После чего она с лукавой усмешкой взглянула на мрачного шевалье, и с самым невинным видом поинтересовалась:
– Скажите, месье. У вас случайно нет знакомых индейцев?
– Можно подумать, мадемуазель, что у вас они есть, – с осторожным недовольством буркнул Костилье. Все долгое плавание он не оставлял безуспешных попыток добиться расположения черноволосой красавицы, терпеливо снося ее язвительные и часто непонятные шутки.
– Есть, – охотно ответила девушка и начала перечислять, загибая свои тонкие пальчики. – Виниту сын Инчун-Чуна, Чингачгук Большой Змей, Соломон Моисеевич Зоркий Сокол…
– Издеваетесь? – грустно осведомился шевалье. Злата заливисто рассмеялась и загадочно продолжила:
– А про Клондайк вы, конечно же, еще не слышали.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
Молния расколола темно-фиолетовое небо надвое, осветив на мгновенье степь, и ливень обрушился на усталых всадников с новой силой. Копыта с глухим чавканьем погружались в липкую грязь, и казалось, что измученные лошади уже никогда не смогут выдернуть их обратно. Весна пришла в Дикое Поле внезапно, пришла вместе с грозами, проливными дождями и раскисшими дорогами. Неделя пути оставила позади Крымское ханство, дальнейший путь друзей лежал на Варшаву.
Данила ехал в молчаливых раздумьях, не вслушиваясь в оживленный спор своих товарищей. В последнее время его все чаще и чаще посещали непонятные мысли и образы. Сами собой возникали знания и пугающие сведения о предстоящих событиях в далеком будущем. Многие слова, всплывающие в голове, он слышал впервые. Единственное разумное объяснение происходящему с ним, молодой запорожец находил в привычной для всех казаков вере в колдовские знания характерника.
– Данила, ну а ты что молчишь? – дружеский хлопок по плечу выбил россыпь брызг из промокшей одежды и едва не свалил его с лошади. – Куда путь держать будем?
Палий, непроизвольно ухватившись за луку седла, недоуменно посмотрел на шляхтича:
– Как это куда? В Сечь.
– Вот и я о том же баю! – поддержал его Лисица. – Нельзя нам без паспортов в Европу. Это не Крымское ханство.
– Доберемся до Львова, я вам любую бумагу справлю, – пренебрежительно махнул рукой пан Ляшко. – Лучше настоящей будет.
– Ну, настоящую нам так и так добыть не удастся, – резонно заметил Данила. – А подпись канцелярии как подделаешь? Если попадется кто знающий, дыбы не миновать.
Официальный заграничный паспорт был разовым документом, выдававшимся купцам губернскими приказами Коллегии иностранных дел, и стоил три рубля серебром. Его фальшивый собрат обходился вдвое дешевле и был неотличим от настоящего документа. Имя, фамилия, рост, цвет волос, куда едет и с какими надобностями – весь биометрический перечень владельца загранпаспорта того времени.
– Как скажешь, – неожиданно легко согласился поляк и, привстав на стременах, радостно воскликнул: – Крепость вижу! Будем сегодня в тепле ночевать, будь я проклят!
После недолгого препирательства с ночной стражей усталые путники въехали в открывшиеся ворота приграничного городка. Взбодрившиеся кони радостно зацокали копытами по булыжной мостовой, безошибочно вынеся своих всадников к постоялому двору. Бросив поводья услужливо подскочившему мальчишке, друзья вошли в жарко протопленное помещение корчмы.
– Пся крев! Где черти носят этого трактирщика! – с грохотом обрушил свой пудовый кулак на столешницу пан Ляшко, едва успев присесть на дубовую лавку. – И музыку хочу! Гей, скрипач, ты что, уснул?
Сухонький музыкант, клевавший носом в углу у камина, испуганно вздрогнул и быстро подхватил видавшую виды скрипку, прижав ее небритым подбородком к костлявому плечу. Поднеся смычок к струнам, он робко и вопросительно взглянул на шляхтича. Тот, уже переключив свое внимание на катящегося колобком к столу корчмаря, пренебрежительно взмахнул рукой – играй, что хочешь!
– Чего изволят панове? – из-за жирных отвислых щек угодливо стрельнули хитрые глазки. – Есть колбаски свиные, каша с печенкой…
– О, матка боска! – воскликнул пан Ляшко, с возмущением глядя на своего земляка-трактирщика. – Куры жаренные по двадцать асмаков, кгарца пива семь грошей… Ты, пан корчмарь, совсем из ума выжил?
Шляхтич с силой хлопнул по столу трактирным меню, вложенным в грубо выделанную кожаную обложку.
– То, пан, не я, – пожал плечами хозяин. – Це мытари гетманские непомерной данью торговлю обложили… чтоб им пусто было!
В доказательство своих слов трактирщик перекрестился и выжидательно уставился на запорожцев.
– Пива неси! – нетерпеливо вмешался Лисица, шумно втянув аппетитные запахи, доносившиеся из кухни. – И горилки захвати – озябли мы.
– Колбасок блюдо, гуся прожарь хорошенько… – сокрушенно вздохнув, начал перечислять пан Ляшко и небрежно бросил на стол звякнувший кошель. – И комнаты для ночлега приготовь. Не забудь воду горячую приготовить – помыться с дороги.
Данила с усмешкой наблюдал за оживившимися друзьями, не вмешиваясь в привычно бессмысленный спор. Его занимали другие думы. Дождавшись, когда принесут глиняные кувшины с пивом, он разлил пенящийся напиток по кружкам и обратился с вопросом к Забельскому:
– Скажи мне, друже, как купцы варшавские товар развозят по стране?
– То просто, пан Данила, – ответил шляхтич, с удовольствием крякнув после доброго глотка пива. – Кто сам везет, а кто и почтой отправляет, если нужда имеется в разные концы перевезти.
Надо же, у них и почта имеется – удивленно мелькнула в голове неизвестно откуда взявшаяся мысль. Почесав в затылке, запорожец задал следующий вопрос, мимоходом хлопнув по спине поперхнувшегося пивом Лисицу:
– А если товар потеряется при перевозке? Почта оплатит его стоимость?
– Не знаю, брат, – смущенно ответил пан Ляшко. – Слышал, что некоторые страхуют в кофейне Ллойда свои грузы, но это обходится дорого.
– Не дороже денег, – непонятно возразил Данила и продолжил расспрос: – А банкирские дома принимают к закладу почтовые расписки? Шляхтич задумался на мгновенье и нерешительно произнес:
– Если товар застрахован, то почему бы и нет? Только, пока не выкупишь расписку, груз получить не сможешь. А ты что задумал?
– Кидать будем, – авторитетно вмешался в беседу Лисица, с наслаждением вгрызаясь в куриную ляжку. – Данила же ясно баял. Страховую компанию и кинем.
– То есть так, проше пана? – приподнял бровь пан Ляшко.
– Посмотрим, – задумчиво пообещал Палий. – Может страховщиков, а может почту… или банк. Скорее всего, всех вместе. Ты мне вот еще что скажи: какой товар самый дорогой у купцов? Ответ последовал быстро и уверенно:
– Заморский! Пряности индийские и китайские. Дороже золота по весу ценятся.
– Значит, пряности, – протянул Данила и усмехнулся, негромко добавив себе под нос: – Надо же, сто лет будет эта схема работать, пока один умный человек не найдет в ней изъян. Лохи, одним словом… по другому не скажешь. Будем учить!
Откуда в нем была эта уверенность и эти знания, он не знал. Зато твердо помнил, что любой новый вид деятельности в финансах в первую очередь подвергается проверке со стороны мошенников. И еще он откуда-то знал, что задуманную им операцию придумал один известный московский аферист в середине девятнадцатого века, и только через два десятилетия полицейские смогли разгадать ее суть. Оторвавшись от раздумий, Данила с улыбкой наблюдал за яростным торгом пана Ляшко с корчмарем. Серебряный рубль молча лежал на столе, ожидая своей разменной участи.
– Два злотых и пятнадцать грошей за стол и ночлег. Так?
– То так, – важно кивал в ответ трактирщик.
– Один талер – это три злотых, что есть девяносто грошей или сорок пять копеек серебром. Так?
– Истинно, пан.
– Значит, ты нам должен … – шляхтич на секунду задумался, молча шевеля губами в сложном подсчете, и наконец выдал окончательную цифру: – Шестьдесят две копейки и два шеляга.
– Один, – поправил его недовольный корчмарь и напомнил: – Один грош это три шеляга.
– Нехай будет один, – снисходительно согласился пан Ляшко и победоносно взглянул на товарищей. Данила весело рассмеялся и поднялся из-за стола:
– Давайте почивать, други. С утра опять в дорогу.
Сладко выспавшись на мягких пуховых перинах, плотно позавтракав перед отъездом, друзья неспешно двинулись в дальнейший путь под теплыми лучами яркого весеннего солнца. Добравшись без происшествий до родного куреня, казаки были радостно встречены своими товарищами, устроившими им
