окончательно убедило прислугу, что с хозяйкой не все в порядке.
Лизавета опустилась в кресло у туалетного столика и как-то по-новому оглядела все вокруг. Громадных размеров ложе занимало четверть комнаты. Балдахин прозрачно струился до самого пола. Лизавете припомнилось, что сначала она долго не могла привыкнуть спать под занавеской, а потом уже не могла засыпать без нее, поэтому не любила отели.
Потом воспоминания нахлынули водопадом. Все ночи, пережитые в этой комнате, слились в одну. И она не могла солгать себе — это были ночи бесконечного счастья и наслаждения. Никогда русская женщина, побывавшая хоть один раз в объятиях настоящего мавра, не сможет забыть этого, а что самое ужасное — она уже без этого не сможет быть счастлива ни с одним блондином.
Лизавета повернулась к зеркалу и ужаснулась перемене. На нее смотрела сильно загорелая псковско-новгородская старушка, маленькие глазки, наполненные до краев соленой морской водой, застыли, как проруби ранним морозным утром. И Лизавета заревела.
— Алло! Алло! Я плохо слышу. Л'иса, Л'иса! Почему не отвечает твой сотовый? Я очень разволновался. Как дела? У тебя все в порядке? Я приеду дня через три! — Джошуа кричал в трубку — так против всякой логике кричат в телефонную трубку те, кто плохо слышит сам. Как будто от этого станет лучше слышно.
Лизавета как могла, не выдавая своего состояния, успокоила мужа и аккуратно положила трубку на пульт.
Ее нисколько не удивил звонок Джоша, он обладал воистину колдовской интуицией, и Лизавета, поначалу всегда удивлявшаяся этому, привыкла Он реагировал на мельчайшие проявления ее нездоровья, был ли рядом или в отъезде. Лизавета побаивалась таких совпадений. Уж очень это нечистым духом отдавало — и уж точно, нерусским.
Звонок успокоил ее. Она спустилась вниз и достала купленную еще год назад в русском магазине бутылку «Столичной» с такой родной картинкой, которую по молодости из-за мужа-алкоголика просто ненавидела, а сегодня с умилением разглядывала, и налила в высокий стакан для сока больше половины. На голодный желудок водка подействовала мгновенно и принесла облегчение. Лизавета решительно взяла телефон.
— Катерина Григорьевна! Здравствуйте, приглашаю на дурачки с блинцами. Масленица нынче. Не забыли? И никаких плохих самочувствий не принимаю. Жду к восьми, даже если дождь будет стеной, и начнется извержение Телеки. Мой в отлучке, так что никто ворчать не будет. Столичную уже продегустировала, так что жду.
В ответ, как обычно, Лизавета прослушала порцию жалоб на всех и вся, ж в итоге получила столь необходимое согласие старинной русской приятельницы.
Екатерина Григорьевна была лет на пятнадцать старше и прожила в Найроби уже не один десяток лет. Она еще в середине шестидесятых, почти сразу после образования Республики Кения, будучи поваром в посольстве, по большой любви вышла замуж за влиятельного кенийского военного, который был одним из лидеров национально-освободительного движения за независимость Кении. Последнее спасло ее от гнева Никиты Сергеевича, и дело быстро замяли, а Катя, голубоглазая блондинка, счастливо нарожала троих парней — очаровательных мулатов. Но вот уже два года как она овдовела, мальчики уже жили своей жизнью, предоставив матери полную свободу одиночества.
— Одиночество, оно в любой стране одиночество. Будь то Родина родная или чужбина, — говорила она Лизавете, когда та предлагала ей вернуться в Москву, где жила ее родная сестра. — А я уже не смогу адаптироваться назад. Я даже ощущаю себя чернокожей иногда, а в Москве уж точно будут за негритянку- африканку принимать, не по виду, а по сути. Не видать моей могилки в сырой русской земле, анютиных глазок. Вот под баобабом в красной земле и успокоюсь, — как всегда оптимистично закончила Катерина.
Пригласила Лизавета старую приятельницу, потому что только она сможет пролить свет на события этого ужасного дня. Катерина про страну и нравы знала многое…
Отпустив индуса и горничную аж до следующего вечера, Лизавета опять пошла по закромам. Дрожжи, которые она держала высушенными, найти оказалось не просто. Индус все перекладывал с места на место, а вещи, на его взгляд совсем ненужные, прибирал в непредсказуемые места. Лизавета, вспомнив деревенский заговор, прошептала: «Черт, черт, поиграй и отдай!» — и скоро обнаружила пропажу. А еще через полчаса горка блинов украсила стол, на котором уже стояла початая бутылочка и две хрустальных рюмки дефицитного чешского производства варенье, сливки, заменяющие отсутствие родной сметаны, икра, топленое масло и башкирский мед — все родные деликатесы поджидали гостей.
На полную мощность был включен кондиционер, и колониальная кухня наполнилась прохладным воздухом.
— Ну, что стряслось? Просто так с бухты барахты на блины не зовут. Меня, старую ведьму, обмануть сложно. Давай потчуй теперь.
Екатерина Григорьевна еще с молодости была не против принять рюмочку-другую для снятия стресса, но сдерживалась, потому что при ее профессии это было погибелью. В посольстве этого добра море разливанное. А ее хозяйство как раз это море контролировало. Но с возрастом стала себе позволять, правда, выпить любила со вкусом и церемониями. Лизавета знала слабость старухи и специально сервировала стол с нарушениями, чтобы Катерина в свое удовольствие ее покритиковала. Когда порядок на столе был наведен согласно только ей известным правилам, подняли первую рюмку и, не чокаясь, но глядя друг на друга, — и это тоже был такой обычай — выпили. Катерина, как сапожник без сапог, после смерти мужа почти не готовила, поэтому блины растаяли быстро.
Катерина пребывала в исключительно хорошем настроении и с удовольствием, нацепив на нос очки, уткнулась в карты.
Игра пошла своим чередом, но Лизавета все никак не могла найти повод, чтобы словно невзначай задать нужный вопрос. Но карты неожиданно легли в помощь. На руках у Лизаветы осталось четыре дамы, и ход за ней. На второй Катерина уже потянула, и тогда Лизавета выложила на стол остальные.
— Конечно, твоей гарем один мой валетный евнух не перетрахает! — Катерина в сердцах бросила карты, и Лизавета увидела вальта пикового, короля крестового и две шестерки, одну пиковую и другую бубновую. — Налей еще рюмочку, хороша паршивка столичная. Душу греет.
— Катерина, а вот скажи здесь, в Кении, гаремы есть у кого-нибудь? Я уже столько живу, а никогда не думала про это. Богатых то полным полно. — Лизавета услужливо придвинула наполненную рюмку.
— Как тебе сказать… Таких гаремов, как в сказках, здесь, пожалуй, нет. Но вот точно знаю, что покупают по несколько девушек и по разным каналам привозят отовсюду, но в основном, конечно, из недоразвитых стран. Только это хранится в строжайшей тайне. Крутые могут себе это позволить, а, само собой, они сами и власть. Дело неподсудное. У хозяина всегда все бумаги в полном порядке. Никто не подкопается. У многих здесь даже дети рождаются и воспитываются, а вот по том, когда девушки уже теряют товарный вид, ну, как я, например, их отпускают, даже слышала, что деньгами кой какими снабжают на первое время. Многие здесь неплохое состояние по российским меркам сколачивают. А что потом — никто знать не знает. Но убежать, говорят, ни у кого не получается… Я думаю, что этого их африканский темперамент требует. Организмы у них другие, сама знаешь, подруга. — Катерина хитро взглянула на Лизавету и уже сама наполнила хрусталь — У меня по молодости в России полно мужиков было, так если их всех сложить и перемешать миксером, то и трети моего кукуя не наберется по силушке. Мой, Царствие ему небесное, может, и страдал так, потому что я ему не соответствовала, он псих-однолюб был. Я его сама отправляла погулять, когда болела, а с годами и вовсе ни на что не годилась. Природа, понимаешь, Лиза — она всем руководит. Может, наш русский Ваня тоже от гарема-то не отказался бы, да кишка тонка. Одну-то удовлетворить не может. Наши же бабы только из жалости постонут, поохают, чтобы хоть как то поддержать пустой стручок, а на деле… егозня одна, а не дело. В общем, против наших все остальные тьфу, даже китайцы, — задумчиво прибавила Катерина.
Лизавета рассмеялась, и за весь день немного отлегло от сердца.
— Почему китайцы? У тебя что, и китаец был?
— Нет, вот китайца не было, но раз их такая прорва на планете, значит, большие умельцы в этом деле. Хотя, может, и они просто физкультурники. Не пробовала, врать не буду. А ты что, китайца завела?
