— Деннис Пис.
— Да, Писа знаю, — ответил Бурбон. Именно поэтому я направился прямиком к Биллу: он знает всех и каждого. — Интересно, с чего он вдруг стал таким популярным? Решил вариант ему предложить?
— Ну, не совсем.
— Тогда в чем дело?
— Хочу поговорить с ним от имени своих клиентов. Возможно, Пис забрал нечто, ему не принадлежащее.
— Ха! — Видимо, такая формулировка задачи Бурбона ничуть не удивила. — Что же, вполне возможно. Это очень в духе Денниса, он всегда был немного диким. Однажды помню, заявился в «Пламя» и начал рассказывать о какой-то поножовщине. Ну я и подначил его: история-то казалась бредом сивой кобылы! Так Пис закатал рукава и продемонстрировал шрамы. Господи Иисусе! Создавалось впечатление, что Борис Карлофф[24] порезал его кубиками, а потом собрал на живую нитку.
— Он полез в драку и получил по мозгам? — уточнил я, пытаясь разобрать возникшие в памяти ассоциации.
— Деннис затеял разборку со Стигом Мэтьюзом. Они оба получили по мозгам и оба загремели в больницу.
Да, именно это я слышал. Два здоровяка тузили друг друга, пока не упали на землю со сломанными носами и разбитыми в фарш лицами. После таких рассказов физическая сила и мужественность начинают казаться чем-то постыдным.
— Честно говоря, я считал, что в последнее время Пис немного притих, — задумчиво произнес Бурбон. — Ну, думал, все, парень остепенился. Слышал, он вернулся из Штатов совсем другим человеком. Но, увы, Фикс, помочь я тебе не смогу. Его здесь нет.
— Похоже, ты в этом уверен.
— Просто Деннис вышел из клуба примерно полчаса назад. Вид у него был слегка помятый, словно он несколько ночей глазу не сомкнул. Купил у Карлы черных красоток и тут же проглотил парочку, а выпивку вообще не заказывал.
Черт, появись я в «Пламени» чуть-чуть пораньше, мы бы встретились! Но, как говорят, «чуть-чуть не считается».
— А Карла-то на месте? — поинтересовался я.
Оглядевшись по сторонам, Бурбон показал на рыжеволосую красавицу, которая сидела рядом со стойкой и увлеченно беседовала с каким-то лысым крепышом, с ног до головы покрытым татуировками. Вот так фрукт, у него и выражения лица не разберешь! В любой другой компании он наверняка бы произвел сильное впечатление, но на живописном фоне Карлы казался серостью и посредственностью.
— Спасибо, Бурбон! Получается, в настоящем «Пламени» Деннис был завсегдатаем? Ты что-нибудь о нем знаешь?
— Фикс, «слышал» и «знаю» — совершенно разные вещи. Пис — идеальная мишень для сплетен. Ведь истории фактически не меняются — в прошлом рассказывали об одних, сейчас — о Деннисе, завтра начнут о других. Точно мне известно совсем немного: Деннис, тот еще гусь, хотел вписаться в коллектив. Но это уже в прошлом: кажется, его достали споры и распри. А еще, если не изменяет память, он сам говорил, что дружит с Рози Крейц, хотя, по-моему, в ее вызывании не участвовал.
— Верно, не участвовал.
— Да, конечно, это ведь ты ассистировал Дженне-Джейн Малбридж! Команда воскресителей из Сассекс-гарденз! Больше ничего и не вспомню. В клуб он всегда приходит один. Деннис вроде тебя, гиперобщительностью не страдает.
— Ну а что про него болтают?
— Фикс, если не возражаешь, слухи пересказывать не буду, — поморщился Билл. — Это не в моем стиле.
— Извини, что спросил. Ладно, спасибо, Бурбон, с меня причитается.
— Ты уже меня угостил. Фикс, только не пори горячку, ладно? Порой с Писом очень сложно, но по личному опыту знаю: против честных противников он играет честно, и наоборот, если разозлить, буквально срывается с катушек.
— Черт, у нас с ним и вправду много общего. Счастливо тебе, Бурбон!
— И тебе, Фикс.
Я двинулся к стойке и, заказав еще один виски, принялся краешком глаза следить за Карлой. Не люблю докучать незнакомым: последствия могут быть самыми непредвиденными, нарываться явно не стоит. Вероятно, следовало попросить Бурбона представить меня рыжеволосой красавице, но зачем вешать на него мои проблемы, он в своих-то увяз по самое некуда!
Не зная, на что решиться, я попросил третий виски, а когда его принесли, Карла уже закончила беседу с живописным крепышом. Деньги перешли из одних рук в другие, равно как маленький пакетик из коричневой бумаги, сложенный много раз и заклеенный скотчем. Парень поспешил к выходу, воспрянув духом, если, конечно, я правильно разглядел под боевой раскраской.
Бурбон упомянул черных красоток и явно имел в виду не темнокожих манекенщиц или редких бабочек. Итак, Пис балуется амфетамином. Что же, он не первый из моих коллег поддерживает ясность мысли и остроту реакции при помощи бытовой, так сказать, химии, и, очевидно, не последний. Куда интереснее, почему он выглядел таким измученным. Неужели сказывается сопротивление моим попыткам вызвать дух Эбби и мощная контратака, которую он провел сегодня вечером? Может, если продолжать в том же духе, я все-таки взломаю его оборону?
Или следующий рикошетный удар раздробит мне мозги, и они вытекут через уши.
Решительно повернув к столику Карлы, я сел на только что освободившийся стул. Она уже собралась уходить, поэтому в брошенном на меня взгляде было поровну удивления и недовольства. Вблизи эта женщина поражала еще сильнее, чем с противоположного конца зала. Невысокая, но очень крепкая: издали могло показаться, дело в банальных валиках жира, но отсюда я видел — это нечто пожестче и поплотнее. Дилерше лет сорок; благодаря толстому слою макияжа тяжелое прямоугольное лицо больше всего напоминало кирпичную стену. Черная подводка государственной границей окружала невероятно мягкие темные глаза, совершенно не сочетавшиеся с остальными чертами. Массивная фигура не позволяла носить короткие обтягивающие маечки, но Карла все равно надела такую вместе с многослойной воздушной юбкой, которая сбивала с толку, и лишь боксерки выдавали истинные намерения дилерши.
— Магазин закрыт, — бросила она.
— Меня дурь не интересует, — равнодушно пожал плечами я.
— Тогда отвали! — Карла не злилась, не желала меня оскорбить, но и на контакт явно не шла.
— Я просто ищу одного из ваших клиентов. Денниса…
— Сказала же, отвали! — Дилерша предостерегающе подняла указательный палец. — Я тебя не знаю.
— Ваша правда! Моя фамилия Кастор, Феликс Кастор. Друзья зовут Фиксом. — Я протянул руку, но Карла на нее даже не взглянула. Встав из-за стола, она решительно направилась в глубь зала. Упорство, которого во мне куда больше, чем здравого смысла, заставило вскочить и загородить Карле дорогу. Да она настоящая коротышка, едва до подмышек мне доходит!
Дилерша остановилась. Казалось, мертвая тишина расползается от нее по всему залу. Даже не поворачивая головы, я чувствовал, что стал достопримечательностью местного значения.
— Парень, не наживай себе проблем, — тем же ледяным тоном посоветовала Карла.
— Наверное, вы правы, — согласился я. — Только мне действительно нужно встретиться с Деннисом Писом. Пожалуйста, передайте: его ищет Феликс Кастор. Он может взять мой телефон у Бурбона Брайанта или оставить сообщение здесь.
— Уйди с дороги! — только и сказала Карла.
Я послушался. Дилерша еще раз смерила меня тяжелым взглядом и прошла к барной стойке. В зале раздался дружный вздох облегчения.
Да, наступление очарованием результата не принесло… Вернее, само наступление удалось, а вот очарование подкачало. Что же, по крайней мере Бурбон дал мне пищу для размышлений и несколько зацепок. Пока достаточно.
Дождь снова усилился. Отражаясь в мокром темно-сером асфальте Сохо-сквер, яркие огни немногочисленных машин напоминали падающие звезды. Несмотря на сырость, было тепло, и после спертой духоты «Золотого пламени» я с удовольствием дышал свежим воздухом. Даже воротник поднимать не хотелось!
Давно перевалило за полночь, и улицы почти вымерли. Два крепко сбитых парня, один их которых казался сущим Гулливером, стояли в конце тротуара и о чем-то негромко беседовали. Пропуская меня, они расступились, и Гулливер швырнул через плечо докуренную сигарету.
Машина осталась на другом конце площади, так что кратчайший путь туда лежал через парк. Обогнув тюдоровский павильон, где когда-то продавали мороженое, я увидел противоположные ворота: господи, неужели закрыты? Несколько шагов — я подошел вплотную и потянул на себя. Бесполезно, ворота заперли на ночь.
Обернувшись, я заметил, что крепыши направляются ко мне.
— Ворота закрыты, — спокойно объявил я. Разборку устраивать не хотелось, и я даже не подумал, что у них другие намерения. Увы, они по-прежнему шагали в мою сторону, хотя уже знали: здесь не пройти. Но вдруг у них проблемы со слухом? Если не вгонять себя в жесткие рамки, почти всему на свете можно найти вполне безобидное объяснение.
— Отлично, — хрипло проговорил шедший слева парень и ловким натренированным движением вытащил из-за пояса нож. Его высоченный товарищ с бровями, по густоте напоминающими посудные ершики, сжал кулаки.
Что же, я ведь сказал «почти всему на свете», следовательно, мне попалось исключение, которое только подтверждает правило.
Громилы наступали. За их спинами виднелась пустая в обоих направлениях улица: да, помощи ждать бесполезно, нужно взять себя в руки и организовать хоть какое-то сопротивление! Однако нападавшие действовали куда быстрее и ловчее, чем я предполагал. Сойдя с дорожки, они рассредоточились, и я уже не мог следить за обоими одновременно. Чтобы не зажали в тиски, я попятился, но закрытые ворота оставляли всего два шага на отступление. Я то и дело поглядывал на Гулливера: даже без оружия он казался лидером тандема. Его партнер не стал дожидаться более удобного случая: мощный удар в прыжке — и я потерял равновесие.
Швырнув меня на ворота, он надавил мне плечом на грудь, да так сильно, что сбил дыхание. Подавившись воздухом, я безвольно соскользнул на покрытую трещинами мостовую и не успел пошевелиться, как громилы бросились в атаку. Двигаться, ерзать, вертеться — пусть нож запутается в складках шинели или войдет косо и не повредит жизненно важные органы, которыми столь щедро наделила природа. Но удара почему-то не последовало. Я продолжал ерзать, и парень с ножом чуть не упал на своего напарника — так бешено мы крутились на холодных мокрых камнях.
Парень с ножом выругался, и в тот момент какой-то предмет, выпавший из его или из моего кармана, с лязгом ударился о ворота и покатился по
