большого веса.
Полина и Платов были знакомы уже больше года, а Платов так толком и не знал, что у нее на уме. В смысле того, как она к нему относится. Иногда он проводил у нее ночь. Иногда она у него. Нельзя сказать, чтобы часто. Но и не от случая к случаю. Она всегда держалась так, будто ей было абсолютно безразлично, что Платов о ней думает, что будет дальше, и есть ли у Платова какие-нибудь планы на ее счет. Но в глубине души Платов чувствовал – он был Полине не так безразличен, как казалось. Просто она человек такой – независимый. Во вкусе Платова.
А может быть, просто живет девушка – и ни о чем не думает. Не ломает голову над тем, что будет завтра.
И ведь даже очень красивой ее не назовешь. Но она вся какая-то... Какая-то ненормальная... Может, например, часами лежать в ванной, перелистывая журналы, время от времени высовывая из воды то руку, то ногу и сосредоточенно их разглядывая. Короче, во вкусе Платова. И в животе от нее сразу теплеет.
Вообще-то Платов на ее счет не волновался. Не то что понимал, но чувствовал: никуда она от него не денется. В один прекрасный день он сделает ей ребенка – и все будет как надо.
Но сейчас Платов, собственно, звонил по делу.
– Помнишь, тебе в кино машина понравилась? – спросил он. – Такая спортивная, с открывающимся верхом?
– Красная? – уточнила Полина.
– Да нет. Желтая, с черными сиденьями.
– А-а... Помню. И что?
– Так. Ничего, – небрежно сказал Платов. – Может быть, куплю скоро такую...
Платов надеялся, что сообщение о машине произведет на подружку впечатление. Но этого не произошло.
– Когда? – спросила Полина.
– Что – когда?
– Когда купишь?
– Точно пока неизвестно, но скоро.
– А до декабря успеешь?
– Почему до декабря? – удивился Платов.
– Ну, пока осень. Я куртку приглядела, коричневую с желтыми вставками. Как раз будет, желтая машина и желтые вставки.
– Не знаю. Попробую. Но это не только от меня зависит, – со значением сказал Платов.
Если честно, то больше всего на свете Платову хотелось когда-нибудь Полину по-настоящему удивить! Например, она включает телевизор – а там он во весь экран, дает интервью. Или приносят ей газету, а на передней странице его портрет и что-нибудь прикольное!... Вот это был бы номер! Или вдруг подъезжает к ее дверям какой-нибудь невиданный автомобиль – кабриолет с откинутым верхом – а за рулем Платов!
– А я, может быть, – небрежно обронил он, – скоро с Майком Тайсоном на ринге драться буду.
– С кем, с кем? – переспросила Полина.
– С Майком Тайсоном! – повторил Платов.
– Это с каким Тайсоном? С тем самым?
– Ну да. С чемпионом мира.
Полина некоторое время молчала.
– А зачем это? Чего это вдруг – ты и Тайсон?
– Да тут целая история... – небрежно пояснил Платов. – В свое время, еще пацаном, я одного кренделя доставал. По шее ему навешал, и все такое. А он в Америку свалил и там страшно разбогател. И вот теперь хочет мне отомстить – отделать при всем народе.
Полина молчала. Платову, похоже, наконец, удалось произвести на нее впечатление.
– И для этого он приглашает чемпиона мира? – уточнила она.
Платов понял, что нужно немного пояснить ситуацию.
– Этот перец специальное шоу устраивают. Соберется целый стадион зрителей. Билеты по пятьсот баксов. Звезды будут петь. Фейерверки, там, разные. Лазерное шоу... – добавил он от себя для большей убедительности. – Короче, концерт... А в начале Тайсон нас всех на ринге отметелит...
Полина насторожилась.
– Кого это вас?
– Двадцать человек из России. Которые того парня в детстве доставали. Кто в школе, кто во дворе. Тайсон нас всех разом отделает.
Полина помолчала. Ход ее мысли обычно был такой неожиданный, что Платов никогда не знал, что она спросит в следующий момент.
– А где это будет? В нашем дворце спорта?
– Нет. У них в Нью-Йорке.
– И ты туда поедешь?
– Да.
Полина думала еще некоторое время.
– А тебе-то это зачем? – спросила она.
– Как зачем? Мне за это деньги дадут. Очень приличные. Я на них-то машину и куплю.
– А-а-а...
Полина опять помолчала. Причем в трубке продолжала играть приятная музыка.
– А этот Тайсон, он здоровый? – спросила она.
– Еще какой! Чисто самосвал. И злющий, сволочь, как черт!
– А как же ты будешь?
– Да уж вот так... – Платов хотел было навести тумана, но в последний момент сжалился над подружкой. – Тебе по секрету скажу: он только одной левой будет боксировать.
– Как это?
– Другая будет пристегнута наручником к поясу. Такие правила.
Полина опять промолчала.
– Одной рукой и только по корпусу, – бодро сообщил Платов. – Так что продержимся. Ну, ладно, мне пора. Сейчас менеджер Тайсона опять звонить будет.
– Слушай, а Верещагин к этому отношения не имеет? – вдруг спросила Полина, имея в виду друга Мишку.
– А при чем здесь Верещагин?! – насторожился Платов. И что-то екнуло у него внутри.
Опыт Платова показывал, что Полина просто так ничего не говорит. Иногда казалось, что она, пребывая в каком-то своем мире, почти ничего не замечает на этой грешной земле, но ее редкие замечания всегда поражали Платова своей неожиданной проницательностью, а порой даже пророческой силой.
– При чем здесь Верещагин? – еще раз повторил он.
– Не знаю... Я просто так сказала... – отмахнулась Полина. Она уже опять думала о чем-то своем.
Платов некоторое время напряженно размышлял. Потому что было в словах Полины что-то... Что задело какие-то струны в душе... Какие-то смутные предчувствия...
– Нет, погоди. Почему ты вспомнила про Верещагина? – опять спросил он. – Какая тут связь: Верещагин и Америка?
– Откуда я знаю! Я просто так! Этот Верещагин вечно что-нибудь придумает. Помнишь, как он отправил тебя пивные пробки сдавать? Наплел, будто в магазине на углу теперь не только пивные бутылки принимают, но и пробки использованные. Будто у них завелся немецкий станок, который эти пробки выпрямляет, чтобы второй раз использовать... А ты и пошел...
– А при чем здесь это? – строго спросил Платов. – Это здесь совершенно не при чем!
– А я ничего и не говорю. Я просто вспомнила.
– Ладно. Я перезвоню потом, – сказал Платов, почти физически ощущая, что иностранец опять пытается до него дозвониться. А он в это время болтает о какой-то ерунде...
Повесив трубку, Платов прошел взад и вперед по комнате, сосредотачиваясь и вновь
