Андрей Силенгинский
На килограмм души
(сборник)
Я тебе подарю
Мирония – планетка так себе. Бывал я на мирах гораздо более привлекательных. Маленькие зарплаты, большие налоги, безработица и тому подобные прелести слаборазвитых колоний. Если даже среднестатистический житель Миронии каким-то чудом умудрится скопить кредит-другой, ума не приложу, где он сможет его со вкусом потратить. Но когда у тебя есть настоящие деньги…
При этой мысли я расплылся в блаженной улыбке и в который раз неспешно обвел взглядом интерьер номера люкс самой шикарной гостиницы столицы. С большими деньгами можно жить совсем в другом мире, не замечая мрачных полутемных улиц, гордящихся самым высоким в галактике содержанием нищих на квадратный метр, грязных магазинчиков, торгующих дешевой выпивкой и глухой тоски в глазах прохожих. Есть, есть все-таки другие улицы, другие магазины и другие лица.
Я растянулся на обтянутом чем-то до безобразия дорогим диване и закинул ноги на валик. Мне пришлось это сделать – даже в таком номере не вся мебель рассчитана на людей моего роста. Но эта мелочь не могла испортить мне настроения. Я не глядя нащупал на журнальном столике бутылку шампанского (лучшего шампанского!) и направил тоненькую струйку прямо в раскрытый рот.
Когда бутылка опустела, передо мной встала проблема выбора. Заказать еще шампанского или перейти на что-нибудь более крепкое. Пару минут я посвятил всестороннему изучению этого вопроса. После чего пришел к выводу, что пьянство в одиночестве – это дурной тон. Это некрасиво. Это скучно, в конце концов. Дождусь Макса.
Куда он, кстати, пропал? Не замечал за ним раньше такой любви к прогулкам по магазинам. Даже в тех нечастых случаях, когда наш банковский счет выглядел так же солидно, как в настоящий момент. Быть может, он подцепил какую-нибудь местную красотку и сейчас весело проводит время? Редкое свинство с его стороны! Бросить друга одного в пустоте гостиничного номера…
А какого, собственно говоря, черта? Почему бы мне ни пригласить в номер парочку представительниц прекрасного пола, не отягощенных высокой моралью? Коридорный сегодня утром так красочно расписывал достоинства местных жриц любви, так выразительно закатывал глаза… Правда, когда я отказался незамедлительно воспользоваться их услугами, предложил прислать мальчиков. Да еще с таким заговорщицким видом, что мне захотелось дать ему в рыло.
Это стоило мне сотню кредитов, ведь я не привык идти наперекор своим желаниям. Расценки показались мне просто грабительскими, я был искренне убежден, что такая физиономия никак не тянет больше чем на два с полтиной, но коридорный явно придерживался противоположной точки зрения. Будучи от природы человеком великодушным, я не стал разубеждать его в этом заблуждении.
После нашей последней кампании я мог себе позволить ежедневно бить морды всему персоналу этой гостиницы, от директора до последнего робота-уборщика, если конечно роботы не ценят себя намного дороже людей.
Я уже собрался было звать коридорного, который, спрятав в карман хрустящую купюру, полностью вернул свое расположение ко мне, как двери распахнулись. Так как никто, кроме постояльцев этого номера, не мог войти без моего позволения, мне не нужно было поворачивать головы.
– Где тебя носило, Макс? – в благодушный тон я добавил легкую нотку раздражения.
– Пьешь? – проигнорировал он мой вопрос.
– Не-а. Тебя жду.
Я по высокой траектории запустил пробку из-под шампанского в стоящую в дальнем углу здоровенную фарфоровую вазу. Ее предназначение оставалось для меня загадкой. Разве что в качестве запасного…
Я фыркнул и принял сидячее положение. Затем посмотрел на Макса. Макс сиял. Макс явно был чем-то очень доволен. Причем, три к одному, что самим собой – мне это его выражение лица хорошо знакомо. В руке он держал маленький черный чемоданчик, который мне знаком не был.
– Показывай, что там у тебя, – я быстро сориентировался в ситуации.
Макс не заставил себя упрашивать. Небрежным жестом сбросив пустую бутылку на ковер, в ворсе которого вполне возможно все еще блуждали некоторые постояльцы маленького роста, он с величайшим пиететом водрузил свою ношу на столик. Не глядя набрал код – настолько быстро, что пятая цифра ускользнула от моего внимания – и торжественно откинул крышку, вперивши в меня свои черные колючие глаза.
Макс жаждал увидеть мою реакцию – он ее увидел. Я зажмурился. Потом медленно разомкнул веки и негромко застонал. Хотя ничего плохого я не увидел, скорее наоборот. На синем бархате были аккуратно выложен камень. Бриллиант. О нет, он вовсе не был большим – он был просто нескромно громадным.
– Подделка? – со слабой надеждой спросил я.
– Ни в коем случае! – Макс решительно замотал головой. – Сей замечательный бриллиант носит имя «Полная луна»!
– Та-а-ак… – я закинул руки за голову и перевел взгляд на своего компаньона. – Действительно, полная… Чей он?
– Наш, Кирилл, наш! – улыбка Макса стала еще шире. Как бы рожа не треснула…
Я встал с дивана и потянулся. Мне хотелось сделать что-нибудь плохое. Разбить что-нибудь, что ли. Например, эту дурацкую вазу. Я примерился взглядом к лежащей у ног бутылке, вздохнул и снова сел.
– Не понимаю я, Макс.
– Чего? – он удивленно захлопал глазами.
– Тебя не понимаю, – я покачал головой. – Мы ведь никогда в уголовщину не ввязывались.
– Но Кир!..
– Не перебивай. Часто нам хреново было, что там говорить, но все равно ни разу мысли не возникло что-нибудь тупо украсть… А теперь-то, скажи, теперь – какого черта?! Денег в банке – при всем желании за пять лет не потратишь.
– Да послушай же! – Макс смотрел на меня с возмущением. Но я еще не все сказал.
– Нет, ты послушай! – я снова встал и теперь смотрел на компаньона сверху вниз. – Слов нет, нас нельзя назвать эталоном нравственности, и некоторые наши… предприятия, скажем прямо, дурно пахнут. Но чтобы так… Хватать, что плохо лежит… Объясни мне, между прочим, две вещи. Где на этой захудалой планете ты нашел место, в котором плохо лежат такой камушек? – Я сделал многозначительную паузу. – И с каких пор мы стали работать поодиночке, не ставя друг друга в известность?
Второй вопрос интересовал меня больше, хотя и первый вызывал, скажем так, недоумение.
– Ты высказался? – спросил Макс необычайно холодно.
– Пока да, – его тон меня ничуть не смутил.
По-хорошему, стоило бы еще поинтересоваться, как он планирует вывезти камень с планеты – наверняка полиция уже стоит на ушах. Но этот вопрос я оставил на потом.
– Я купил его, – очень тихо, но четко выделяя каждое слово, сказал Макс.
Несколько секунд в номере висела тяжелая тишина. Потом мне пришло в голову, что с открытым ртом выгляжу не слишком интеллектуально, и я подобрал нижнюю челюсть с груди. Впрочем, судя по моим следующим словам, это не помогло мне собраться с мыслями.
– Как купил? – тупо спросил я.
– О, это длинная история! – оживился Макс. Он вальяжно развалился в роскошном кресле, способном легко вместить троих таких задохликов, и начал говорить, плавно аккомпанируя себя движениями руки. – Давным-давно, когда человечество еще не думало покидать планету-прародительницу, а IQ среднего представителя людского племени находился где-то между твоим уровнем и уровнем пещерного медведя, имел место натуральный обмен. Я сейчас объясню, что это такое, – остановил мои попытки что-то сказать Макс. – Итак, один лохматый троглодит наловил столько рыбы, что благоухание в его пещере отпугивает не только хищников, но и самок. Другой столь же волосатый джентльмен несмотря на свой прекрасный аппетит не может в одиночку сожрать целого мамонта. Именно тогда между ними происходит обмен – задняя ляжка мамонта на пятнадцать среднего размера рыбин.
– Макс! – сказал я несколько угрожающе.
– Я тебя понимаю, – Макс успокаивающе закивал головой. – Ты хочешь спросить, почему именно
