садам и были еще в шляпах и шарфах. Габриель отослал остальных членов команды на их позиции в спектакле, так что в конспиративной квартире не было никого из персонала Конторы. Оставался лишь недавно прибывший Мордехай Ривлин. Он встретил заместителя директора ЦРУ в рубашке навыпуск и без ботинок и назвался Яковом. Архивариус хорошо приспособился к дисциплине операции.
Габриель заварил чай. Картер, расстегнув пальто, озабоченно совершил обход квартиры. Он долго простоял перед картами. Картер верил в карты. Карты никогда вам не солгут. Карты никогда вам не скажут того, что вы хотели бы услышать.
– Мне нравится, как вы оборудовали это место, герр Хеллер. – Наконец-то Картер снял пальто. – Неосовременный беспорядок. И запах. Я уверен, что знаю его. Прибыл из «Вайнервальде», что, если не ошибаюсь, немного дальше в этом квартале.
Габриель протянул ему кружку с чаем, через край которой свешивалась ниточка от пакетика.
– Почему вы сюда прибыли, Эдриан?
– Я подумал, что надо заскочить – а вдруг я смогу чем-то помочь.
– Ерунда.
Картер смахнул что-то с дивана и тяжело опустился на него – этакий торговец по окончании долгой и бесполезной поездки.
– По правде говоря, я приехал по просьбе моего директора. Похоже, у моего директора начались серьезные предоперативные судороги. Он считает, что мы выступаем вместе и в ваших руках, ребята, пульт. Он хочет, чтобы Управление участвовало в спектакле.
– Как именно?
– Он хочет знать план игры.
– Вам известен план игры, Эдриан. Я рассказал вам весь план в Виргинии. Ничего не изменилось.
– Я знаю основные моменты плана, – сказал Картер. – А теперь я хотел бы видеть петит.
– По вашим словам выходит, что ваш директор хочет пересмотреть план и списать его.
– Нечто вроде этого. Он хочет также, чтобы мы с Ари стояли в стороне, когда план рухнет.
– А если мы пошлем его к черту?
– Тогда я скажу: пятьдесят на пятьдесят, что кто-нибудь шепотком предупредит Эриха Радека и вы его потеряете. Играйте в одной команде с директором, Габриель. Только так вы сможете заполучить Радека.
– Мы готовы действовать, Эдриан. Сейчас не время помогать советами с седьмого этажа.
Шамрон сел рядом с Картером.
– Если у вашего директора есть хоть одна унция мозгов, он как можно дальше держался бы от всего этого.
– Я пытался объяснить ему это – не такими словами, учтите, но более-менее близкими. Он и слышать не хочет. Он ведь прибыл к нам с Уолл-стрит, наш директор. Он любит считать, что все может заграбастать своими руками и всем командовать. Всегда знал, чем у него занимался каждый отдел. И старается так же править в Управлении. А кроме того, как вам известно, он еще и друг президента. Если вы станете ему перечить, он позвонит в Белый дом, и тогда всему конец.
Габриель взглянул на Шамрона – тот стиснул зубы и кивнул. И Картер получил полный отчет. Шамрон несколько минут продолжал сидеть, но вскоре поднялся и зашагал по комнате – этакий шеф-повар, чьи секретные рецепты передают конкуренту с соседней улицы. Когда изложение было закончено, Картер долго набивал чубук трубки табаком.
– Мне кажется, что вы, джентльмены, готовы, – сказал он. – Чего же вы ждете? Будь я на вашем месте, я бы начал действовать, прежде чем наш директор Длинные руки решит, что он хочет стать частью команды захвата.
Габриель согласился. Он снял телефонную трубку и набрал номер Узи Навота в Цюрихе.
33
Клаус Хальдер тихонько постучал в дверь кабинета. Голос по другую сторону двери разрешил ему войти. Он открыл дверь и увидел, что Старик сидит в полутьме, устремив взгляд на мерцающий экран телевизора, а там – собрание в поддержку Метцлера, проходившее в тот день в Граце, обожающие толпы, разговор уже о составе кабинета Метцлера. Старик выключил картинку с помощью пульта и обратил свои голубые глаза на охранника. Хальдер взглянул на телефон. Там мерцал зеленый огонек.
– Кто это?
– Герр Беккер звонит из Цюриха.
Старик снял трубку.
– Добрый вечер, Конрад.
– Добрый вечер, герр Фогель. Извините, что тревожу вас так поздно, но, боюсь, дело не ждет.
– Что-то случилось?
– О нет, как раз наоборот. Учитывая последнее известие о предстоящих выборах в Вене, я решил ускорить подготовку и повести дело так, словно победа Петера Метцлера – это fait accompli.[27]
– Очень разумно, Конрад.
– Я так и думал, что вы согласитесь. У меня здесь несколько документов, требующих вашей подписи. Я подумал, что лучше всего начать нам этот процесс теперь, а не ждать до последнего момента.
– Какого рода документы?
– Мой адвокат сможет объяснить их лучше, чем я. Если вы не возражаете, я хотел бы приехать в Вену для встречи. Это займет у нас не более нескольких минут.
– Как насчет пятницы?
– Пятница вполне подходит, только это будет в конце дня. У меня утром встреча, которую я не могу перенести.
– Скажем, в четыре часа?
– Лучше будет в пять, герр Фогель.
– Хорошо, в пятницу, в пять часов.
– Я буду у вас.
– Конрад?
– Да, герр Фогель.
– Этот адвокат… скажите мне, пожалуйста, как его зовут.
– Оскар Ланге, герр Фогель. Это очень талантливый человек. Я многократно пользовался его услугами в прошлом.
– Я полагаю, он понимает значение слова «дискретность»?
– Дискретность – не то слово, которое может его описать. Вы будете в руках очень способного человека.
– До свидания, Конрад.
Старик повесил трубку и посмотрел на Хальдера.
– Он кого-то привозит с собой?
Медленный кивок.
– В прошлом он всегда приезжал один. Почему он вдруг вздумал привозить помощника?
– Герр Беккер вот-вот получит сто миллионов долларов, Клаус. Если на свете есть человек, которому он может доверять, то это гном из Цюриха.
Охранник направился к двери.
– Клаус?
– Да, герр Фогель?
– Возможно, ты прав. Позвони-ка нашим друзьям в Цюрихе, проверь, слышал ли кто-нибудь из них об адвокате по имени Оскар Ланге.
