Все шло к тому, что до второго октября игрушка будет готова. Пусть не в самом лучшем виде, но готова. Однако в начале сентября состояние девушки резко ухудшилось.
В тот день Дали приехала, как обычно, к десяти. Но на звонок дверь открыла не Дарина, а ее мама. Ли ее и не видела никогда прежде. Маленькая, как и дочь, худощавая женщина с когда-то светлыми, а сейчас пегими от сильной седины волосами. Смерила визитершу взглядом. Не слишком приветливым.
— Я к Дарине. Мы договаривались, — поспешила объяснить девушка.
— Даничка спит. У нее была трудная ночь. Так что приходите после обеда. Или завтра. — Подумав, поправила: — А лучше — не приходите совсем. Ей жить-то, может, пару неделек всего осталось. И те на ваше баловство тратит. Неужели вы этого не понимаете?!
Женщина громко всхлипнула. И захлопнула дверь перед носом гостьи. Дали постояла на лестничной площадке, медленно спустилась во двор. Формально мама Дарины была права. Рисовать игрушку — не самое умное занятие в последние дни жизни. А какое умное? Черт его знает! Но это все ерунда. Главный вопрос — что им теперь делать? Что Рэму сказать, он же всю душу в этот проект вкладывает!
Всю дорогу, пока ехала домой, думала. В конце концов махнула рукой. Рэм эту дурацкую благотворительность затеял, не послушался, когда отговаривала. Пусть сам и расхлебывает.
Глава 3 Рембрандт
Рембрандта Ли нашла там же, где оставила, уезжая, — перед экранами мониторов. Кажется, даже в той самой позе. Краем глаза заметив жену, он спросил:
— Что-то ты быстро сегодня?
— Дарине хуже стало. Ее мама меня не пустила.
— Как?
— Вот так!
Рэм недоуменно уставился на жену. Вскочил.
— Подожди, подожди! Толком рассказывай. Что с Даней?
— Да я откуда знаю! У меня дверь перед носом захлопнули. Наверное, заболела, раз мама дома осталась. Что с проектом будет? Для кого мы его делаем?
— Черт с ним, с проектом! — отмахнулся Рембрандт. Метнулся было к телефону. — Позвонить нужно… Нет, лучше ехать.
— Подожди. — Ли еле успела его перехватить у дверей. — Она спит. Ночью что-то вроде приступа было. Давай хоть на после обеда поездку отложим.
Следующие три часа Рембрандт места себе не находил. Вполглаза следил за работой генератора, поправки в корреляционные таблицы вносил автоматически. То и дело ошибался, откатывал назад. Смотреть на это Дали не могла. Сбежала на кухню. Хотела приготовить для мужа что-нибудь вкусненькое. Но даже любимую солянку Рэм не доел.
Ровно в два пополудни они стояли под знакомой дверью. С минуту никто не отзывался. Но затем дверь открылась. Мама Дарины хмуро посмотрела на гостей. Пробормотала:
— Зачем вы пришли? Я же говорила…
— Подождите! Нельзя же так! — заторопился Рэм, испугавшись, что женщина опять захлопнет дверь. — Скажите хоть, что с Даней?
Женщина опустила глаза.
— Плохо с Даней. Ночью температура резко подскочила, кровь носом пошла. Четыре раза сознание теряла… Как до лечения. Врачи предупреждали: если начнется снова, значит — все. Меньше месяца осталось.
— Как меньше месяца?..
— Ма… — неожиданно послышался из глубины квартиры слабенький голосок — Там Рэм пришел, да? Пусть заходит ко мне, я его жду.
Женщина оглянулась. Затем беспомощно посмотрела на парочку. Развела руками и отступила в сторону.
Дарина лежала в постели, укрытая до подбородка одеялом. Лицо ее теперь казалось не бледным — белым, как наволочка на подушке. Только вокруг глаз темнели круги. Рэму самому нехорошо стало от такого зрелища. Улыбнулся с трудом, постарался, чтобы голос звучал бодро:
— Привет! Что это ты болеть надумала?
— Да… Так получилось. Инфекцию какую-то подцепила. А мне нельзя. Во мне же «химия» весь иммунитет убила. Да вы садитесь! Чего стоите…
Дали тут же плюхнулась на стул. Другого в комнате не было, так что Рембрандту пришлось примоститься на уголке тахты, в ногах девушки.
— Дань, ну ты это заканчивай. Выздоравливай скорее.
Девушка не ответила сразу. Смотрела неотрывно на него. Как будто старалась запомнить. Потом виновато моргнула.
— Наверное, не получится выздороветь… Простите, что так вышло. Вы старались, работали, возились со мной, а я… Но все равно, спасибо огромное! Я так благодарна вам, ребята, честное слово! Я ведь думала, что уже не нужна никому, кроме мамы. Вы же еще будете приходить, правда?
Ее глаза встретились с глазами Рэма. И он понял вдруг абсолютно отчетливо — она с самого начала не верила, что увидит свой мир. Знала, что все кончится именно так. Просто подыгрывала ему. Боялась, что иначе перестанет интересовать. Что он к ней больше не придет.
Вернувшись домой, Рембрандт собрал конференцию. Коротко рассказал о том, что произошло. И что из этого следует.
«Сроки придется сократить. Прошу сегодня-завтра проверить все готовые сцены и выложить в хранилище. Послезавтра в десять утра я начинаю сборку. Дорабатывать будем в режиме апгрейда».
Микеланджело: «Рэм, ты издеваешься?! Мы пахали над этой штукой без выходных, по двенадцать- четырнадцать часов в сутки, чтобы успеть. Ты же сам сроки устанавливал».
Рэм: «Да, я устанавливал сроки. Но ситуация изменилась. Если будем тянуть месяц, проект потеряет всякий смысл».
Рафаэль: «Но это же даже не «альфа» получится!»
Пикассо: «Во-во. Там баги на каждом шагу вылезут».
Рэм: «Я понимаю. Другого выхода нет».
Мик: «Это несерьезно, Рэм. Давать пользователю продукт в таком виде… Это дискредитация нас как Мастеров».
Да Винчи: «Да никто вас не «дискредитирует». Я понимаю так: либо выпускаем продукт послезавтра как есть, либо не выпускаем его вовсе. Правильно?»
Рэм: «Да. Так получается».
Винч: «Тогда в чем вопрос? Выпускаем. Не зря же мы работали. И ничего страшного не случится. Болванка сделана крепко, так что игра не развалится, если геймер из сцены случайно выпадет. А глюки — это даже прикольно. Для разнообразия».
Четыре дня спустя Рембрандт вновь был у Дарины За это время ничего не изменилось в ее комнате. И она сама не изменилась. Все такая же бледная, с темными кругами под глазами. Видимо, лучше ей не становилось. Ну, лишь бы не хуже!
Он поздоровался и начал неторопливо развязывать рюкзачок
— А я тебе подарок принес.
— Подарок? — Девушка заинтригованно следила за его руками. А увидев, что из рюкзака извлекается игровой пульт, протянула недоуменно: — Так у меня есть.
— Ой, видел я, что у тебя есть. С тем барахлом не игра, мученье одно. Но это еще не все.
Положил пульт на край тахты, подмигнул и вновь полез в рюкзак Вторая штука была объемней и увесистей. Поняв, что это, Дарина даже охнула тихонечко.
— Шлем… Настоящий?
