вроде договора о сотрудничестве… Только не знаю, не заподозрят ли они нас в нечистых намерениях, — горько усмехнулся он. — Вы же сами говорили, что альтруизм непонятен для них…
— Будьте спокойны, никаких недоразумений не будет, — ответил Сеймур.
Наступило неловкое молчание.
— Хорошую кашу вы заварили, — мрачно сказал Хенк. — Забыть родную Землю!..
Он резко встал и заходил по кабинету. Мы с Сеймуром благоразумно выжидали. Наконец Хенк остановился пялом с нами и, пристально глядя то на меня, то на Сеймура, произнес:
— Даю вам полсотни лет сроку, чтобы вы разморозили эту проклятую планету! И еще столько же на производство терциального горючего для полета к Земле. Я не собираюсь умирать на вашем заледенелом Тисе!
— Раньше успеем, — уверенно ответил я. — Через сто лет ты будешь валяться в гамаке в своем садике под Стокгольмом.
Лицо Хенка прояснилось — он был как большой мальчишка, наш комендант.
— Смотрите! Ловлю вас на слове! Мне не улыбается просидеть полжизни на раскисшей земле… Тут со скуки повесишься — ни травки, ни деревца…
— Скучать не придется, — заверил Сеймур, — Дел хватит. И больше всего коменданту.
Хенк улыбнулся и обнял нас за плечи.
— Все-таки вы неплохие ребята. Хоть и обвели меня вокруг пальца… Но я еще полечу к Земле, вот увидите!
Когда мы вышли из ракеты, первым человеком, которого я увидел, была Ли. Она не сделала ни шагу навстречу мне, даже не подняла руки для приветствия. Подойдя к ней, я увидел в ее глазах радость.
— Ты вернулся! — тихо сказала она. — Вас долго не было. Я боялась…
— Это хорошо, — ответил я. — Такое случается и с земными девушками…
— Ты хочешь, чтобы я походила на них?
— Хочу, чтоб ты была похожа на одну себя. Мы пошли к лифтам. Ли медлила — она никогда не спешила, когда предстоял спуск под землю.
— Прошлой ночью я смотрела в маленькую подзорную трубу на ваш корабль, — сказала она.
— Ты сама это придумала?
— Нет, мне дал посмотреть Фини…
Я догадывался, какого рода интерес к «Аяксу» испытывал Фини. Видимо, проверял, не удрали ли мы.
— Я смотрела на звезды. Хотела отыскать вашу…
— Она не видна в такую слабую трубу, — сказал я.
— Нет, я нашла ее, я почувствовала ее — у нее такой ласковый свет.
В тот же день мы встретились с Кунеем. Узнав, что предполагаемая операция будет, по сути дела, означать гибель «Аякса», Куней воскликнул:
— Но зачем вы делаете это? И я не понимаю, как мы будем рассчитываться с вами…
— На сей раз это не будет стоить вам во гроша, пошутил Сеймур.
— Может быть, вы хотите, чтобы мы поделили Тис? — все еще недоумевая, вопрошал Куней. — И чтобы мы владели им вместе?
Я хорошо понимал, что принять эту услугу даром казалось ему неразумным и даже безнравственным. Сеймур нашел выход из положения:
— Да, у нас есть некоторые условия! Мы можем подписать договор о сотрудничестве с вами при том условии, что всем жителям Тиса будут гарантированы одинаковые права.
— А разве сейчас не так? — озадаченно спросил Куней.
— Речь идет не только о нас и о вас. Я говорю и о туземцах. О детях, которые могут родиться от смешанных браков, — Сеймур едва заметно улыбнулся.
— Но какое отношение ко всему этому имеют туземцы?
— Самое прямое… Их десятки, а может быть, и сотни тысяч. Без их помощи, без их рабочих рук у нас ничего не получится.
— Я согласен! — с облегчением сказал Куней. — Конечно, согласен. Когда мы заключим договор?
— В ближайшие дни. С вашей стороны его подпишете вы, с нашей — Хенк.
— Это большая честь для меня, — искренне сказал Куней. — Можно оповестить об этом разговоре наших людей?
— Разумеется! — ответил Сеймур.
На следующий день предстояла очередная экспедиция за провиантом. Я вызвался ехать вместе с Ли. Поднявшись на поверхность, я увидел Фини, он помогал нагружать один из вездеходов. Подойдя ближе, я понял, что наш договор, хотя еще и не подписанный, вступил в силу. Старый скряга взял по крайней мере в пять раз больше вещей для обмена. Среди них была даже дюжина газовых зажигалок. Я заранее представил себе ликование охотников. Фини показался мне на этот раз более дружелюбным.
Когда вдали показался лагерь туземцев, я остановил сани и предложил Ли:
— Выйдем ненадолго.
Мы были на перевале невысокого хребта. Внизу перед нами простиралась широкая долина, терявшаяся где-то в стороне океана. Мне казалось, что я Вижу и сам океан, могучий и спокойный, неподвижный и вечный. Я видел разъяренное солнце, пылающее над его мрачными водами. Видел, как рождаются облака, как они несутся огромными белыми стадами к прозрачному небу. Как темнеют, тяжелея от снега. После многовекового затишья над планетой вновь пронесутся снежные бури. Тяжелые волны океана будут ломать ледяной панцирь. Пройдут еще годы, и хлынут первые ливни. Льды станут таять все быстрее, и наконец кое-где выглянет земля — маленькие грязные пятна вдоль экватора. И какой бы раскисшей и некрасивой ни была эта первая земля — для нас настанет великий праздник.
Я видел, как все выше вздымаются воды океана, как они устремляются все дальше и дальше на сушу. Туземцы уходят к полюсам. С ними бегут обезумевшие медведи. Волны заливают только что освобожденную землю, с грохотом разбиваются о скалы. Даже огромные морские чудища в страхе прячутся в океанских глубинах.
Все сильнее припекает солнце. Но неба не видно _ над водою, над вершинами гор бушуют шквалы испарений. Грохочут громы, молнии прошивают сырой сумрак. Похоже, что все погибнет, на сей раз под водой.
Но нет! Я видел те долгие десятилетия, когда солнце борется с водной стихией. Видел, как оно побеждает. Как день за днем вновь возникает суша — бурая мертвая глина, изрезанная потоками. Вот стоят черные безлистые леса. Вот из воды поднимаются огромные белые дворцы, древние гранитные стадионы, пустынные города…
И на скалистой вершине я видел Великого Сао — слепого, как Гомер, но всевидящего, всезнающего, всемогущего. Его вдохновенное лицо обращено к посветлевшему небу, губы чуть шевелятся. Он складывает слова своей последней поэмы — великой поэмы Сотворения. Он уже видит новые леса и поля, зрит свое племя среди зеленеющей тундры. Людей, пробудившихся после многовековой дремоты, жизнерадостных и счастливых.
Я услышал гул моторов. Из-за тороса выскочили сани Фини.
— Идем, — сказала Ли.
— Идем, — ответил я.
И мы пошли к племени, ожидавшему нас с горами замороженного мяса.
