Феокл его заминку если и заметил, то виду не подал. Ответ ждал терпеливо.
— Называй меня Странник Это имя ничуть не хуже других, — в конце концов произнес Винч.
Путник кивнул.
— Верно. Ничуть не хуже.
Он снял с огня одну из веточек Подув, осторожно куснул грибок Пожевал, прислушиваясь к ощущениям. Кивнул удовлетворенно. И протянул угощение Винчу.
— Ужин готов. Отведай, Странник
Да Винчи машинально взял веточку. Повертел перед глазами. И что делать с этим? Грибы хоть съедобны? И тут же хмыкнул. Какая разница? Ему, живущему в реальном мире, ничего не грозит.
— Что ж, попробуем твои грибочки. А этим запьем.
Он потряс бутылкой, заставив жидкость аппетитно
булькнуть. Сделал глоток прямо из горлышка. Передал спутнику.
В вирт-мире «Перцовая» своих свойств нисколько не потеряла. Феокл поперхнулся от неожиданности, закашлялся. Вытер тыльной стороной ладони выступившие слезы, уважительно покачал головой.
— Крепкая у тебя настойка. Никогда прежде такой не пробовал.
— Сорок оборотов, как положено.
— Сорок оборотов… — Мужчина повторил незнакомое словосочетание. И вновь глотнул, теперь осторожно. — Хороша. В каких краях готовят такую?
— В дальних.
Винч не стал вдаваться в подробности. Тоже сделал второй глоток и взялся за грибы. Закуска оказалась вполне приемлемой. Даже вкусной. Аромат леса, дымок костра. На сковородке таких не получится.
Бутылка еще пару раз прошлась из рук в руки. Затем и содержимое ее, и закуска исчерпались. Винч блаженно завалился на спину. Подложил под голову руки, сцепленные в замок. Хорошо! Ногам тепло от костра, лицо обвевает прохлада ночного леса. А сверху — мириады звезд-светлячков. Совсем как в реале, на Земле. Правда, в реале ни разу не довелось выбраться за город, поваляться на траве у костра. А в городе какие звезды? Вечно серое, подсвеченное неоном рекламы небо.
— Так куда же ты путь держишь, Феокл? Что ищешь на свете?
— Правду ищу. — Собеседник тоже прилег рядышком.
— Какую такую «правду»?
— Кто наш мир создал и зачем. Кто законы придумал, по которым все здесь вертится?
Винч хмыкнул удивленно, голову повернул. Попал, как говорится, не в бровь, а в глаз. Юнит-то этот именно его и ищет, получается! И найти никоим образом не может.
А вот нашел…
— Ученые мужи говорят, — продолжал Феокл, — никто мир не создавал. Само собой все получилось. По законам природы. И работает все по этим законам. Планета круглая вокруг солнца движется, оттого день и ночь бывает, зима и лето. Притяжения есть закон, и упругости, и много других. В умных книгах они все описаны. Прочтешь их — узнаешь, как мир устроен.
— Ну… правильно говорят. На то они и ученые.
— Неправильно, — улыбнулся Феокл. — Книги я те тоже читал. Не так наш мир устроен, как законы природы предписывают.
— И что в нем не так?
Феокл хитро прищурился. И начал неторопливо рассказывать:
— По молодости ходил я матросом на торговом корабле Везенны. Плавали мы большей частью по Альменскому морю, а в океан когда и выходили, то севернее Скарема не поднимались. И то, ясное дело, к берегам жались. Но однажды захватил нас шторм. И понес на северо-запад. Капитан ветру противиться пытался, благо волна невысокая. Целый день и ночь бились мы со штормом. А утром утих он, и вновь мы берег увидели. Ох, не тот, что хотели! Мыс Эш оказался у нас прямо по курсу, в какой-то паре миль. И несло нас на камни так быстро, что не увернуться, ни шлюпку спустить. Да разве помогла бы там шлюпка? Пропорол корабль брюхо, тонуть начал, мы на берег выбрались. Скала торчит, полоса камней ярдов двадцать шириной. Дальше — белым-бело. Ни зги не видать. Капитан говорит, туман это утренний. Солнце поднимется, уйдет он. А у самого рожа такая же белая от страха. Какой там туман! Туманов мы, что ли, не видели? Не туман это никакой — пустота! В общем, повел он людей в глубь суши. Я замыкающим шел. Ужас! Едва ступит человек на белое, и исчезает — как отрезало. Семеро нас после шторма уцелело, так шестеро и пропало. А я не пошел. Остался на камнях. Звал их, кричал — никакого ответа. Три дня просидел, без еды, без питья. Затем на горизонте парус увидел. Гильдийцы, кроме них никто в тех водах не ходит. Сиганул в воду и поплыл. Молодой, сильный был. Выжил.
Феокл замолчал. Сорвал травинку, сунул между зубов, пожевал задумчиво. Может, ждал комментариев, вопросов? Винч помалкивал.
— С тех пор понял я, в сказках правды побольше, чем в ученых книгах. И начал места странные искать, людям о них рассказывать. Сначала плавал, теперь брожу.
— Много нашел?
— Нашел кое-что. На севере забавное местечко есть, Мебр называется. Я на корабле гильдии ходил, когда его в первый раз увидел. Задержались мы в Золотом Улусе дольше положенного, осень уже начиналась. А когда северным путем идешь, осень — та же зима. Мороз, снег, льды с полюса надвигаются. Капитан спешит, нервничает. Станет море, не успеем дойти до Суэйна — верная смерть. Из-за спешки на мель мы и сели. У самого берега. Что ж, груз в море сбрасывать? Жалко! Золота одного сколько везли от желтолицых! В общем, приказал капитан на берег товар свезти, знак поставить, пусть лежит до лета, все одно кроме купцов гильдийских никто в те гиблые края не заглядывает. И я попал в разгрузочную команду. Три дня корабль разгружали. В последний день пошли вдвоем с капитаном к ближайшему холму знак из камней выложить. Поднялся я на вершину, глянул на юг… И обомлел. Под ногами лед, снег, а в сотне футов каких-то — сад тропический! Пальмы зеленые, цветы всякие. И будто даже голоса птичьи слышу! Очумел, честное слово. Капитан за плечо трясет: «Не смотри, — говорит, — нет там ничего». Как же нет? Вот же оно, чудо! Следующим летом приплыли мы за товаром. В сохранности все осталось. И сад — на месте. Не стерпел я, плюнул на все, сбежал. Очень уж хотелось чудо вблизи рассмотреть.
— И что там было?
Да Винчи сам догадывался что. Глюк. Баг. Сцену неправильно к карте подклеили. Но хотелось услышать впечатление аборигена.
— А ничего, как и говорил капитан. Стоит шаг сделать на траву ту зеленую, и… За спиной она уже, а перед глазами — холодное море северное. Будто развернул тебя кто незаметно. Все моряки о Мебре знают. А попробуй, расскажи умникам ученым. Не верят. Байки, говорят. Нет такого закона у природы. И для горы Ой нет закона.
— Это что за чудо?
— Гора в сердце Карханара. Я ее случайно обнаружил, ни от кого прежде не слыхал. Лет пять назад сухопутную дорогу в южные страны искал. Дорогу не разведал, зато еще одно чудо нашел. Гора крутая, долго я на нее карабкался, пока на карниз встал. Думал, еще чуток, и перевал. А дальше уж справлюсь как-нибудь. Но оказалось, что пройти тем карнизом невозможно. Глаза видят, а под ногами пустота. Сорвался. Уверен был, смерть пришла, там же высоты не меньше двух миль. Только и успел «Ой!» крикнуть… как чувствую: сижу задницей на щебне, а гора вновь надо мной нависает. Будто и не лез я на нее столько дней. Так-то.
— Да…
Что еще добавить, Винч не знал. Смотрел удивленно на добровольного тестера. Как же это у Рембрандта вышло, такого юнита сконструировать? Чтоб не довольствовался он готовой картиной мира, а огрехи в ней выискивал. И находил. А баги в вирт-мире законами природы не объяснишь, скорее законами человеческого ротозейства, от которого ни один Мастер не застрахован. И то сказать, времени на отладку у них не было. Сдавали сырой продукт, в надежде, что заказчица заострять внимание на этих огрехах не станет. Она-то не заостряла, вот аборигены — «заострили». По крайней мере, один из них. Все-таки как Рэм его сделал? И зачем?
— Выходит, никак не мог мир наш сам собой по законам природы получиться. Сделали его. Для чего
