минометы. Палуба содрогнулась – куда там капитанской перебранке! Металл вздыбило и затянуло сияющими бликами. В корабельной броне протаяли кипящие расплавом дыры.
– Вот и все. На штурм, ребята!
Пулеметные башни перестали существовать. Штурмовики вспарывали термитными пилами палубу; гигант Уллай (выжил, бродяга!) наращивал над дырой арматуру временного шлюза.
– Капитан Морга, пустите меня!..
– Стоять, щенок!
И опять я опоздал к атаке из-за своего несуразного бронекостюма!
Это меня спасло.
Когда штурмовики сгрудились вокруг шлюза, чтобы лезть внутрь, среди них мелькнула едва заметная тень.
– Берегись! – заорал кто-то истошно.
Камуфляж-броня погасла, и тень превратилась в человека. Серебристой рыбкой сверкнул планарный клинок.
– Фехтовальщик людей! – завопили асуры, бросаясь врассыпную.
Поздно: фехтовальщик кружил среди них, словно голодный богомол. От пленарного меча не спасает ни броня, ни силовое поле. В считаные секунды он успел выкосить десятка два штурмовиков.
– Трусы, вперед! – взревел Дрейкан. – Кто его убьет, вырастет кровью! – И ринулся вниз.
Клинок элегантно снес ему обе левые руки, после чего фехтовальщика разорвало огненным цветком.
– Кром Са-а-ай! – понеслось среди звезд.
После вчерашнего моего «абордажа» икры и плечи немилосердно ныли. Болела спина, болело горло, а еще сильнее болела душа. Я единственный не получил в бою ран.
Морга Дрейкан ходил мрачнее тучи. Отрезанные руки так и не нашли. С забинтованными культями пират напоминал спасшегося из щучьих зубов головастика.
Добыча, захваченная на «Моби Дике», огорчала. Полулегальный стимулятор «апстен» (безвреден для людей с низким уровнем культуры, у творческих личностей вызывает коллапс сознания), кактусы для урановых рудников (старатели верили, что те защищают от радиации), школьные юбочки и галстуки для Кавая…
Рабов, правда, хватало: это худо-бедно окупало затраты по снаряжению корабля. Чтобы не мозолить пиратам глаза, я отправился в трюм. Следовало определиться с теми, кого возьму к профессору Норбу.
На всякий случай я пообещал себе держаться настороже. Люди – создания коварные и слабые. Настоящего ума у них нет, однако инстинкты позволяют творить любые подлости. Я решил, что оставлять их без присмотра неразумно. А чтобы они не думали, будто я их боюсь, прихватил с собой для изучения дуэльный кодекс.
В трюме приятно пахло сгущенным какао и сигарами. Разложив среди клеток надувной стульчик, я уселся и открыл книжку. При этом я вполглаза приглядывал за пленниками: не злоумышляют ли?
Вблизи люди меня совершенно разочаровали. Вялые, апатичные, безвольные. Прислужник из числа подлых кровью засыпал в кормушку шницели, крем-брюле и бульонные кубики, но никто даже не притронулся к еде. Над загустевшим в поилках сгущенным молоком кружили сонные мухи, кто-то хрипло просил пить.
– Благородный предел Намса, – услышал я через некоторое время, – вы интересуетесь дуэлями?
Я поднял голову: один из людей сидел у решетки, сплетя ноги совершенно по-асурьи.
– Я слышал, как капитан Дрейкан упоминал ваше имя, – продолжал он. – На Земле я был историком и защищал диссертацию по этой теме. – Глаза человека затуманились. – Сирано де Бержерак, Бенвенуто Челлини – ах, какие были титаны!.. А поэты, погибшие на дуэлях, – Пушкин, Лермонтов? А убитый математик Галуа?
– Вы дуэлянт? – заинтересовался я.
– Ни разу не пробовал. Но я обладаю духом дуэлянта. А потому уверяю вас: мне нетрудно победить любого асура.
Это меня задело. Искусству поединка обучаются долгие годы. И то многим оно остается недоступно… Я достал свой дуэльный пистолет, с которым не расставался никогда.
– Вы, наверное, не знаете, как происходит асурская дуэль, – предположил я. – Если б знали, так не говорили. Пистолет только один. Каждый из дуэлянтов делает выстрел и передает оружие сопернику. Если тот остался жив, конечно… Вы, люди, хрупкие существа. Вряд ли вы переживете хоть один выстрел.
– Пожалуй… Вашу ораву было трудно остановить даже кумулятивными автоматами. Скажите, отчего Морга отказался принять мой вызов?
Я пооранжевел от стыда:
– Морга – бесчестный асур. Но он переживает. Очень переживает, клянусь! Никогда не видел его таким мрачным.
– Переживает он скорей всего по другой причине… Капитан корабля Рабочее – человек Фронтира. Его карта рождений, как, впрочем, и моя, хранится в реинкарнаторе людей.
– Рабо… Рибмо… – Как и Дрейкан, я не мог выговорить имя капитана. – Это тот, что рубил нас мечом и покалечил Моргу?
– Да. «Моби Дик» пропал. Психоматрица Джона Рабочева наверняка уже вернулась в реинкарнатор.
