– Опять начинается. Чувство вины. Не верится только, что искреннее.
– Я грешила. И я наказана.
– Вы – да, вы заслуживаете наказания.
– Заткнись!
– Да вы еще и вульгарны. А вульгар-ность – это один из семи смертных грехов!
– Я тебе сейчас глотку все-таки заткну!
– Вульгарная, агрессивная, прожор-ливая. Да, тут есть за что прощения просить. Можно добавить еще грубость, суеверность, жадность, капризность, склонность к эксгибиционизму, к постоянным истер…
Она бросается к нему и хочет влепить пощечину, но он пригибается и с трудом увертывается.
Становится в стойку, словно боксер, готовый к схватке.
– Истеричка… На этот раз вы меня не застанете врасплох. В юности я занимался тайским боксом.
– Один раз я тебя достала и еще достану.
Они смотрят друг на друга с вызовом. Она бьет его ногой. Он сгибается от боли.
– Ой! Да она сумасшедшая! Мне больно.
– Алле-ап! Лежать, зверюга. Будь умницей. Понял? Умница. Ап!
– Хорошо.
– Нам надо просто поделить пространство.
Она выкладывает чипсы по разделительной полосе.
– Я читал в одном социологическом исследовании, что мы по сути своей животные-одиночки, строго придерживающиеся своей территории. Вот и подтверждение. Кстати, когда я был женат, все сводилось к тому же. Мы поделили на двоих кровать. И одеяло, и диван, и даже с полочку в ванной. Чувство своей территории – одно из основных для нашего вида.
Саманта продолжает выкладывать чипсы.
– Ты что, был женат?
Рауль подносит руку к сердцу, словно грудь его украшена медалями.
– Женат, разведен, снова женат, снова разведен и снова собираюсь жениться.
– Заметь, я не удивляюсь. Просто с трудом представляю себе нормальную женщину, которая сможет тебя выносить все время.
– А уходил всегда я. У женщин очень сильно желание понемногу отгрызать себе куски чужой территории. Начинают со все более частых уик-эндов у ее родителей, а заканчивают последним оплотом власти…
– …Погоди, дай мне догадаться. Кто первым утром занимает ванную?
– Нет. Пультом от телевизора. Вот основной показатель превосходства в супружеской паре. «Управлять телевизором» – значит определять распорядок всего вечера. Когда мужчина отказывается от этого – он теряет все.
– Все мужчины с великими теориями о женщинах – всего лишь мужчины, которые женщин боятся.
– Это правда. Я боюсь женщин. Но я и мужчин боюсь. Я – мизантроп, и горд этим.
– Еще одно мудреное словечко.
– Мизантроп – это тот, кто не любит людей в принципе.
На лице Рауля появляется презрительная усмешка:
– Да, я не люблю людей. Я не люблю нервных жителей города и не люблю деревенщину.
– Ну, так тебе должно быть здесь хорошо!
– Я пытаюсь быть последовательным в своих поступках. Я не люблю политику – я не голосую. Я не люблю детей – у меня их нет. Я не люблю собак – я их не завожу. Я не люблю телевизор – я его не покупаю. Я не люблю цирк – я туда не хожу.
– Ну, а что же ты именно любишь?
– Я люблю… не кататься на лыжах зимой. Я люблю… не тесниться на пляже летом. Я люблю не стоять в пробках в час пик. Я люблю быть равнодушным к результатам футбольного матча с участием команды моего родного города. Я люблю не покупать подарки на Рождество в переполненных магазинах. Я люблю уклоняться от обязанности надираться шампанским на Новый год.
– С тобой, должно быть, не так-то весело проводить время.
– Я не люблю постоянно улыбаться и смеяться, делая вид, будто у меня все в порядке. Я не душа компании, это точно, но я и не притворяюсь, что я счастлив. И, поскольку я трезво оцениваю окружающий меня мир, вечером я прекрасно засыпаю без спиртного, без снотворного, без наркотиков, без транквилизаторов, без всех этих вещей, которые помогают выносить окружающих, а себя считать счастливым.
