Решение было принято. Эйнор встал и, придерживая меч, пошёл к коням.
— Да не так, нет! Смотри! Бьют отсюда, а ты отбиваешь сюда — не просто подставляешь, а отталкиваешь изо всех сил и сам бьёшь, смотри — р–раз!
Эйнор, сидя на седле с записной книжкой в руках, под растянутым плащом, с блуждающей по губам улыбкой наблюдал за тем, как Фередир муштрует странного найдёныша. В образ учителя он вжился сразу, немедленно и прочно — кажется, ему доставляло удовольствие гонять кого–то.
«Навязался, — без раздражения подумал Эйнор, закрывая блокнот и всовывая карандаш в кармашек на кожаной обложке. — Кто же он такой? Синдарина или хоть адунайка не знает вообще. С трудом понимает язык северян, сам отвечает на невероятно искажённом… Правда, быстро учится. Недели не прошло, а он уже более–менее болтает… Но вот родной язык вообще непонятен. Ни на что не похож. Разве что отдельные слова — нет–нет да и мелькнут еле–еле схожие с тем же северным. А по внешности — северянин и есть. Или йотеод. Имя совершенно дурацкое, хотя вроде как раз на синдарине.»
Кстати, Фередир уже к вечеру первого дня стал кликать найдёныша Гаравом. Сзади на его странных штанах оказалась кожаная нашивка — очень красиво вытисненный оскаленный волк. Глупо и неосторожно называть человека «тринадцать», вот Фередир и приклеил найдёнышу — Гарав[13]. Потыкал в нашивку, сказал, и тот кивнул и стал откликаться…
Собственно, только та нашивка от старой одежды у найдёныша и осталась. Остальное пришлось выбросить (а всё–таки странная у него была одежда…) Ростом он был ниже Фередира (и уж тем более — Эйнора), но кое–что из запасной одежды на него пошло. Даже вторые фередировы сапоги; Гарав как–то по особому намотал поверх шерстяных чулок отодранные от своей старой одежды прямоугольные лоскуты — и ничего, сели сапоги и не болтались. Вот только ехать ему приходилось с Фередиром вместе. Ни Фередир, ни его Азар ничего против не имели. А сам найдёныш почему–то дико смущался и что–то бормотал, повторяя странное слово «храмовники». [14]
Эйнор засмеялся. Младшие оглянулись на него. Оба взмокли — и не от дождя. Фередир сдувал с носа капли пота. Гарав улыбался, грудь ходила ходуном. Хм, кажется, улыбался первый раз за все дни знакомства.
— Так, ну–ка, — рыцарь поднялся на ноги. — Давайте–ка оба на меня со своими палками… — он сделал приглашающий жест. — Ну, что встали? Давайте, давайте, только всерьёз — ну?!
— Ты справа, я слева, — быстро сказал Фередир и показал найдёнышу рукой. Тот кивнул. Мальчишки начали приближаться, держа длинные тяжёлые палки, как мечи. Кстати, отметил Эйнор, как бы то ни было, а навыки обращения с оружием у Гарава есть. Есть, отчётливые. Не превосходные, но заученно–средние. Те, с которыми можно отмахаться от двух–трёх орков. Или от такого же среднего воина–человека.
Ладно.
… — Ой! Ты чего?! М…
Гарав тоже что–то изумлённо крикнул по–своему.
Эйнор стоял над поверженными телами. Палку Фередира он крутил в пальцах левой. Палку Гарава держал на плече.
— Подъём, — негромко скомандовал он. — Держите оружие… Гарав, — он кивнул найдёнышу, — принеси мне вон тот шест.
— Шест? — повторил Гарав на синдарине. И, указав на палку, подпиравшую плащ, поднял брови. Эйнор кивнул. Мальчишка принёс шест бегом, аккуратно закрепив снятый с него край плаща за сучок дерева. Передал шест рыцарю.
— Значит, смотри. Защита от классического прямого укола. Пря–мо–го, понимаешь?..
… — Я пойду отдохну, — Эйнор воткнул палку в землю. мальчишки, тяжело дыша, переглянулись. Фередир спросил, потирая плечо:
— А нам?..
— А вы будете готовить обед и собираться. Пора и дальше. Пообедаем и выезжаем.
Эйнор отправился под навес, стащил сапоги и улёгся…
… — Ф–феодал, зверь… — с чувством произнёс Пашка. — Пошли работать, а то без обеда останемся.
… — А? — не понял русского Фередир. Повторил, коверкая, за найдёнышем несколько слов и засмеялся, махнул рукой: — Не понимаю… Учись по–нашему скорей. Вот: пошли готовить еду. Готовить еду.
— Еду, — повторил Гарав. Показал на себя. — Я. Сам. Сам приготовлю.
— Правда?! — обрадовался Фередир. — Ну тогда я пока… — над его макушкой просвистел сапог. — Я пока тебе помогу, — поправился он и, вздохнув, отправился за сапогом.
Сидя около быстрого холодного ручья, Фередир и Гарав отчищали мелким белым песком миски и котелок. Работа шла быстро.
— Да! — Фередир обернулся через плечо. — Ты сегодня помойся потщательней.
— Зачем? — Гарав поднял брови.
— Ну, я думаю, что честно будет нам с тобой теперь спать с Эйнором по очереди…
— Ч–что? — найдёныш застыл над ручьём. — В как–ком смысле… спать?
— В самом обычном, — пожал плечами Фередир. — С нами же нет женщин… да и потом… — он понизил голос, — Эйнор чистокровный нуменорец, а у них часто такое бывает… понимаешь? Выверт природы. Читал «Аккалабет»? А, нет, конечно…
— Н–не… не понимаю… — Гарав быстро белел, глаза стекленели от обречённости.
— Ну это, — Фередир звучно хлопнул двумя пальцами правой руки по ладони левой. — Да ничего страшного, немного потерпишь… только не кричи, ему это не нравится. Ну как, договорились?
— Й–а… нет, не х–х–хочу–у… — Гарав сглотнул. — Ты что, я не хочу, я не буду…
— Тогда придётся тебя связать, — Фередир вздохнул. — Может, не стоит? Сам согласишься?
— Да нет же! — белый, как стенка, Гарав вскочил на ноги. — Ни за что, я… — и остолбенел, глядя, как Фередир надул наконец щёки и сделал то, от чего удерживался с самого начала разговора — расхохотался.
От его хохота в лесу зашумело. Гарав стоял, ощущая, как всё тело как будто покалывает иголками — сперва немного, потом сильней, сильней, сильней… Фередир посмотрел на найдёныша — и захохотал снова, опрокинулся на спину, колотя по воздуху пятками и чуть ли не завывая:
— Ой… о–ой… видел бы ты свою… свою ро–жу–у… Я по–шу–тил, ты что?!
— Ах ты скотина… — процедил Гарав и вдруг прыгнул на Фередира.
Оруженосец не успел даже опомниться, как получил два полновесных удара — сперва прямо в нос, потом — в ухо, отчего наполовину оглох. Попытался отпихнуться, но от размашистого тычка в горло закашлялся, а от удара ребром ладони под ухом ощутил, как всё вокруг поплыло. Между тем Гарав ещё два раз врезал ему по лицу, и только после этого очумевший и растерянный Фередир начал сопротивляться по– настоящему. Сбросить с себя Гарава — хотя он был ниже ростом и не такой крепкий — оказалось нелегко, тот дрался свирепо, что–то шипя — и только после того, как Фередир, изогнувшись, забросил ногу на шею озверевшему найдёнышу, ему удалось оказаться наверху. Он попытался схватить Гарава за руки и прекратить драку миром, но в благодарность получил сильнейший пинок коленом по почке и удар кулаком под дых, после чего разозлился и, зарычав, сам начал молотить найдёныша кулаками, не обращая внимания на сыпавшиеся в ответ яростные и очень точные удары.
Мальчишки катались по траве, ожесточённо хрипя. Если бы сейчас их спросили, из–за чего началась драка — они бы, наверное, в ответ залаяли бы, как разъярённые псы. Поэтому появившийся из–за деревьев Эйнор несколько секунд стоял, созерцая побоище равнодушными глазами, потом, подойдя к ручью, стащил сапог, зачерпнул им воды и, вернувшись, выждал ещё полминуты, после чего вылил воду на катающийся по берегу комок, уже совершенно ничего общего не имеющий с людьми.
— Й–ау!
— В–ва!
