Не случайно говорят: приобретение нового знания — это вспоминание того, что мы уже знали, но забыли. Чтение — это оживление спящих смыслов, уже живущих в нас.
А что же представляет собой книга, если в ней на самом деле нет ни грана информации? Она, собственно, и представляет собой некую инструкцию, по которой наше сознание вызывает в себе последовательность ощущений и образов, полученных в опыте и хранящихся в памяти. Только и всего — инструкция, путеводитель, набор знаков, ключей, высвобождающих информацию в нашем сознании. А что важно для такой инструкции? Последовательность событий. А последовательность, таким образом, что? Правильно, упорядоченность!
Инструкция для прочтения ее сознанием, для понимания, для извлечения из сознания информации, которая сама по себе не содержит ничего, кроме упорядоченности, не содержит никакой информации, и называется текстом.
Каким качествам должен отвечать текст, кроме того, что его элементы соответствуют некоей таблице смысловых ключей, содержащейся в его авторе (и, возможно, в читателе)? Он должен быть упорядоченностью — причем упорядоченностью весьма специфической. С одной стороны, он должен состоять из ограниченного набора элементов, потому что таблица соответствий — кодов не может быть бесконечной. А с другой стороны, комбинации этих элементов должны варьироваться невероятно широко, хотя и с соблюдением определенных правил.
Почему сочетания элементов в тексте должны варьироваться шире, чем собственно его элементы? Потому что текст, потенциально содержащий информацию, принадлежит одному уровню упорядоченности, но описывает следующий, более сложный. Как в книге: буквы — это напечатанные картинки, но они описывают все что угодно. Текст — это саморазвивающаяся структура, ведущая от простого к сложному. Причем чем более сложные уровни закономерностей текст описывает, чем более сложна его система ключей — тем больше текст напоминает хаос! Для ребенка, который лишь осваивает букварь, роман Достоевского покажется бессмысленным набором знаков — хаосом.
Следовательно, даже если мы и не сумеем прочитать текст, лежащий перед нами, мы всегда можем узнать, является ли последовательность чего-то перед нами текстом. Его выдаст ограниченный набор элементов, соблюдение правил, огромное варьирование комбинаций этих элементов…
Итак, информации в чистом виде не существует. Есть только текст в виде упорядоченности и сознание, способное прочитать этот текст потому, что уже содержит в себе элементы этой упорядоченности.
Давайте теперь уточним такую вещь: что можно понимать под текстом? Только книгу, письмо, автореферат? Нет, не только. Давайте взглянем шире: текст — это определенная система знаков. Правда, под это определение подходит огромное число объектов. Светофор — система знаков, и следовательно, определенный текст. Знаки дорожного движения — то же самое, грамотный автолюбитель читает дорогу, как текст. Скажем больше: под такое определение текста подходит весь наш мир!
Смотрите — он ведь состоит из ограниченного набора элементарных частиц, которые, подчиняясь определенным правилам, иногда причем не нарушаемым (не бывает атомного ядра из двух протонов), варьируют между собой, организуясь в большие структуры, те, в свою очередь, — еще в большие, те — еще в большие… Ничего не напоминает? Да-да, 33 буквы объединяются в слова, слова — в словосочетания, словосочетания — во фразы, фразы — в абзацы, абзацы — в главы, главы — в книги, книги-в тома, тома — в библиотеки…
Наш мир — это текст. Текст невообразимой сложности, но все-таки текст. А текст — это потенциальный носитель информации, это инструкция для извлечения этой информации из собственного сознания. Но человек не обладает всеми смыслами этого текста — потому что он находится в самом начале процесса познания. Поэтому очень многое в мире человеку не понятно. Так же, как ребенку не понятен Достоевский.
Так из чего же состоит процесс познания?
Процесс познания состоит из того, что сознание копирует в себе упорядоченность того, что познает. После этого мы приходим к пониманию познанного. Действительно, мы услышали фразу — 'мальчик взобрался на дерево'. Положим, нам пришлось получить объяснения, что такое мальчик, что такое дерево и что такое взобрался. Но после этого у нас в сознании остался отпечаток услышанной нами упорядоченной комбинации слов. Теперь мы знаем, что это такое!
Соответственно, в процессе познания сознание усложняется, повторяя в своей структуре предметы своего познания! Если мы познали язык, в нас есть все его слова и потенциально — все смыслы, которые может создать язык. Это очень важный вывод — познание означает слияние с предметом познания. Сознание имеет внутри себя текст, несущий информацию о познанном!
(А значит, в нашем сознании также присутствует текст- маленький мир, соответствующий по упорядоченности познанному человеком фрагменту большого мира! В нас содержится кусочек мира со всеми его законами! И скоро мы узнаем, что на самом деле часть сознания человека расположена во внешнем мире! А раз сознание имеет внутри себя упорядоченность, то оно распространяет во внешнем мире ее же!)
Причем, что самое интересное, в процессе познания смысл, придаваемый человеком скопированным в его сознании фактам, может быть произвольным! Он совершенно не обязательно должен соответствовать истинному смыслу наблюдаемых им событий. Главное — чтобы была скопирована упорядоченность!
Удивлены? Но давайте посмотрим, как познает мир ребенок. Он попросил у мамы купить дорогую игрушечную машинку. Но мама не стала машинку покупать. И ребенок делает вывод, что мама не хочет купить ему машинку, а значит, его не любит. Но на самом деле мама любит его и очень хочет купить малышу машинку, просто у мамы мало денег, потому что у нее маленькая зарплата, потому что она плохо училась и ничего не умеет.
Но ребенок делает свой вывод — и он по-своему прав. Потом он, уже став взрослым, может быть, поймет, что на самом деле он вкладывал неверный смысл в познанную им закономерность! Мама не покупает машинку — эту закономерность он познал. Но в детстве и во взрослом состоянии он вложит в нее разный смысл: в детстве — что мама его не любит, во взрослом состоянии он поймет, что зря всю жизнь злился на маму и обижался, что она его не любит, потому что на самом деле это не так.
Почему он не мог сразу узнать этого взрослого смысла происшедшего события? Потому что, как мы говорили, смысл — это отпечаток события в опыте. Кругозор малыша был недостаточен — он гораздо меньше, чем кругозор взрослого человека, в этот кругозор уже входили понятия 'любит — не любит', но еще не входили понятия «зарплата», 'работа', «деньги», 'дорого стоит'. Вот если бы у него был тот же опыт, что и у мамы, тогда бы он понял маму и не обиделся на нее. Одинаковый смысл из события могут извлечь только люди с совершенно идентичным опытом, которые видят одни и те же причины и следствия событий и взаимодействуют с ними на одном и том же уровне.
Но разве только опыт взрослого и ребенка так сильно отличается, что приводит к полному непониманию? Да нет, то же самое сплошь и рядом происходит и со взрослыми людьми.
Каждый человек познает мир, находя в нем свои смыслы. По большому счету, все смыслы, которые обнаруживают все люди, неверны, так как являются антропоморфными (то есть истолковывающими мир с очень узкой, человеческой точки зрения, тогда как мир создавался не человеком и не по человеческим законам). Вот типичный пример: когда-то люди считали, что магнит с железом притягиваются из-за любви, причем возникали ожесточенные дискуссии, «кто» любит «кого» — магнит железо или железо магнит. Вот что значит истолковывать мир исходя из чисто человеческих представлений.
Но по мере расширения нашего кругозора мы вынуждены свои представления о мире расширять и дополнять. Так, ньютоновская механика сменяется теорией относительности, а евклидова геометрия оказывается только частным случаем геометрии пространств…
Таким образом, человек постепенно идет от своих искаженных представлений о мире к более
