я всегда предполагаю, что события будут разворачиваться по самому скверному сценарию. Но у нас есть время, чтобы разработать хороший план. Войско тролля может разбежаться, а если этого не произойдет… Что ж, даже механизированному батальону на укрепленных позициях не поздоровилось бы от тех штучек, которые мы обрушим на тролля!
— Отлично. В таком случае я сажусь в самолет лесников и провожу окончательную проверку.
— Ни в коем случае! Мы ведь теперь знаем, где этот мерзавец прячется, и…
— Дик, мы не можем вести себя так легкомысленно. Я обязана…
—
Эстон не договорил и свирепо уставился на Людмилу: зазвонил телефон. Она спокойно встретила его взгляд, понимая, что гнев Эстона вызван сложным сплетением чувств, в котором он и сам не мог разобраться. Необходимость ее бластера в бою, его чувства к ней, напряжение перед началом операции… Список можно было бы продолжать долго.
Телефон зазвонил снова, и Эстон поднял трубку.
— Эстон, — прорычал он.
— Это я. — В голосе Морриса слышалось волнение.
Эстон нахмурился, щелкнул переключателем и перевел телефон на громкую связь.
— Со мной Людмила, Эм-энд-Эм. Что стряслось?
— В облюбованном нами районе происходит что-то ужасное, — поспешно заговорил Моррис. — Куклуксклановцы и нацисты стекаются с севера и с запада. Они настроены крайне решительно.
— Мы знали, что это произойдет, Мордехай, — сказала Людмила.
— Но такого мы не ожидали! — мрачно ответил Моррис. — Губернатор вызвал войска, а патрульная служба штата и помощники шерифов перегородили все крупные дороги, ведущие в Ашвилл. В трех округах объявлен комендантский час с заката до рассвета, местная полиция сбилась с ног, но, сдается мне, сил у них недостаточно. Колонна куклуксклановцев или нацистов вышла к заставе на трассе 23 в округе Мэдисон. Их попытались остановить, но они пробились, стреляя из автоматического оружия!
Эстон и Людмила переглянулись. На их лицах появилось выражение тревоги.
— Полиция потеряла в перестрелке четырех человек — не выжил никто. То же самое только произошло на трассе I-40 в округе Хейвуд. Национальная гвардия должны прийти на помощь полиции и оцепить Ашвилл, но это игра с огнем. Кстати, еще одна колонна сумасшедших приближается с юга.
— Я думал, в этом съезде должны принимать участие только идиоты горных штатов!
— Так оно и есть. Но их и в этих штатах немало! Вилкинс только что позвонил и сказал, что из Атланты, Джорджии и Северной Каролины тоже едут… правда, с намерением разгромить съезд конкурентов.
— Но это же безумие!
— Нет, Дик, — негромко произнесла Людмила. — Это — тролль.
— Зачем ему устраивать это столкновение? И почему именно в Ашвилле?
— Кто знает, — пожала плечами Людмила. — Что-то вроде испытания, наверное. Или первый ход в его игре… Это не имеет значения. Важно, что за этим стоит тролль, — другого объяснения нет.
— Насколько серьезно положение?
— Очень серьезно. Их тысячи… а, по неподтвержденным сообщениям, отдельные части национальной гвардии затеяли перестрелку между собой, вместо того чтобы прижать этих бандитов.
— Почему бы и нет? — мрачно усмехнулась Людмила. — Если троллю удается влиять на поведение людей, почему гвардейцы должны быть исключением?
— Вот дерьмо! —мрачно сказал Эстон.
— Губернатор мобилизует части, находящиеся вне затронутой беспорядками территории, — продолжал Моррис. — Президент объявил тревогу в Восемьдесят втором десантном полку, но никто не предвидел того, что перестрелка начнется среди местных частей. А я
— Об этом поговорим позже, Мордехай. Этого никто не ожидал. Рассказывай дальше.
— Вокруг Ашвилла творится нечто невообразимое. — Моррис глубоко вдохнул. — Дороги, ведущие на восток и на север, забиты людьми, которые пытаются бежать из этого кошмара. Бандиты, наоборот, стремятся попасть в город и устроить там бойню, а местные власти не знают, на кого положиться и что предпринять. Было объявлено военное положение, но губернатор Фарнам пока не осмеливается высадить парашютный десант. Он хочет, чтобы самолеты доставили любые другие части, например военную полицию — кого угодно, только не десантников. — Капитан хрипло рассмеялся. — Не могу его осуждать: он опасается большого числа жертв, ведь Восемьдесят второй полк не обучен обращению с толпой…
— Может быть, эти навыки и не понадобятся, — пробормотал Эстон.
— Но губернатор-то об этом не знает. А мы ничего не можем ему объяснить!
— Понятно. К делу, Мордехай.
— Похоже, авангард подкрепления прибудет на самолетах в аэропорт Ашвилла часа через четыре-пять. К этому времени куклуксклановцы и нацисты успеют натворить в городе бог весть что, да и
— Вот ведь дерьмо! — снова сказал Эстон и посмотрел на Людмилу. — Сейчас у тебя нет времени летать и высматривать тролля. Раз за этим кошмаром стоит он, то у нас один-единственный выход — уничтожить его. И как можно скорее.
— Правильно, — согласилась Людмила.
— Мордехай, — сказал Эстон, — передай Энсону, что мы начинаем операцию.
— Прямо сейчас, Дик? В такой жуткой ситуации?
— Сейчас, — мрачно ответил Эстон, — немедленно. Мы не знаем, что тролль задумал, но сейчас начнут гибнуть люди. И кто знает, вдруг это начало наступления тролля? Мы обязаны уничтожить его прежде, чем он наберет силу и приступит к осуществлению своих планов в полном объеме. — Он свирепо улыбнулся. — Возможно даже, ситуация складывается для нас благоприятно. Тролль занят, и мы можем начать операцию, не рискуя быть обнаруженными сразу же.
— Хорошо, — сказал Моррис. — Поддержка с воздуха, о которой мы говорили, будет вам обеспечена. Когда давать сигнал?
— Сейчас. Мы проведем инструктаж и поднимемся в воздух через три часа.
Глава 22
Помощник шерифа Холден Митчелл проверил, заряжено ли его ружье «Итака» 37-й модели. Он купил его за свои деньги, чтобы не пользоваться «Ремингтоном-870», выданным департаментом. Магазин «Итаки» был рассчитан на восемь зарядов, и опустошать его Холден умел с той же скоростью, с какой успевал передергивать затвор. Раньше он почти готов был согласиться с шутливыми обвинениями в паранойе, которые последовали за покупкой ружья, но сегодня ему стало ясно, что он поступил правильно. Послеполуденное солнце раскалило асфальтовое покрытие шоссе, но воздух был прохладен. Лицо Холдена мрачнело с каждой минутой: он лично знал всех четверых, погибших в нескольких милях от его поста.
Митчелл покосился на своего напарника. Угадать мысли Аллена Фармера по выражению лица было невозможно, но Митчелл заметил тревогу в его взгляде. Когда ему в напарники назначили чернокожего, он держался с ним настороженно, но эти времена давно миновали. Правда, сегодня беспокойство снова вернулось. Между ними всегда оставалась какая-то недосказанность — каждый чувствовал, что отличается от другого. Это не мешало им уважать друг друга и даже дружить, но факт оставался фактом. В глубине души Митчелл был недоволен тем, что Аллен считал любого человека расистом, пока тот не доказал обратное. Аллен никогда не признавался в этом, но Митчелл был уверен, что не ошибается.
И сегодня, с горечью подумал Митчелл, он наконец понял причину подозрительности Аллена.
Сзади завизжали тормоза, и двое полицейских подбежали к автомобилям, перегораживавшим полосы трассы 23, которые шли на юг. Поперек полос, шедших на север, Митчелл распорядился поставить лесовоз.
