Трудная дорога домой

Дэвид Вебер Трудная дорога домой

— Гляди! Взгляни туда!

Ранджит Гибсон повернулся в кресле и наклонился в сторону центрального прохода чартерного аэробуса, выворачивая шею, чтобы выглянуть в иллюминатор на противоположной стороне, на который указывала его сестра. Пейзаж был грандиозным, поскольку над Олимпийской долиной они летели намного ниже возвышавшихся по обе стороны пиков. Но и из его иллюминатора вид был не менее эффектен. Колоссальные горы, вознесшие ввысь шапки ослепительно-яркого снега на фоне насыщенно-синего неба Грифона вызывали благоговение, особенно у тех, кто провел последние два года в орбитальном поселении, но, помимо этого, Ранджит не заметил ничего, что оправдывало столько восторгов.

— Что такое? — спросил он. — Все те же горы, Сьюзан.

Она повернулась к нему с выражением досады, приправленной осуждением, и он мысленно одернул себя, поскольку опять говорил с ней как с маленькой, а он этого не хотел. Семнадцати лет отроду, он был на пять лет старше Сьюзан, и, как указала ему его мать несколько недель назад (во время достаточно болезненного разговора) у него появилась привычка отмахиваться от младшей сестры, когда у него с друзьями было что-то «поинтереснее».

Обвинение было справедливым и причиняло ему боль, поскольку он любил Сьюзан и понимал, что и в самом деле отталкивал и шикал на нее, когда она причиняла неудобства. Допустим, она и вправду может надоедать — как, впрочем, он сам, да и кто угодно при соответствующих — или несоответствующих — обстоятельствах. И то, что их родители, работавшие на «Мантикорскую Минералогию и Добычу Лтд.», провели последние два года, оценивая пригодность астероидов пояса Единорога Мантикоры-Б к разработке картелем Гауптмана, только все осложняло.

При всем своем богатстве ресурсами, пояс Единорога был безусловно скучнейшим местом для подрастающего поколения. Хорошо, хоть Гибсоны получили назначение на Единорог-11, одно из новейших орбитальных поселений, разбросанных по всему поясу, которые картель построил для проживания своих работников. На Единороге-11 были самые современные системы для обеспечения жилья и отдыха. Но большая часть его постоянных обитателей была очень молода — свежеиспеченные геологи, проходящие последнюю практику перед назначением в самостоятельную партию, или не менее юный научный и рабочий персонал на самом старте своих карьер — и только очень маленькое ядро старшего преподавательского состава и старших менеджеров. Калинди и Лизелла Гибсон были двумя редкими исключениями из этого правила: специалисты-аналитики, слишком ценные, чтобы посылать их на полевые работы, но кого наиболее эффективно использовать непосредственно возле изучаемых объектов, с тем, чтобы свести к минимуму время перелетов туда и обратно. Та часть пояса Единорога, в которой работали последние несколько лет команды Гауптмана, оказалась на редкость богатой. Необходимость в дополнительных работниках была одной из причин, по которым Гауптман нанял их у ММД, чтобы усилить рабочий состав Единорога-11. Как консультанты, не входящие в картель Гауптмана, они оказались прямо посреди разрыва возрастов на станции: моложе постоянного старшего персонала, но старше меняющихся новичков. В результате они испытывали неудобство при общении с каждой из этих групп, и то, что они не были частью «команды Гауптмана» только усугубляло проблему.

Что было справедливо для них, было дважды справедливо для их детей. Детей на Единороге-11 вообще было немного, и это было одним из следствий применения пролонга. Пролонг стирал большинство возрастных различий, которые всегда существовали в человечестве. Это, вероятно, окажется к лучшему, как только цивилизация полностью приноровится к последствиям. Но, конечно, как полагал Ранджит, прежде всего пролонг должен поработать достаточно долго, чтобы обнаружилось, что это за последствия. В Звездном Королевстве пролонг был доступен только шестьдесят четыре года. Для кого-то его возраста это казалось вечностью, но в масштабе приспособления общества к столь существенному новшеству, это короче мгновения. Тем не менее, один из непосредственных эффектов уже был очевиден: люди стали, в среднем, заводить детей позже. В этом отношении его собственные родители оказались торопливее большинства их ровесников, поскольку оба они любили детей и хотели их завести побыстрей, но такой подход становился все более редким. В результате, несмотря на общее население около восьми тысяч, на Единороге-11 было менее трех сотен детей, и те, в основном, были отпрысками старшего персонала и, соответственно, в среднем старше. В свои семнадцать, Ранджит не дотягивал до среднего возраста детей на станции, а двенадцатилетняя Сьюзан была вообще младшей из всех.

Хуже того, их станция была достаточно далеко от Грифона — населенной планеты второй звезды (класса G2) Мантикорской двойной системы — чтобы задержка прохождения сигнала между ними была очень заметной. На настоящий момент она составляла чуть более двенадцати минут в каждом из направлений и продолжала расти, поскольку взаимное движение Единорога-11 и Грифона разносило их все дальше и дальше. Это делало непрактичным подключение к Грифонской планетарной образовательной сети. Картель Гауптмана организовал в поселении замечательную школу, и Ранджит даже наслаждался новизной непосредственного общения с учителями. Но отсутствие связи с планетарной сетью в реальном времени означало, что Сьюзан лишена общения с ровесниками даже по связи. У нее были пара друзей на Единороге-9 и Единороге-10, ближайшей к их собственному паре поселений Гауптмана, но этим все и исчерпывалось, и Ранджит понимал, что его сестра все больше страдает от одиночества. Не стоило старшему брату это усугублять, однако он именно это и сделал. Потому-то он и обязался присматривать за ней, если родители позволят Сьюзан отправится в поездку, организованную мистером Гастелаарсом, старшим администратором Единорога-11.

Его отец отпустил ее с крайней неохотой, и по нескольким причинам. Во-первых, она бы стала самым юным участником поездки, и впервые отправилась бы в столь долгую поездку без сопровождения хотя бы одного из родителей. Во-вторых, Гибсоны были уроженцами Мантикоры, а столичная планета была теплым миром в котором мало где можно было покататься на лыжах. Сьюзан была только начинающим лыжником (по снегу, во всяком случае) когда ее родители получили назначение на Единорог-11, а с тех пор у нее было мало возможностей потренироваться, но Калинди Гибсон был практически уверен, что его упрямая дочь будет преувеличивать свой опыт, пока кто-то не даст ей укорот. И, в-третьих, он знал, что все друзья Ранджита также отправятся в эту поездку — включая Монику Гастелаарс, поразительно привлекательную дочь старшего администратора, которой также было семнадцать лет — и ему было неясно, сколько времени Ранджит на деле посвятит пригляду за Сьюзан.

Их мать, однако, выступила на стороне Ранджита и Сьюзан. Лизелла настаивала, что Сьюзан была достаточно взрослой для поездки и указала на то, что в группе будет шестеро взрослых, большинство из которых профессионалы по работе с детьми и все как один — опытные лыжники. Более того, для Афинского курорта, самого большого и самого знаменитого на Грифоне (а значит и во всей системе Мантикоры), подобные заезды были привычны. Это было одной из основных причин, по которым выбор пал на него. Картель Гауптмана зарезервировал постоянных инструкторов с опытом работы с подростками для постоянной опеки над ребятами на горнолыжных трассах. Сомнительно, заметила она, чтобы даже их изобретательной дочери удалось провести сразу стольких бывалых нянек. А если Сьюзан это удастся , то ее родителям лучше обнаружить это сейчас, чтобы предпринять надлежащие меры — например, держать ее под замком до тех пор, пока ей не исполнится лет двадцать. Кроме того у Сьюзан уже давно не было шанса встретить хоть кого-то своего возраста. Затем Лизелла завершила сделку, беспринципно заставив Ранджита дать слово, что он не позволит собственным интересам отвлечь его от плотного присмотра за Сьюзан. Он дал слово, но не без некоторого внутреннего дискомфорта, который намекал на то, что он и в самом деле планировал потратить на сестру времени меньше, чем пытался внушить родителям (и себе самому).

Вот так и получилось, что теперь он выглядывал в иллюминатор Сьюзан, мысленно дав себе пинка за то, что показал недовольство ее восторгами.

— Я хотел сказать, что они выглядят практически также как и на этой стороне, — сказал он ей указывая жестом на видимые сквозь армопласт пики и стараясь придать голосу оттенок извинения за пренебрежительность, прозвучавшую ранее. — Они достаточно грандиозны, но…

— Я не имела в виду горы , — сказала Сьюзан. — Смотри! Видишь боты?

— Боты?

Ранджит отстегнул ремни и опустился на колени в проходе возле кресла Сьюзан, чтобы взглянуть в ее