два! И Яков, этот их король, был, кстати, не вполне, как сейчас говорят, традиционной ориентации. Это все она, Анна Давыдовна…» Вот только зачем? Просто посчитала, что так будет правильнее, или, может, знала, что будет дальше, когда он встретит Надю Скавронскую?
В комнате был подготовлен сосуд. Гости расположились вокруг. Ивану незадолго перед этим пришлось присутствовать на буддийской свадьбе одной из молодых звездочек — Колин затащил. То, что он видел сейчас, напомнило ему об этом.
— Скоро смогу писать книгу по свадебным обрядам знаменитостей, — шепнул он бывшей супруге. — А ты не в курсе, в чем суть сей церемонии?
— Значит так, — распорядилась Ларина, — если ты собираешься расписывать все это в сценарии, то сначала посоветуйся с нами. Я знаю Колина, он будет в восторге. Только захочет ли Татьяна, чтобы об этом было написано?
— Ну вот, начинается! — пробормотал недовольно Иван. — Глазки побольше, ротик поменьше. Где свобода творчества?
— Дружище, свободы творчества я тебе не обещал! — заметил Нил. — Здесь у нас правит бал коммерция.
— Будете терроризировать, уйду к Голду! — пригрозил Иван.
— Никакой благодарности!
— Тихо! — сердито шикнула на них Анна Давыдовна. — Тихо, вы!
То, что происходило дальше, вероятно, имело большое значение в эзотерическом плане, но у Никиты, уже привыкшего к колдовству в Шотландии, не вызвало особого интереса. В сосуд погружался ритуальный нож из обсидиана. Нил, постаравшись сохранить серьезное выражение лица, взял в руки короткий шест… Никита следовал указаниям бабки, подавая ей один за другим прутья, травы и полотенце.
Берч, как и все гости, внимательно следил за ходом церемонии. Захаржевская выхватила его взглядом. Он улыбнулся ей одобрительно, но она успела заметить, что директор ФБР серьезен. Единственный из всех, на чьих лицах читалась добродушная насмешка над прихотью богачки. Впрочем, слуги тоже были серьезны.
Перед началом церемонии она долго спорила с Нилом — должны ли они присутствовать на свадьбе.
— Не знаю, стоит ли смущать их! — сказал Нил. — Это по большей части люди простые, среди них есть верующие…
— Я тоже верующая! — возразила Захаржевская. — Разве ты не понимаешь?
— Понимаю, милая! — сказал Нил. — Только и ты должна меня понимать. Не поймут, поползут глупые слухи…
— Во-первых, — сказала она, — здесь только верные люди, твой дед умел подбирать персонал! Во- вторых, многие из них и сами при случае бегут к какой-нибудь греческой колдунье, знаешь, из тех, что еще Геракла пользовали… А главное, будет хуже, если мы им запретим присутствовать. Вот тогда слухи и поползут. Я не говорю уже о том, что многие просто будут обижены.
— Не думал, что мой дед был таким демократом!
— Он был просто очень порядочным человеком. А это, как ты знаешь, от убеждений не зависит. Ты ведь собираешься пригласить Тома?
— Ради нашей безопасности, милая! Вдруг явится волшебник Черномор и похитит невесту прямо со свадебной вечеринки?
— Господин Берч вполне потянет на Черномора, — заметила Татьяна. — Только бороды не хватает.
— Бороды в ФБР не приветствуются! — серьезно сказал Нил.
Слуги на церемонии присутствовали и никто из них не выказал возмущения по поводу «нечестивого» ритуала. Напротив, к Анне Давыдовне с этого момента здесь относились с повышенным вниманием — так же, как относились к ней и ее коллегам шотландские рыбаки.
В поместье Анне Давыдовне была отведена одна из лучших комнат, прислуга была готова выполнить любое ее пожелание. Так получилось, что прежде всего она захотела перебраться в другое помещение, которое сама и выбрала: неказистую комнатку на одном из верхних этажей. Отсюда было лучше видно море.
— Ты уж прости глупую старуху, что взялась здесь хозяйничать! — сказала она, извиняясь, внучке. — Но это важно… Здесь мне легче дышится, а значит, все будет проще, гораздо проще.
Они встретились у дверей, Нюта и Данила. Посмотрели друг другу в глаза. Словно старые знакомые после долгой разлуки.
— Ты к ней? — спросила Нюта, улыбнувшись.
— Она звала! — ответил Данила. — И тебя звала!
Нюта кивнула.
Анна Давыдовна стояла у окна, опершись на широкий подоконник. Окно было раскрыто, и в комнату влетал морской ветер.
— Пришли, наконец? Молодцы! — она повернулась к ним и жестом пригласила сесть на диван.
Данила опустился рядом с Нютой.
— Никита? — удивился Данила, только сейчас заметив, что в комнате находится Захаржевский.
Никита развел руками с несколько смущенным видом. Сейчас ему снова предстояло участвовать в обряде, в котором он ничего не понимал. Так, подсмотрел кое-что в свое время, в Шотландии, когда Анна Давыдовна колдовала вместе с Хэмишем.
— Хэмиша здесь нет, — сказала она, снова позвав его на помощь. — Но и ты сгодишься, на худой конец! Ты губы не надувай, словно красна девица.
Никита отказываться не стал, хотя и считал в глубине души все происходящее чистым бредом. Совсем недавно Надежда убеждала его в реальности каких-то неведомых сил — очень хотелось ей, чтобы и любимый поверил в ее магию. Он и верил, только не в то, о чем говорила она.
Ему было достаточно магии ее глаз, ее тела… В голову лезли заезженные фразы, которые ему раньше казались пошлыми.
Хотелось увезти ее на край земли, наплевав и на бракосочетание сестры, с которой Никита совсем не жаждал встречаться, и на бабушкину просьбу. Только пока что он был ограничен в деньгах. Да и, в любом случае, Надя была настроена исполнить все предписания Анны Давыдовны. Никита не смел спорить, да и не мог — как ни горестно было признавать сей факт, но денег у него по-прежнему не было. Это было еще одной причиной, по которой ему не очень хотелось являться сейчас в Занаду к Татьяне.
— Глупости! — сказала Надя в ответ на все его высказанные и невысказанные сомнения. — Тебе нужно быть там, поверь!
«Неужели, — думал сейчас Захаржевский, — нужен для этого?!»
Анна Давыдовна обошла вокруг дивана с вербеной в руках. Целый мешок разного добра прибыл с ней из Шотландии. Никита узнал многие из вещей, которые видел раньше в ее деревенском доме. Даже вербена показалась ему знакомой — ее сухие листья шуршали, осыпаясь на ковер.
По-видимому, его скептическое настроение нисколько не влияло на происходящее. Во всяком случае, никаких претензий на этот счет Анной Давыдовной высказано не было.
Даниле она казалась таинственной и древней, но не потому, что выглядела старо — Данила видел и других старух, тех, что судачат о соседях день-деньской или с утра торопятся в очередь в поликлинику, где будут тоже судачить о врачах, о политике, сериалах и своих болезнях. Многие из них выглядели куда дряхлее Анны Давыдовны, которая казалась полной сил. Но сейчас, в этой комнате, от нее веяло какой-то стариной.
— Не бойся, — шепнула Нюта и, прижавшись к нему, подалась навстречу старухе.
Ей показалось, что пахнуло теплом. Это было знакомое чувство — то, что она уже однажды испытала в африканской поездке.
Анна Давыдовна посмотрела в глаза Нюте. Кивнула, словно увидела в них то, что хотела увидеть.
— Ну, а теперь, — повернулась она к Даниле, — займемся тобой.
