в таком случае столь важны его предполагаемые потомки?
Одним представителем этой освященной группы потомков, как полагают, является не кто иной, как сам Пьер Плантар де Сен-Клер. Несмотря на напыщенный язык, которым в отношении этой гипотезы злоупотребляют некоторые комментаторы, следует отметить, что сам он никогда себя потомком Иисуса не называл. Особо, усиленно надо подчеркнуть, что представление об Иисусе как о воплощении Бога — и, следовательно, о некоторой божественности его потомков, что делает столь важными представителей рода Меровингов, — есть идея не христианская. Фундамент этого представления, этой веры — тезис о том, что Иисус был потомком царя Давида, то есть законным царем Иудейским, и этот титул автоматически, пусть даже только в теории, распространяется на его семью. А это означает следующее: претензия на происхождение из рода Меровингов есть заявка, скорее, на политическую власть, чем на божественность.
Бейджент, Ли и Линкольн явно построили свою теорию на материалах «Секретных досье», но, по нашему мнению, выбрали из них только то, что соответствовало их гипотезе, чтобы представить отобранное в качестве доказательств. Например, в «Досье» имеются материалы, где говорится, что короли династии Меровингов от основателя династии Мерови до Кловиса (который перешел в христианство в 496 году) были «языческими королями, религией которых был культ Дианы»[43] . Такие данные очень трудно совместить с представлением о том, что они были потомками Иисуса или еврейского племени.
Другим примером любопытного отбора данных Бейджентом, Ли и Линкольном является «документ Монтгомери»[44]. Этот документ, по словам авторов, представляет собой записки, которые были найдены в архиве семьи Монтгомери, один из членов которой показал их авторам книги. Дата записок неопределенная, но считается, что они относятся к девятнадцатому веку. Ценность этого документа в том, что по сути своей он подтверждает теорию, выдвинутую в книге «Святая Кровь и Святой Грааль», хотя он, разумеется, не может считаться доказательством. Записки позволяют по меньшей мере установить то, что такая теория — о браке Иисуса с Марией Магдалиной — была известна, самое меньшее, за целое столетие до начала исследования авторов книги.
В «документе Монтгомери» рассказана история Иешуа бен Иосифа (Иисуса, сына Иосифа), который был женат на Мириам (Марии) из Вифании (библейский персонаж, которую многие считают Марией Магдалиной). Во время восстания против римлян Мириам арестовали, но освободили потому, что она была беременна. Она затем бежит из Палестины и оказывается в Галлии (то есть в сегодняшней Франции), где у нее рождается дочь.
Достаточно легко представить себе, почему этот документ привлек внимание Бейджента, Ли и Линкольна, нуждавшихся в подтверждении своей теории, но довольно странно то обстоятельство, что они не воспользовались им в полной мере. В этом повествовании Мириам из Вифании характеризуется как «жрица культа женщины», подобного культу Дианы, которой поклонялись Меровинги, что придает явно языческий оттенок всей истории, не согласующейся с тезисом о том, что Братство в первую очередь занимается поддержанием непрерывности рода иудейского царя Давида, рода, к которому принадлежал Иисус.
Весьма интересен, тот факт, что современное Братство ни подтверждает, ни опровергает гипотезы, изложенные в книге «Святая Кровь и Святой Грааль», что само по себе достаточно подозрительно. Может быть, Братство затеяло какую-то игру с нами?
Для нас очевидно одно: амбиции Братства простираются не только на чисто политическую власть, как в том нас пытаются уверить Бейджент, Ли и Линкольн. Снова и снова в досье упоминаются люди — либо в списках Великих Магистров или просто в качестве имеющих связь с Братством, — которые являются в первую очередь не политиками, но принадлежат к кругу людей, занимающихся оккультизмом. Например, Никола Фламель, Великий Магистр с 1398 по 1418 год, был алхимиком, Роберт Фладд (1659—1637) принадлежал к обществу розенкрейцеров, и, уже рядом с современностью, Шарль Нодье (Великий Магистр, 1801—1844) считается главным виновником современного всплеска интереса к оккультизму. Даже сэр Исаак Ньютон (Великий Магистр, 1691—1727), который известен как ученый и математик, был алхимиком и герметиком, и совершенно точно известно, что у него был экземпляр манифеста розенкрейцеров с многочисленными заметками на полях[45]. И, разумеется, Леонардо да Винчи, другой гений, которого наши современники совершенно не понимают, считая его острый ум продуктом только материалистического мышления. На самом деле, как было показано, его пристрастия имели совершенно иной источник, что и сделало его идеальным кандидатом на должность Великого Магистра Братства.
Удивительно, что, признавая интерес к оккультизму, свойственный многим из этих людей, Бейджент, Ли и Линкольн, кажется, не сумели в полной мере оценить значение их пристрастий. А во многих случаях оккультизм у них был не случайным хобби, но составлял главное содержание жизни. Наш собственный опыт показывает, что все персонажи, имеющие отношение к современному Братству, глубоко преданы оккультизму.
Какая же возможная тайна удерживает внимание столь многих самых блестящих людей, занимающихся оккультными науками столь долгое время, учитывая то обстоятельство, что надуманное прикрытие в виде истории о Меровингах вряд ли может быть такой тайной? Какой бы убедительной ни была сенсационная книга «Святая Кровь и Святой Грааль», объяснение, данное в ней целям и мотивам Братства, в самой основе неудовлетворительное. Очевидно, что имеется нечто, вряд ли являющееся простым вопросом о легитимности французской монархии, если принять во внимание то количество сил и энергии, которое было потрачено на это дело в течение веков. И чем бы ни было это нечто, оно должно представлять такую угрозу статусу-кво, что даже после наступления века Просвещения его надо держать в тайне, которую тщательно охраняет тайное общество посвященных.
В начале нашего исследования, посвященного Леонардо и Туринской Плащанице, у нас снова и снова возникало ощущение, что существует настоящая тайна, ревностно оберегаемая несколькими избранными. По мере того как расследование продвигалось все дальше, мы не могли избавиться от подозрения, что темы, которые мы обнаружили в жизни и творениях Леонардо, похожи на те, что содержатся в материалах, распространяемых Братством, и, конечно, двойной проверке заслуживало то обстоятельство, что та же самая тематика была вплетена в работы Жана Кокто. Мы уже обсудили творение этого художника, находящееся в церкви Нотр Дам де Франс. Но какое отношение могут иметь его поразительно специфические образы к работам Леонардо и к какому-то предполагаемому эзотерическому — и даже еретическому — движению?
Наиболее очевидным символом, связанным с произведением да Винчи, является тот факт, что художник написал себя отвернувшимся от креста. Леонардо, о чем мы уже упоминали, изобразил себя в такой позе по меньшей мере дважды — в картине «Поклонение волхвов» и в «Тайной Вечере». Анализируя выражение лица Кокто, на котором явно видно глубокое недовольство всем происходящим вокруг, не будет преувеличением сказать, что мы найдем ту же самую враждебность в демонстративности, с которой Леонардо отвернулся от Святого Семейства в «Поклонении волхвов». На росписи Кокто мы видим человека на кресте только от бедер и ниже, вследствие чего возникает сомнение в том, кто это. Мы уже обратили ваше внимание в «Тайной Вечере» на любопытный факт: полное отсутствие вина — а это позволяет поставить вопрос о жертвенности Иисуса. Кокто идет еще дальше, не показывая Иисуса совсем. Аналогией можно назвать и символ в виде огромной буквы «М» — в работе Кокто этот символ связывает двух горюющих женщин, предположительно Мадонну и Марию Магдалину. И снова мы вправе предположить, что та, которая отвернулась от фигуры Иисуса, Магдалина. В то время как Мать рыдает, глядя вниз, именно молодая женщина повернулась спиной к нему. В «Тайной Вечере» Леонардо «М» связывает Иисуса с подозрительно женственным святым Иоанном — и эта «леди «М» тоже отклонилась от него настолько далеко, насколько это возможно, хотя и создается впечатление близости. Роспись Кокто имеет символику, которая — как только мы осознаем поле деятельности Братства Сиона — явно связана с ним. Например, на костях, которые бросили воины, изображено пятьдесят восемь точек, а это есть эзотерический номер Братства[46].
Поразительно большая сине-красная роза у основания креста явно является намеком на движение розенкрейцеров, которое, как вы увидите далее, тесно связано с Братством и с Леонардо.
Как уже было сказано, члены Братства верят, что Иисус не умер на кресте, а некоторые его фракции
