Он влез в автобус последним.
— Эй-эй! Ну, куда?! - строго спросил со своего места водитель.
— В 'Зеленый рассвет'. У меня - путевка. Вы еще кого-нибудь ждете?
— Мы еще кого-нибудь ждем? - спросил водитель у всего автобуса.
Пассажиры разом зашевелились и громко загалдели, дружно обсуждая этот каверзный вопрос, но толком ничего сообщить не смогли.
— Значит, никого, - удовлетворенно сказал водитель. - Тогда - вперед!
Он врубил скорость, дал газ, автобус лихо обогнул площадь и в клубах пыли выкатился на неширокую улицу, что вела к окраине.
Вскоре город остался позади, а вперед убегала колдобистая гравийка, дыша обильным урожаем, простирались холмистые поля, виднелись разноцветные крыши далеких домов, и почти на самом горизонте, понемногу утолщаясь, замаячила длинная сине-серая полоска - лес.
Глава 2
Внезапно автобус затормозил.
Передняя дверь, для порядка малость покапризничав, с поганым скрипом распахнулась настежь, и в машину легко вскочила молодая красивая женщина с белой спортивной сумкой через плечо.
Наскоро поблагодарив водителя, она поискала глазами, где бы можно сесть.
Однако все было занято - пассажирами и их поклажей.
Единственное свободное местечко оставалось в конце автобуса.
Неуклюже подобрав под себя длинные ноги, Невский сидел и смотрел, как она приближается к нему, ловко перешагивая через свертки, кули и тяжелые чемоданы.
Их взгляды встретились.
На миг в нем что-то всколыхнулось сладостно-тревожное .
В урочный час запущенный механизм отпускника, в принципе готового уже и к любому необременительному флирту, и к романтическим восторгам, и к прочим светлым радостям грядущей санаторной жизни, вдруг забарахлил.
Это было то, что заранее предусмотреть нельзя. И даже - просто загадать либо предчувствовать.
Не любовь, как часто повествуют и показывают, с первого же взгляда, нет, избави бог, все это пошлый вздор, придуманный взамен реальной жизни, но - с первого же взгляда - страстное желание любить и... быть любимым пылко, нежно, без затей...
Надолго ли, всерьез ли - не об этом разговор.
Сейчас - и непременно. А не после, по приезде, как затеяли б порядочные люди...
Особенно, когда душа свободна и ты, в сущности, довольно молод...
Так бывает.
Так случилось и теперь...
Счастливый, безотчетный импульс на секунду поглотил для него все остальное: и кто он, и куда едет, и зачем...
Он сидел, по-мальчишески глупо-взволнованный, и с тихим блаженством смотрел перед собой, ощущая, как все внутри начинает неожиданно вибрировать - сладостно, настойчиво, нетерпеливо...
Тогда он вдруг стремительно привстал, едва не стукнувшись затылком в низкий потолок, и, празднично топорща бороду, призывно замахал рукой: мол, двигайтесь сюда, вот здесь как раз местечко, я для вас его припас!..
Ах, каким галантным кавалером ощущал он в этот миг себя, каким неотразимым светским львом!..
И мысли даже не было, что девушка, вполне возможно, через пять минут сойдет - и все его старания напрасны...
Его сейчас буквально распирало неуемное желание быть с кем-то ласково-вальяжным, полностью раскрепощенным и в ответ - восторженно ценимым, страстное желанье искренне любезничать, ухаживать и даже соблазнять, уж коль на то пошло, - как говорят, не дела, не заботы ради, но во исполнение возвышенной идеи!..
— Не помешаю?
— Нет, ну что вы!
Автобус подпрыгнул, и она плюхнулась рядом, сказала громкое 'ой!', задев его сумкой, и тотчас же заулыбалась - приветливо, как старому знакомому.
Он рассмеялся и пригладил бороду.
— Ах, до чего же милая соседка мне попалась! Здравствуйте! - сказал он тоном, будто простился со своей новой спутницей только вчера. - Ну. и как?
— Отлично. Добрый день! С приездом! Вы, наверное, к нам - в санаторий?
— И на полный срок, как говорят. А вы. имеете какое-нибудь отношение?
— Я там работаю. Медсестрой. А живу здесь, недалеко. Может, вы заметили - такой большой, двухэтажный дом. Отсюда удобно ездить.
— Нет, - качнул он головой, - ничего я не заметил. Но это не играет роли.
— Я так тоже думаю. Ведь если все-все видеть да еще запоминать. Тогда и санаторий не понадобится.
— Хм. - подивился он своеобразной логике своей прелестной спутницы, однако предпочел не уточнять деталей. - Может, вы и правы.
— А я редко ошибаюсь, - чуть нахально заявила девушка и весело взглянула на него. - Но если вы сюда приехали, то, значит.
— Я здоров, как бык, - не дал договорить ей Невский. - И попал сюда. ну, в общем-то случайно. Горела путевка - и мне вдруг предложили. А я не возражал. Какая разница, в конце концов, где отдыхать?!
— Нет, разница, пожалуй, есть. Но у нас здесь очень хорошо! мгновенно спохватилась девушка. - Красиво, просторно, сытно кормят. Думаю, вы будете довольны. Разве только контингент. не слишком молодой.
— А вы? - елейно-вкрадчиво заметил Невский.
— Я тут на работе.
— И отлично! Значит, будем общаться каждый день?
— О!.. - засмеялась она, и в этом смехе не было ни 'да', ни 'нет' лишь безотчетное упоение и этим солнечным днем, и этой дорогой, и попутчиком, и собой. - Ведь вам. не постельный же режим определят!..
На мгновенье он было смутился от внезапной двусмысленности фразы, но ощущение бездумной, праздничной легкости овладело им окончательно.
— Надеюсь, - откликнулся он ей в тон. - Надо полагать. И вообще, давайте познакомимся. Или - на месте, когда потребуют путевку?
— О!.. - снова засмеялась она. - Ну, зачем вы так? - И, церемонно протянув узкую загорелую ладошку, с улыбкой отрекомендовалась: - Лида. Лидия Степановна. Но это - не обязательно. Так только старички меня зовут.
— Мм, старички. - курлыкнул он. - Михаил Викторович Невский, - с важным видом поклонился он в ответ. - Хотя можно и просто - Миша. Я нисколько не обижусь. Вам мои ноги не мешают?
— Нет, не волнуйтесь, - простодушно отозвалась Лида.
— А то, знаете, у меня рост такой. - с таинственно-глубокомысленным видом поведал он. - Чудовищный! И ноги длинные, как жерди. Всем мешают. Даже мне. Особенно, когда хожу. Диваны тоже маловаты. Так вот и сижу - все дни и ночи. И никто не пожалеет. Представляете?
— Серьезно? - жалостливо удивилась его спутница.
Но тут автобус вновь отчаянно тряхнуло, и Невский беспомощно клюнул носом в сумку медсестры.
Лидочку эта его нечаянность развеселила необыкновенно.
— Вы, наверно, из Москвы? - спросила она, прекратив наконец смеяться.
