никто…
Последнее: на определенном расстоянии от минных колодцев уложить взрывчатку. Она первой примет удар взрывной волны, сдетонирует, удесятерит силу взрыва — и передаст ее дальше, этим бесконечным, тянущимся далеко в глубь бетонных штолен штабелям оцинкованных ящиков с пистолетными, винтовочными и крупнокалиберными патронами. Да, товарищ Хаджи, да, команданте Ксанти, — этим патронам уже не стрелять ни в наших солдат, ни в курносых «ястребков», ни в толпы беженцев на дорогах. Под развалинами завода будут погребены тысячи смертей.
Все!
Он поднялся и, не стряхивая с рук землю, тяжело вытер лоб. Оглядел помещение, смутно освещенное пыльными лампами в сетках. Его бойцы тоже разогнулись, начали отряхивать одежду.
— ?Arriba! ?Mas rapido!14
Парни подхватили пустые рюкзаки, оружие и поспешили к выходу. У дверей все так же величественно стоял Божидар.
— Весело погуляли, девойки были? — осклабился он и хохотнул, будто действительно они были на вечеринке.
Налегке, без груза и тележки, они вдоль стен строений прокрались к люку колодца.
Но предстояло еще решить, как быть с Лусьяно. Рабочие и юноша подошли к группе. Артуро увидел: Лусьяно едва держится на ногах, хоть и крепится. Гнев Андрея поослаб. Вернувшись на тот берег, он все равно строго накажет студента: Лусьяно совершил тяжкий проступок. Но что же делать с ним сейчас? Обратный путь по трубе он не выдержит, даже если бы товарищи смогли его нести, а это исключено — они едва протиснутся сами. Рабочие, еще остававшиеся на заводе, предупреждены. Они уйдут вместе с диверсантами. Что же делать? Все же взять с собой? Он задохнется в подземелье отравленными газами. Если и выдержит, то все равно затормозит продвижение всего отряда. А теперь каждая минута — против них. Оставить здесь? Он не в силах вынести смертный приговор этому парню…
Лусьяно молча и выжидающе огромными глазами смотрел на него, будто читая его мрачные мысли.
— Они предлагают, — сказал Божидар, — провести этого щенка через заводскую проходную. В проходной каждого обыскивают и проверяют жетон. На жетоне лишь номер. Один из рабочих, которые уйдут в преисподнюю с нами, отдаст ему свой жетон. А эти двое решили идти с ним. Серб сплюнул:
— Решили рисковать собственными головами из-за этого… так его растак!
Что ж, это был единственный выход.
— Ждите нас в излучине реки, у лодок, — сказал Артуро. — Спасибо, камарадос!
Они уже миновали пещеру со сталактитами, уже втянулись в головную трубу, когда позади, наверху послышался истошный вой сирены, затарахтели выстрелы, разорвалась граната в подземелье, и тугая взрывная волна ударила в спину, бросила в жижу бойца, шедшего последним. Что случилось? Что бы там ни было, скорей, скорей к лодкам!
Обратный путь они проделали вдвое быстрее. Вот и смутно светлеющий круг впереди. Стрелки показывают: 4.52. У них в запасе — пятьдесят три минуты.
Но еще не выбравшись из трубы, Лаптев понял: на берегу что-то происходит. Слышалась стрельба. Отверстие трубы озарялось вспышками. Что? Сообщили на передовую с завода о появлении диверсантов? Фалангисты обнаружили оставшуюся в засаде группу комиссара?..
Двое разведчиков, отжав Артуро, протиснулись к выходу. Зашелестели ветви, посыпалась галька.
Они вернулись, жестами показали: путь свободен. Капитан, а за ним и все остальные, переждав, когда погаснет свет очередной ракеты, выскользнули из трубы, сдернули противогазы и, взяв наизготовку оружие, рассредоточились по берегу.
Звуки выстрелов подсказали Андрею, что что-то происходит в стороне от того места, где они укрыли под навесом ветвей свои лодки, — там, где должна была залечь группа Гонсалеса. Она будет сдерживать франкистов, пока все участники диверсии не покинут правый берег и он не подаст условный сигнал.
Вот и лодки.
Артуро приказал своей группе: «Отплывайте!» Остаются только он и Божидар.
Лодки вспороли носами воду. Течение подхватило и понесло их вниз. Бойцы налегли на весла, — и вот уже одна за другой лодки растворились в предрассветном тумане.
Совсем недалеко, за бугром, сыпал очередями пулемет, мгновениями замолкая, будто захлебываясь от ярости. Частили винтовочные выстрелы.
«Черт побери, где же Лусьяно и рабочие?..»
Он ждал. Он пытался растянуть секунды и минуты, как пружины эспандера, все яснее понимая: что бы там ни произошло с Лусьяно, ждать дольше бессмысленно.
Пулемет захлебнулся. Одиноко беспомощными показались хлопки винтовочных выстрелов.
Больше он ждать не имеет права…
Однако не успел Артуро подать сигнал к отходу, ка послышался треск сучьев, шарканье тяжелых шагов, колыхнулись ветви, и на берег выбрались из-за кустов люди. Бойцы поддерживали под руки тяжело раненного его безжизненные ноги носками сапог гребли траву сучья, песок. В этом, обвисшем, Артуро узнал комиссара.
Гонсалес мутным взглядом посмотрел на капитана:
— Todo esta terminado… No podemos sostenernos mas…15
Вскинулся, глаза его загорелись:
— ?Ordene! ?Ordene!16
Лаптев помог бойцам уложить комиссара на дно лодки, сам перевалился через борт, обеими руками охватил весло и отвел его для гребка, И в эту последнюю секунду на берег выбежали двое, они несли третьего. Это были рабочие и Лусьяно.
— Скорей! В лодки!
Пока отплывали, Божидар перебросился с рабочими несколькими словами. Перевел Андрею:
— Они уже успели выйти за ворота, когда на заводе началась тревога. Лусьяно был бодрый. Он сказал, что может быть погоня, они не могут идти прямо к лодкам — могут выдать всех нас. Они пошли далеко в обход, и сил у него не хватило. Они его несли, поэтому опоздали.
Артуро склонился над студентом, потрепал его по щеке. Словно бы почувствовав доброту прикосновения, юноша шевельнулся, открыл глаза.
Они миновали излучину и вышли на открытое место. Со стремительным посвистом взмыла ракета, вспыхнула в небе и повисла, казалось, прямо над ними, над их лодкой, озарив мертвенным ярким светом реку и каждую травинку на ее волне. Бойцы невольно припали к бортам. Но их уже заметили. С франкистского берега ударили сначала винтовочные выстрелы, а потом застучал пулемет. Вода вспенилась фонтанчиками. Из лодки ответили выстрелами наугад, на звуки. Пулеметная очередь настигла их. Пробарабанило по борту, вылущило щепу. Кто-то вскрикнул. Капитану обожгло лоб и сбило в воду берет. Он перегнулся, подхватил его, натянул на голову. На глаза, на лицо потекла густая горячая вода. Он провел ладонью. Вода была липкой. Поднес руку к глазам. Пальцы черные. Кровь? Почему же не больно?..
Ракета с шипением врезалась в реку. Стало очень темно. Бойцы налегли на весла. Андрей услышал глухие стоны.
— Кого?
— Комиссара, — отозвался Божидар. — Снова в грудь.
Опять взмыла ракета. И еще одна, и еще… Но их лодка была уже далеко, а первые достигли своего берега. Оба рубежа полыхали огнем, трассирующие пули со свистом прочерчивали над их головами цветные арки.
Еще в воде их лодку подхватили, втянули на песок.
— Помогите комиссару!
Санитар склонился над Гонсалесом, начал с хрустом разрывать санпакет. Виктор хрипло стонал. В куртке на самой груди темнела дыра. Из нее медленной струйкой сочилась кровь. И было непонятно, почему от такой медленной струйки расплывается под комиссаром целая черная лужа. На смуглом лице Виктора выделялись побелевшие губы.
