сражению может сильно меняться рельеф местности, без конников я продержусь не долго.
– Понятно, – сказал двоеротый. – Я не принял во внимание, что такая древность, как верховое животное, может быть столь важна для военной операции. Но, как я уже сказал, моя гильдия не привыкла думать столь примитивными категориями. Большую часть нашей истории в этом не было нужды, но в последнее время положение вещей… изменилось. Потому мне следует уделить большее внимание вашим пожеланиям и возможностям ваших воинов, чем я предполагал.
Он снова замолчал, и сэр Джордж решил, что демонический шут задумался. Затем он осознал, что рот существа все еще движется, хотя он ничего не слышит. И тут барон понял, что на самом деле ни разу не слышал настоящего голоса двоеротого. Это был голос того, кто переводил слова командира на человеческий язык. Но почему? Быть может, демонический шут не знал их языка, а искусство гильдии не позволяло барону слышать голос двоеротого? Или человеческие уши просто не способны слышать его голос?
Он еще раз мысленно встряхнулся и увидел, что рот демонического шута перестал двигаться. Чужое лицо, покрытое лиловой шерсткой, опять не выражало ничего, по чему можно было бы догадаться о смысле слов недомерка, о том, к кому он обращается. И барон поймал себя на том, что страстно желает увидеть на этом лице хоть какое-нибудь выражение.
– Я отдал приказ вернуться в ваш мир, – сказал ему демонический шут, и сэр Джордж невольно сглотнул. На самом деле он не слишком удивился. Он давно уже понял, что этот колоссальный бронзовый корабль не принадлежит миру, населенному людьми, и неизбежным следствием этого было то, что он сам, его сын, жена и все его люди отправятся в другие миры. Он понятия не имел, где эти самые другие миры могут находиться, но уже смирился с тем, что им уготована участь изгнанников, чужаков в этих чужих мирах, и все же услышать подтверждение этому было подобно удару.
– Мы получим необходимый генетический материал и клонируем необходимое вам количество лошадей, – продолжал демонический шут. – Могут возникнуть некоторые трудности, но преимущества их перевешивают. Мы сделаем надлежащий запас на случай, если животные окажутся слабо приспособленными к фазовому ускорению. Когда у нас будет время и технология ускоренного выращивания, мы сможем делать для вас лошадей к каждому новому сражению.
Сэр Джордж глубоко вздохнул и воззвал к Господу о даровании ему терпения. Похоже, Господь не особенно внимал прежним его молитвам.
– Командир, я мало что понял из того, что вы сказали. Я, например, не понимаю, что такое клон. Но если я верно понял суть ваших слов, то, боюсь, вы недооцениваете сложности, о которых только что сами говорили.
– Объяснитесь, – сказал двоеротый.
– Если вы предполагаете каким-то магическим путем выращивать для нас новых лошадей к каждому сражению, то вы упускаете необходимость этих лошадей обучать, приучать к себе и привыкать к ним. Подготовка лошадей к войне требует огромного времени – годы, командир. За день-два до битвы такого не сделать. Более того, лошади отличаются друг от друга, как люди, и чтобы конник мог наилучшим образом действовать в битве, человек и конь должны хорошо понимать друг друга. Они сражаются не сами по себе, а как команда, поэтому нам понадобится время, чтобы сделать из них верных товарищей.
– Скверно, – отозвался чужак. – Вы хотите сказать, что мы должны каким-то образом снабдить вас обученными лошадьми?
– Это было бы самым лучшим выходом, – честно ответил сэр Джордж. – Однако, если это окажется невозможным, мы будем обучать их, если только у нас для этого найдется место и время.
– Полагаю, это лучше, чем ничего, – изрек демонический шут. – Но это далеко от идеала. Мы сможем использовать наш фазовый ускоритель не более чем на пятьдесят процентов, пока вы будете обучать лошадей. С учетом эффективности и кривой смещения такое снижение мощности сильно уменьшит нашу подвижность.
– Командир, вы говорите о вещах, которые выше моего понимания, и я не знаю, что вам ответить, – признался сэр Джордж.
– Это очевидно, – сказал демонический шут снисходительно, хотя голос его оставался по-прежнему бесстрастным. Двоеротый некоторое время смотрел прямо перед собой, затем продолжил: – Зато вы можете дать мне совет кое в чем другом. По причинам, которые вас не касаются, нам лучше всего свести к минимуму контакты – те, что могут, по крайней мере, запомниться, – с вашей планетой. Честно говоря, именно потому мы и выбрали вас. Без нас вы погибли бы, и ваши сородичи наверняка так и решат. Однако, если мы вернемся за лошадьми, нас могут увидеть и останется свидетельство нашего пребывания в вашем мире. Это может вызвать нежелательные осложнения для гильдии. Поэтому нам надо выбрать место, в котором ваши животные, предпочтительно обученные, могут быть добыты без риска попасться на глаза кому бы то ни было.
– Полагаю, – сказал сэр Джордж, – вы не рассматриваете возможность послать меня или кого-нибудь из рыцарей добыть их для вас?
– Вы полагаете верно, – сказал демонический шут.
– В таком случае, если вы не желаете, чтобы вас или кого-то из ваших слуг видели, лучше всего совершить налет на конный завод какого-нибудь из крупных нобилей ночью.
– А эти конные заводы изолированы? Там будет мало людей?
– Это зависит от того, чьи владения вы выберете. Но в любом случае какие-то люди наверняка будут. Конюхи, объездчики, коновалы… Всегда найдется по крайней мере несколько крестьянских семей, которые могут вас увидеть даже в самую темную ночь.
– Об этом не беспокойтесь. Лучше всего выбрать владение, где численность людей относительно невелика, ибо те, кто увидит нас, никогда не смогут никому об этом рассказать.
От этого спокойного замечания кровь застыла в жилах у сэра Джорджа. Намерения двоеротого были очевидны, и барон ощутил угрызения совести. Он готов был уже сказать, что изменил решение, что лошади им не так уж нужны – по крайней мере не настолько, чтобы недомерок и его корабль рисковали вернуться на Землю. Лишь мысль о том, что эта тварь все равно ему не поверит, особенно после того, как сам же он распинался перед ним не менее получаса, остановила сэр Джорджа. К тому же, если демонический шут поверит, они останутся без лошадей и ему придется рассказать своим людям правду. Сказать, что из-за его мягкосердечия они остались без лошадей, что неизбежно скажется на боеспособности их отряда. И конечно же повлечет за собой жертвы, которых ему так хотелось бы избежать.
Барон промолчал. Он чувствовал себя последним негодяем, обрекшим на смерть население целого имения, и мысленно приписал эти смерти к счету, который он, если это будет угодно Господу, предъявит когда-нибудь двоеротому.
– Вопрос лишь в том, – сказал демонический шут, явно не подозревая, какое впечатление оказали его слова на сэра Джорджа, – какое владение выбрать.
Его рот снова беззвучно задвигался, и столешница вдруг превратилась из прозрачно-хрустальной в мутную. По ней забегали какие-то тени, и чужак жестом подозвал к себе барона. Что-то мелькало и двигалось в чудесным образом изменившейся столешнице, в глубине ее появилась какая-то картина, быть может карта?
Сэр Джордж нахмурился, пригляделся внимательней и ахнул. Понятно, почему это изображение показалось ему таким странным! Просто никогда ни одно человеческое существо не видело землю с такой высоты! Вряд ли даже птица могла взлететь так высоко. Прежде чем огромный бронзовый корабль возник в грозовом небе, чтобы вырвать его из привычного бытия, барон мог бы поклясться, что ни одно живое существо так высоко не летает. Однако теперь он понял, что «невозможно» означает куда меньше, чем он думал прежде.
Он медленно скользнул взглядом по невероятному изображению. Он никогда не видел такого даже на самой прекрасной, самой подробной карте, но вот этот остров явно был Англией. Вот этот – Ирландией, а вот Ирландское море и Английский канал! А это…
Его восхищение угасло, едва он вспомнил, зачем смотрит на это ошеломляющее изображение мира, из которого был похищен вместе со своими людьми. Где-то в нем находилось имение, обреченное на уничтожение, и демонический шут ожидал, что сэр Джордж Винкастер укажет ему предназначенных на заклание.
Барон с тоской вглядывался в очертание острова, которого больше никогда не увидит, потом с усилием
