Пол-лица Михаила Урановича оплетал кровавый вьюнок: листья, стебли, цветы.
– Мне показалось, – Тилль переступил с ноги на ногу, – что с господином майором что-то не так.
– Нет, сынок, – отвечал майор, – со мной все в порядке.
Глаза мальчишки сделались огромными и прозрачными. Таким голосом майор никогда и ни с кем не разговаривал.
Майя положила Тиллю руку на плечо:
– Ты ведь только что пришел, мой мальчик?
– Да, сударыня.
– И конечно же что-то слышал? Только говори правду.
– А я никогда не вру, – ответил кадет. – Если быть совершенно точным, то я слышал леденящий душу крик господина майора. А еще странный свист, сударыня. Словно кто-то наносил удары асурской «паук- удавкой».
– Великолепно. – Пальцы Майи, лежащие на горле мальчика, чуть сместились. – Ты, значит, знаешь, как звучит «паук-удавка»?
– Да, госпожа. – В голосе Тилля звучала плохо скрываемая гордость. – В прошлом семестре у меня была пятерка по курсу «Оружие потенциального противника».
Генерал-майор откашлялся и зачем-то полез в архивы. Видимо, вычеркивать кадета из списка.
– Человеческий детеныш… Ты, наверно, мечтаешь о любви и славе?
– О да, сударыня! И сейчас…
– Тогда я поцелую тебя.
Послышался звук поцелуя. И еще. А затем:
– Какой у вас нечеловеческий разрез глаз!.. Ой, а почему вы так на меня смо… – и умолк.
Майя присела в реверансе. Переливающийся рыжим и седым бархат платья разметался по ковру. Тилль неподвижно лежал у ее ног.
– Вот и все, – объявила она устало. – Тайна соблюдена.
– Впечатляет. – Полковник достал платок и вытер лоб. С отвращением посмотрел на мокрую тряпку и отбросил в сторону: – Госпожа Утан, не кажется ли вам, что двое человек за неполные сутки – это как-то…
Фраза осталась неоконченной. Алексей Семенович и сам сообразил, что ляпнул не то. Двое за сутки – это много. А сколько в самый раз? Пятеро в неделю? Тридцать в год?
Майя погладила мальчика по щеке:
– Клянусь бабочкой, я не причинила ему вреда. Это всего лишь асурский гипноз.[6]
– А Михаил Уранович?
– Тоже ничего опасного. – Майя подошла к татуированному мертвецу в кресле и оттянула ему веко: – В чем заключалась его работа? Надеюсь, не… – она помедлила, подбирая идиому, – ворочать тяжелые камни?
– Никак нет. Он вел у нас политико-разъяснительную работу.
– Значит, справится.
Лютый дернулся и попытался встать. Майя мягко, но непреклонно усадила его в кресло.
– От солнечных лучей его придется спрятать. Следите также, чтобы никто не ткнул его колышком. Список пород деревьев я предоставлю. – Майя стукнула Лютого по коленке, та дернулась с заметным опозданием. – Кормить его придется отдельно от других. Чем именно, объясню. А теперь… – Асури прислушалась.
Из-за двери донесся неясный шорох.
Приложив к губам палец – этот жест одинаков во всех доминионах, – она намотала на локоть «паучью удавку» и крадучись двинулась к порогу.
– А теперь поговорим о наших тайнах.
Резким движением Утан распахнула дверь.
– Велька?! – воскликнул Шепетов. – Что ты здесь делаешь?!
Глава 10
ВЕРСАЛЬСКИЙ ПРИНЦ
Собирались в спешке.
На ходу скидывая платье, Лисенок убежала за кулисы. Ириней предполагал, что Лисенкин «дружок» – это юный прэта, голодный дух. Во всех пяти доминионах прэта считаются самыми терпимыми к чужакам. Их молодежь способна жить в симбиозе с представителями других рас. Да, это считается неприличным, но все же не возбраняется.
«В жизни надо испытать все» – вот девиз прэта.
Танечка загрузила на платформу клетки с уродцами. Пьяче настраивал канал передачи данных, чтобы транслировать нужные декорации прямиком на арену и не тащить их через весь дворец. Появилась Лисенок
