совратить земную деву. От бога ждали поведения, свойственного человеку, но другой стороной этой концепции была мысль, абсолютно «еретическая» для иудеев и христиан, — человек может стать богом.
Ничто из сказанного не было секретом для тамплиеров. Вид соборов наглядно показывает понимание принципов герметиков со стороны как каменщиков, так и тамплиеров, которые оплачивали их труд[168]. Этот средневековый люд особо дорожил
Соломон, сын легендарного иудейского царя псалмопевца Давида, построил Храм невиданной красы, использовав самые лучшие и дорогостоящие материалы[170]. Мрамор и драгоценные камни, ароматическое дерево и редчайшие ткани пошли на постройку Храма не только для того, чтобы создать для верующих место, которое будет услаждать их чувства, но и в качестве дома для самого Бога. А в сердце храма находилась святая святых, самый таинственный предмет, посредством которого первосвященник общался с Всемогущим, — Ковчег Завета. Этот знаменитый предмет, с одной стороны, мог наслать благословение на «праведного», а с другой — разрушить грешника или того, кто не знал, как справиться с последствиями его пагубного присутствия. Возможно, тамплиерам он казался своего рода абсолютным оружием, и поэтому, как полагают многие, они начали искать его.
Имеются некоторое признаки в убранстве соборов, позволяющие судить, как толковали значение ковчега тамплиеры. Например, Шартрский собор, детище «серого кардинала» Бернара Клервоского, имеет камень, резьба по которому выглядит как Дева Мария с высеченной в камне надписью
На самом деле за явно странным убранством готических зданий скрывается известная пагубная и неправильно понятая дисциплина — алхимия (как, разумеется, алхимия, по всей видимости, является общим знаменателем большинства Великих Магистров Братства Сиона[171] ). Полагают, что алхимия пришла от древних египтян через арабов (само слово имеет арабское происхождение). Это была больше чем наука: практика охватывала широкую сеть взаимосвязанных видов деятельности и типов мышления: от магии до химии, от философии и герметизма до священной геометрии и космологии. Алхимиков интересовало также то, что сейчас называют генной инженерией, и методы замедления процесса старения, вплоть до достижения физического бессмертия. Алхимики жаждали знаний, и у них не было времени на борьбу с церковниками, поэтому они ушли в подполье и продолжали свои исследования тайно. Для алхимика не существовало такого понятия, как ересь, в то время как для Церкви не было такого понятия алхимик-нееретик, отсюда вся их деятельность получила название «Черного Искусства» — «Черной Магии».
Существовало много уровней алхимии: на внешнем или экзотерическом занимались экспериментами с металлами, но были другие, тайные уровни, которые включали деятельность по достижению таинственной «Великой Работы». Считалось, что этот момент является апогеем жизни алхимика, когда он, наконец, превратит простой металл в золото. Однако в эзотерических кругах расценивали этот момент так же, как вершину духовного просветления и физического обновления через магическую работу, которая построена на основе
Возможно, тогда считали, что ритуал обеспечивает долгожительство: Никола Фламель, предположительно Великий Магистр Братства Сиона, который достиг Великой Работы в компании со своей женой Перенеллой 17 января 1382 года, по слухам, жил после этого исключительно долго[172].
В алхимии символом совершенной Великой Работы выступал гермафродит — в буквальном значении этого слова — сплав в одном лице бога Гермеса с богиней Афродитой. Леонардо был зачарован гермафродитами настолько, что исписывал соответствующими рисунками лист за листом. В недавно опубликованной работе с анализом наиболее знаменитого портрета в мира — загадочно улыбающейся Моны Лизы — утверждается, что Моной Лизой была, точнее, был не кто иной, как сам Леонардо. Исследователи доктор Дигби из клиники Модели в Лондоне и Лилиан Шварц в лаборатории Белл в США с помощью изощренной компьютерной технологии независимо друг от друга совместили портрет с лицом художника и получили в результате полное совпадение черт[173]. Может быть, то была просто одна из его остроумных шуток, предназначенная для потомков, но есть и другая возможность — Леонардо, будучи алхимиком, придерживался идеи о достижении Великой Работы.
Некоторые верят, что это достижение имеет столь глубокое физическое воздействие, что возможна даже перемена пола — вероятно, отражением этой концепции и является Мона Лиза. Но гермафродит символизирует также момент оргазма, когда и мужчина и женщина испытывают полное слияние друг с другом, исчезновение границ между ними с мистическим осознанием самих себя слившихся и Вселенной.
В убранстве готических соборов есть много любопытных фигур — от демонов до Зеленого Человека. Но некоторые из них выглядят довольно странно: элемент каменной резьбы Нантского собора изображает женщину, смотрящуюся в зеркало, хотя ее затылок есть лицо старика[174] . А в Шартрском соборе резная так называемая Царица Савская имеет бороду![175] Во многих соборах встречается символика тамплиеров.
Все это связь, не выраженная прямо, но Чарльз Байуотер и Николь Дейв нашли памятники тамплиеров в районе Лангедок-Руссильон с прямой символикой алхимиков:
«Нет никаких сомнений, что они были знакомы с алхимией. Обратите внимание, мы нашли место, которое было специально выбрано тамплиерами из-за свойств почвы, в структуре там есть ясно выраженные алхимические знаки, там есть следы, связывающие это место с культурой как катарской, так и мусульманской. И все это достоверные, документированные факты, которые легко доказать».
Во время нашего путешествия по Франции мы многократно находили города, ранее принадлежавшие тамплиерам, такие как Утелль в Провансе и Алет-ле-Бейнс, которые впоследствии стали центрами алхимии. Знаменательно также то обстоятельство, что у алхимиков, как и у тамплиеров, Иоанн Креститель был объектом особого поклонения[176]. Уже было сказано, что великие кафедральные соборы и многие знаменитые церкви были построены на священных капищах языческих богинь. Например, Нотр Дам де Пари стоит на фундаменте храма Дианы, а церковь святого Сульпиция в Париже построена на руинах храма Исиды. Само по себе это неудивительно: по всей Европе христианские церкви возводили на местах языческих храмов, и это было намеренным действием Церкви, желающей продемонстрировать свой триумф в борьбе с язычеством. Но зачастую местные жители просто приспосабливали свою форму язычества, включая в нее христианство, и рассматривали новый храм, скорее, как дополнение к старой религии, а не наоборот.
Однако, имея доказательства более глубоких интересов тамплиеров, может быть, кафедральные соборы такого типа они строили для того, чтобы продолжать молиться Женскому Началу, а не подавлять его? Возможно, соборы представляли собой гимн богине, исполненный в камне, и Нотр Дам — «Богоматерь», которой столь многие из них были посвящены, на самом деле была воплощением принципа Женского Начала — Софией...