такие мелочи. Дело в том, что этот человек рецидивист, вор в законе, очень опасен, и у нас есть основания подозревать его в убийстве.
— Понятно, теперь понятно, — задумчиво произнёс полковник. — Значит, ты прибыл не по моему докладу… Сейчас, подожди минуту. — Он встал, подошёл к телефону, стоящему на специальной тумбе, и поднял трубку. — Володя, — сказал он, — выясни, пожалуйста, где у нас сегодня Вера Терентьева, проводница львовского, если не в рейсе, то выясни, где её сегодня можно найти… Да-да, срочно; скажи: обязательно надо поговорить… Да, та самая, которая приходила к нам по поводу убийства в её вагоне, в пятницу. Жду.
— Ну вот, — сказал полковник, снова усаживаясь напротив Алексея и обращаясь к нему. — Все, что в наших силах, сделаем, поможем: если Вера не в рейсе, то встретитесь, сейчас дежурный все выяснит и доложит. — Он замолчал и побарабанил пальцами по крышке стола. — Теперь дальше: то, о чем я докладывал в Москву, возможно, напрямую связано с тем делом, которым занимаешься у нас ты. И вагон тот же самый, одиннадцатый. Только сначала ещё один вопрос: как фамилия того человека, которого ты ищешь?
— Иваненко, Иваненко Сергей Николаевич, кличка Красавчик.
— Нет, — покачал головой полковник, — такая фамилия не фигурировала. А может, это он приложил руку, убил человека в вагоне? Надо связаться со львовскими коллегами. Возможно, информация о том, что в этом же вагоне находился такой тип, как этот Красавчик, им поможет. Как ты думаешь?
— Да, надо им сообщить. А кто убит?
— У того, кого обнаружили в купе убитым, были документы на имя Левченко Игоря Анатольевича, если мне не изменяет память. Можно посмотреть, в принципе, протокол допроса Веры Терентьевой, там все указано, или позвонить во Львов.
— А когда обнаружили труп?
— При въезде на территорию Украины. Пограничники стали стучать в купе, никто не открыл; тогда позвали проводницу, открыли и нашли уже остывший труп. Очевидно, убили ночью, на территории Литвы или Белоруссии, но так как никто из ехавших в соседних купе выстрелов не слышал — их было два, в голову, оба смертельные — то скорее всего убийца использовал оружие с глушителем.
— Это вполне могло быть делом рук Красавчика, — сказал Макаров. — Тем более что накануне он резко изменил свои планы, во Львов выехал вместо планировавшейся поездки в Питер… — Алексей задумался: расследование все больше усложнялось и начинало поворачивать в самое неожиданное русло. Внезапно его осенила догадка, пока ещё неосознанная, и он, не зная ещё толком, зачем это ему нужно, спросил задумчиво курившего полковника: — Михаил Маркович, а как он выглядел?
— Кто? — переспросил не ожидавший та кого вопроса начальник линейного отдела.
— Убитый.
Ответ Сычёва откровенно разочаровал.
— Не знаю, — ответил он и развёл рука ми. — Я же не присутствовал при осмотре места преступления. Да и вообще, что ты хочешь — мы же практически не занимались этим делом. Допросили проводницу, доложили в Москву, и все. Команды до сих пор оттуда никакой не было, а случилось все на чужой территории, и убитый, кажется, гражданин Украины. — Полковник встал со стула, затушил в пепельнице сигарету и взял из пачки новую. — Поговоришь с Терентьевой, она все подробно расскажет. Мы же, видишь, даже не знали, что этот твой вор в законе в том же вагоне находился.
— А у проводницы какие-нибудь подозрения были? — продолжал расспрашивать Макаров.
— Подозрений как таковых у неё нет. Правда, у этого убитого были на границе с Литвой какие-то осложнения с таможенниками. Вера говорит, что в его купе что-то искали, все перерыли, но ничего не нашли.
— А что, всех пассажиров на границе проверяют столь тщательно?
— Да нет, обычно вообще не смотрят, в купе заглянули — и дальше.
— Значит, какие-то данные по этому человеку у таможенников были?
— Да-да, безусловно, — подтвердил полковник. — Просто так они никого не трясут, да это и физически невозможно — всех проверить. Была, наверное, какая-то предварительная информация, что валюту везёт или наркотики. Это их больше всего интересует… А может, и просто подозрительным показался. У них же свои методы работы.
— Так все-таки они ничего не нашли? — уточнил Макаров.
— Нет. А впрочем, можешь сам прочитать показания Веры. Я сейчас распоряжусь, если надо. — Сычёв подошёл к столу и хотел взять трубку, но в это время раздался пронзительный звонок другого телефона, стоявшего рядом.
— Да, Сычёв, — ответил полковник, поднеся трубку к уху. — А, это вы… Отлично. Очень хорошо. Верочка, у меня к вам большая просьба: приехал наш сотрудник из Москвы — помните, я вам говорил? — не откажите в любезности с ним поговорить… Да-да, это очень важно и срочно, срочно нужно, Вера, постарайся как-нибудь… Вот видишь, тебя три дня не будет, раз сегодня в рейс. Так что я тебя очень прошу… Конечно, когда тебе удобно. Я ведь понимаю, куча дел, надо все успеть, да… А если он прямо к поезду?.. За час до отправления?.. Да нет, никто тебя об этом не будет спрашивать, нас интересует совсем другое, можешь смело ему говорить все: мы же понимаем, как сейчас тяжело стало жить. А то, что дела не касается — могила. Куда ему подойти и когда?.. Так, ещё раз… Понял, все теперь понял. Договорились… Он?.. Высокий такой, очень симпатичный, да и вообще, — Сычёв подмигнул Алексею, — мужчина хоть куда. Скажу сразу: вы, женщины, от таких обычно без ума.
— Все, Лёша, — сказал полковник, положив трубку на место и повернувшись к Макарову, — обо всем договорено. За час до отправления поезда, четвёртый путь, одиннадцатый вагон. Сейчас дам команду, чтобы тебе выдали её заявление и протокол допроса. Изучишь предварительно, а потом уже уточнишь детали. — Он озабоченно поглядел на часы. — Ну все, давай разбирайся, а мне пора, ещё куча дел… Спустись к дежурному, он подскажет, где взять документы, а я сейчас распоряжусь. Все? — он протянул Алексею руку.
Макаров встал со стула и подал полковнику свою. Мелькавшая уже некоторое время мысль внезапно оформилась в вопрос.
— Михаил Маркович, а можно ещё одну просьбу? — сказал он, задержав кисть Сычёва в своей ладони.
— Давай, только быстро, — упёр тот руки в бока и слегка качнулся на каблуках.
— Нельзя ли узнать, кто из таможенников проверял убитого, хотя бы фамилию бригадира?
— Хочешь с ними переговорить? — остро взглянув на Алексея, спросил начальник линейного отдела, подходя к двери и открывая её приглашающим жестом перед гостем.
— Это было бы просто замечательно, — выходя в коридор, ответил Макаров.
— Правильно, — одобрительно отозвался полковник, — если уж копать, то сразу поглубже… Жаль, что я теперь занят, тороплюсь — надо ехать на совещание. Но я дам соответствующую команду. Дежурный по отделу будет в курсе, держи с ним связь. Единственная трудность в том, что таможенный контроль производится не здесь, а в Нестерове, и многие ребята-таможенники не наши, калининградские, а местные или из других городов. Но, может, тебе повезёт: начальство-то у них сидит в Калининграде, поэтому ребята часто здесь бывают — глядишь, и не придётся ехать в Нестеров, это далековато, часа два… А лучше всего — вызвать сюда старшего той бригады, что вечером тринадцатого дежурила, — сказал он и, вынув из двери ключ, слегка хлопнул Макарова по плечу: — Ладно, давай, иди вниз, все узнаешь от дежурного. Пока с Верой поговори, может, и не понадобятся таможенники…
29
Полковник ошибся. С таможенниками, вернее, с одним из них, Макаров встретился раньше, чем с проводницей львовского поезда
Алексей ещё только успел, расположившись в одном из свободных в это время кабинетов, прочитать заявление проводницы и протокол её допроса, не добавившие, в общем, ничего к тому, что он успел узнать от Сычёва, и ничего не разъяснившие, как зазвонил стоявший на столе телефон и его попросил срочно зайти дежурный по отделу.
— Давай сюда бумаги, — сказал сидевший за столом розовощёкий усатый майор, — и быстро дуй к дежурному по вокзалу: только что звонил начальник, говорит, там тебя ждёт бригадир таможенников из
