последить немного, потом смотрю, рожа вроде знакомая. А когда ты к водокачке двинулся, тут я окончательно и узнал.
– А я бы тебя не узнал, – сказал я. – Как мужик стал.
Рыся довольно засопел.
– Лерка мне все рассказала, – проговорил он. – Про то, как ты, она и сеструха твоя от Кострихи спасались. Прямо фильм ужасов.
– Это точно...
– А у нас тут про тот случай историй столько уже понапридумывали, даже не поверишь! Рассказывают, что ты будто был агент какой-то специальной организации, которая с чудовищами борется. И будто ты к нам был специально заслан, чтобы с ведьмой расправиться. Что тебе потом сделали пластическую операцию, чтобы другие ведьмы и колдуны тебе не отомстили. Я им говорю – чего вы ерунду-то несете? Он обычный пацан, как все, а они – нет, не обычный. Ну, мне надоело с ними спорить, и я им сказал, что да – ты на самом деле супербоец с нечистой силой. И вообще сказал, что ты сам наполовину колдун. Только тогда от меня отстали. А Лерка уехала, – сообщил Рыся без всякого перехода.
– Я знаю.
– А мы тут живем... Я вот думаю в техникум через пару лет поступать.
– Молодец. Может, на крышу вылезем? – предложил я.
– Давай, – Рыся гостеприимно указал мне на стену.
Я сдвинул в сторону постер с каким-то незнакомым мне качком, протиснулся (я стал несколько шире в плечах) через трубу и выбрался на крышу.
Рыся вылез за мной.
На крыше больше ничего не было. Ни кресел, ни пальмы, ни цветов. Дракона и других существ тоже. Крыша была пуста.
В башке всплыли малоприятные воспоминания. Ночь, гроза, дождь...
– Лерка все разобрала, – сказал Рыся. – Все свои фиговины. Перед тем как уехать.
На листах металла была нарисована большая белая звезда. Пятиконечная.
– Что это? – спросил я.
– Пентаграмма, – ответил Рыся. – Она отпугивает нечистую силу.
Рыся хотел еще что-то мне сказать, но на моем лице, видимо, нарисовалось слишком явное отвращение, и он промолчал.
– Чем занимаешься? – спросил он, чтобы не затягивать паузу.
– Ничем, – ответил я. – Стреляю. Первый взрослый разряд.
– Молодец, – похвалил Рыся. – Стрелять – это то, что нужно. Очень полезное занятие, очень.
Мы снова помолчали.
– А телефон? – спросил я. – Тут раньше телефон был?
– Теперь у нас мобильники, – Рыся с гордостью продемонстрировал мне свою трубку. – У всех есть. В любой момент мы можем собраться здесь и отразить угрозу.
– Здорово.
– Здорово. Техника не стоит на месте. Ты не мог бы нашим пацанам пару уроков стрельбы дать? Ружье и патроны мы найдем...
– Я проездом, – сказал я. – Скоро уже автобус.
– Жаль. Ну тогда хоть номер мне свой дай.
Мы обменялись номерами. Рыся спрятал телефон в карман, затем немножко подумал и сказал:
– Я тебе хочу кое-что показать.
– Знаешь, мне уже пора...
Мне почему-то не очень хотелось общаться с Рысей. Рыся выглядел как-то чересчур боевито и уверенно.
– Тебе надо это увидеть, – сказал Рыся уже более настойчиво. – Тебе особенно надо это увидеть. Вниз.
Мы снова спустились в комнату.
Рыся напустил на себя загадочности, подошел к железному ящику с дырками. Я тоже подошел. Ящик был закрыт на амбарный замок, сбоку к ящику были приделаны крепкие железные ручки.
На шее у Рыси обнаружился тяжелый толстый ключ на капроновом шнурке. Рыся снял ключ. Открыл замок.
– Только не пугайся, – сказал он. – Берись за ручку, поднимай.
Я потянул ручку вверх. Рыся со своей стороны. Железный куб поехал вверх. Мы аккуратно поставили его на пол. Под кожухом обнаружилась клетка, сваренная из толстых стальных прутьев. Клетка была сплошная, ни дверцы, ни какого-нибудь выхода. Решетка была очень частой, вряд ли между прутьями можно просунуть два пальца. Из клетки воняло.
– И что? – спросил я.
– Загляни.
Я заглянул. В клетке сидела кошка. Я мгновенно ее узнал. Это была она. Та самая белая тварь. Правда, сейчас она была не совсем белая, а скорее грязно-серая, но в том, что это именно она, я не сомневался.
Голова у меня закружилась, под коленками стало неприятно, я не удержался и сел на табуретку.
– Не бойся, – усмехнулся Рыся. – Ей не выбраться. Тут все крепко.
– Как? Как ты ее...
Рыся вытащил из угла длинный стальной прут. Он просунул прут в клетку и стал там шурудить. Кошка заурчала. Рыся ткнул прутом посильнее. Тварь заорала от боли. Клетка затряслась. Я с опаской отодвинулся вместе со стулом.
– Не выберется, – успокоил меня Рыся. – Знаешь, после того, как тот чертов дом сгорел, так ведьму никто не видел. Она исчезла. Сначала думали, что она вместе с домом сгорела. Тогда ведь ночка-то была ого-го! Парня сначала какого-то из города убили, потом на участкового напали, затем этот пожар. А утром еще одного человека нашли, там, где коровники. Тоже ранен. Люди пошли по следу и в овраге наткнулись на странную вещь. Они нашли...
– Шерсть, – сказал я. – Они нашли белую шерсть.
– Точно, – Рыся щелкнул пальцами. – Целую кучу белой шерсти. Мужики залили все это место керосином и сожгли. Но это я уже потом узнал, один дядька по пьяному делу проговорился. А на следующий день милиция из области приехала, стала в обломках сгоревшего дома кости искать, а там ничего. Ничего не нашла, одни горшки какие-то битые.
– Да уж знаю.
– Там так ничего и не нашли. Вот и все. Костриха кончилась, так нам всем казалось. И стали мы жить дальше. Без Кострихи хорошо было, все как-то налаживаться стало, рыба даже в реку вернулась. А год назад я пошел на рыбалку с наметом, река тогда как раз здорово разлилась, дождей опять много было. Иду себе по берегу, вдруг гляжу, куртка зеленая среди кустов. Человек. Спиной ко мне стоит, не оборачивается. А я где-то эту куртку уже видел, только где, припомнить не могу никак. Вспоминал-вспоминал и вдруг вспомнил. Точно такая же куртка у Гороха была. Мне немножечко страшно стало, но, думаю, мало ли у кого куртка какая. А потом этот человек обернулся, и я его узнал. Это в самом деле был Горох. Он совсем не изменился. Я, правда, его не очень хорошо знал, но он не изменился совершенно. Даже не вырос.
Кошка заурчала в своей клетке.
Рыся достал с полки бутылку с колой, свинтил пробку, прижал горлышко большим пальцем, хорошенько взболтал и выпустил в клетку пенную струю. Кошка зашипела и заметалась.
– Это мое любимое, – признался Рыся. – Она над нами сколько лет издевалась, теперь я над ней глумиться буду. Нечисть поганая.
Рыся выпустил в кошку еще одну струю. Затем достал из кармана завернутую в целлофановый пакетик селедочную голову. Просунул в клетку.
– Я ее на голодном пайке держу, – сообщил Рыся. – Чтобы сил не набралась. Кормлю три раза в неделю, даю по селедочной голове. И водой иногда поливаю. Она сама себя облизывает и пьет. У, тварюка!
