Успеваемость падает, посещаемость — когда хочу, тогда приду. Хороших учащихся, активных пионеров, комсомольцев делают посмешищем. А лидерами становятся те, кто крут в выражениях, смачно курит заграничные сигареты, пьет водку, отличительно от всех одевается, показывает самую безобразную кассету и, конечно, имеет деньги и всем этим бравирует. Не до школы и спортивных секций: прочь комсомольские обязанности, и даешь массовый секс, пиво и вакханалию порока!
Квалифицированное, настойчивое, с характерным цинизмом вдалбливание того, как их родители плохо прожили, а они, их дети, достойны лучшей жизни, обрушившиеся потоки лжеинформации породили у детей отрицательное чувство к трудовой жизни собственных родителей. А они, родители, оторвавшись от повседневных дел, увидели, что с собственными детьми разговаривают на разных языках, а между поколениями образовалась пропасть огромных размеров.
Так начался захват страны-победительницы. А вот и программа вдохновителей из книги английского литератора Дж. Сельдеса «Лорды прессы». «Все этические нормы журналистики теряют силу, когда речь идет о России. Тут мы можем делать что вздумается. Границ нет. Говори, что угодно, лги как хочешь — никто тебя не остановит».
И пришел на память фрагмент из советского кинофильма. Героиню, которую играет Нонна Мордюкова, спрашивают иностранные журналисты: «Что бы вы хотели для своих детей?». «Чтобы вы им не мешали жить», — ответила труженица полей.
Навалившийся вал информационно-психологической войны начал будоражить умы неискушенным советским гражданинам, и даже у многих коммунистов затрепетали нервы. А юношество куда позовут, туда и идет. Сначала убедили, что их родители со своими родителями шли не в ту сторону, строили не так и вообще рожали не оттуда. И позвали пиво пить, или строить дамбу, не построив которую, через год всех затопит. Молодости свойственен оптимизм. Кто смотрит далеко вперед? Старшее поколение, они прошли эту стадию и хорошо ее понимают, но юношество их не слышит, между ними пропасть и бурлящий поток обмана и коварных маневров. И они ринулись пить пиво, не задумываясь о последствиях. Прервалась энерго-информационная связь между родителями и детьми. Вот в чем будущая трагедия нашей Родины. Удар нанесен в самую болевую точку. Международный заговор насилия долго готовился к нему и скрупулезно изучал. Тщательно спланировал, скоординировал все средства массовой информации зарубежные и безбедно содержал внутри нашей страны и высоко оплачивал всех крикунов. Чтобы управлять своей судьбой необходимо фильтровать информацию.
Используя доверчивость и доброту советского человека, ложь стала важным средством обеспечения интересов эксплуататорских классов, акцентирование, утверждение несуществующего довершило это черное дело.
Так сказал основатель общества Кришны: «…С помощью средств массовой информации можно с невиданным мастерством создавать завесу обмана и иллюзии, что никто не сможет отличить истину от лжи, реальность от подделки».
Вот в такую мялку попала наша юность в последнем десятилетии двадцатого столетия.
И Юра вопреки желанию предков, как он стал их называть, не пошел в 10-й класс, а поступил в училище. Мать уговаривала поступить в свой техникум, но сколотившаяся компания вокруг какого-то Фандоры не позволяла ничего другого, а Юра мотивировал, что идет по стопам старшего брата.
Через полгода этот Фандора оказался в тюрьме за групповой грабеж и избиение одиноких и слабых учащихся — отбирали стипендию. Юрка случайно оказался в стороне от этих дел, но ликвидация лидера и нескольких друзей обескуражила его, лишила силы и авторитета. Училище стало ненавистным домом. Если до этого он плохо, но посещал, редко, но брал в руки учебники, теперь они с остатками свой кодлы предались порнографическому разгулу и мечтам, как разбогатеть.
Мастер производственного обучения пришел в техникум и обо всем рассказал Людмиле Никитичне. Как педагог она чувствовала резкие изменения в его сознании и с отцом пытались раскрыть и очистить его от иностранных помоев. Но разлагающее действие телевидения, окружающая среда не дали достучаться до его выпотрошеной души. Последнее время приходил поздно, избегал встречи с отцом, с матерью, отмалчивался и несколько раз пьяный… Много она не говорила Виталию, но сегодня, после ужина, кухня стала свидетелем горьких материнских слез, душевных вздохов и откровений. Нет, не упреки друг друга, а обоюдное возмущение налетевшим ветром перемен, сломавшим привычные добрые отношения родителей и детей, ругали возникшую социальную дезориентацию.
В эту ночь Юрик не пришел. Они по очереди прислушивались к каждому стуку. А на утро ушли на работу в смятении. Ни разум, ни сердце не могли терпеть неизвестности. Виталий звонил несколько раз домой, а Людмила, подменившись, пошла в училище и узнала: сын отчислен за не посещаемость. Куда же он уходил каждое утро с книжками и где же обедал?
Ах дети перестроечного периода, эти жертвы капиталистического монстра, как вас обаранили! Душа рвалась на части.
Отведя кое-как последнюю пару уроков, Людмила бежала домой отдать рвущиеся наружу слезы телефону, обзвонив всех, и Виталию. Услышала вставленный в замочную скважину ключ. Недоговорив, на полуслове, положила трубку и… к двери. В вошедшем она еле узнала сына: с резким перегаром, с сигаретой, измученный, с синевой под глазами, измятый как после соковыжималки.
— Ма, знакомься, моя жена, — произнес он развязным осипшим голосом.
Людмила остолбенела. Молодые прошли в комнату и закрылись. Вот тот случай, когда в трудную минуту есть на кого опереться, с кем поделиться и кому выплакаться в жилетку. Позвонила Виталию — его долго искали — и сказала:
— Юра привел жену.
Услышала в ответ длинное «Что-о-о!»
Встретив мужа на улице, они долго ходили по кварталу кругами, успокаивая друг друга, обсуждали что делать и как быть. В квартиру вошли в тот момент, когда молодая «жена» выходила их туалета. Они, не раздеваясь, прошли в их комнату. Виталий сел на койку рядом с сыном, долго молчал, разглядывая нервно мечущееся создание. Сын не выдержал и дрожащим голосом произнес:
— Я люблю Юлю.
Сам при этом пересел от отца подальше: если он зазвездит, то надолго лишишься разума. Когда на них напали хулиганы, пока они с мамой соображали, что делать, отец выбирал какое-то положение и если бил, то тот винтом шел наземь.
— Сколько тебе лет, доченька? — чужим голосом спросил.
— Скоро шестнадцать, — как первоклассница ответила она.
— А ему?
— Семнадцать, — дрожащим голосом, подумав, запинаясь, еле слышно проговорила.
Его разъяренный взгляд остановился на Людмиле. Вот что значит взгляд любимой жены, и он стал подбирать слова, что сказать дальше.
— Мы сейчас пойдем к твоим маме с папой и решим как с вами быть, — сказала Людмила.
Юрий попытался возмутиться, отец взял его за предплечье, лишив всякого маневра в движении, и так два квартала Юрий шел молча, не сопротивляясь.
Вошли в квартиру: Людмила, ведя за собой Юлю, Юрий продолжал находиться как в капкане.
— Здравствуйте, сказала Людмила.
— Приветствую вас, — ответил лет сорока мужчина.
Квартира была небогатой, но чистой, ухоженной. Увидев Юлю, воскликнул:
— Ты же, говорят, опять замуж вышла!
Из ванной появилась женщина в халате.
— Это мои мама с папой, — познакомила Юля.
— Шатаешься где попало, не слушаешься, откуда пришла, туда и иди! — резко отрезал халат.
— Я — представитель комнаты милиции по делам несовершеннолетних, — твердо сказала Людмила.
Как-то сникли оба родителя. Видя, что эта организация им знакома, она назидательно продолжила:
— В следующий привод в милиции будете отвечать, вы!
Всю дорогу, и дома не было произнесено ни слова о событиях этого дня. Юрий отлеживался до приезда Сергея.
Менее часа лету от Бийска — и они в Турочаке, а там вертолет и Телецкое озеро. Много раз Сергей летал на самолетах, но такого ощущения близости земли, красоты и очарования не испытывал. Змейками текут реки, а вот и вечные труженики их — рыбаки. А вон красавцы гор — маралы, и деревни прикорнувшие на полянах у подножия вечных гор. Дороги — как тропы, по которым бесконечно бегут машины. И везде судьбы людские. А вот и начало знаменитого Телецкого озера.
Ушли тревоги вчерашнего дня. На кромке вертолетного поля, ближе к лесу, несколько палаток диких туристов, там же выбрали место и поставили свои. Костровище было готово, молодежь пошла собирать дрова, женщины разбирать и раскладывать продукты, спальные принадлежности, Виталий с Владимиром, осмотрев все подходы, обойдя кругом, пошли рыбачить к ужину.
Так пошла двухнедельная беззаботная жизнь. Облазили ближние горы, попили медовухи — с особым ароматом — на меду из горных трав, гостеприимных пчеловодов, одичавших от одиночества. Набрали мешок третьегодишнего бадана, посетили прекрасный цветник в Яйлю, где климат совпадает с Крымом. Свернули палатки и поплыли на другую сторону озера.
Теплоход весело, без особых усилий, вез туристов и экскурсоводов, скользя по перевернутому отражению гор. Сережа, упершись в поручни борта, смотрел на медленно проходящие перед глазами громадины нагромождений скал и голые как яйцо горы Кара-Курума. Он понимал, что тете Ире хотелось его сблизить с восемнадцатилетней дочкой, но она его не зазнобила и потому он с Юрой постоянно удалялся от нее.
Энтузиаст зимнего туризма. руководитель многих зимних походов, участник нескольких спасательных экспедиций, оператор производства полимеров Юрий Ковригин летом водил плановых туристов, а в промежутках между походами набирал экскурсии «дикарей» и делился с ними огромными познаниями Алтайских гор и опытом выживания в экстремальных условиях.
Хорошо поставленным голосом, не мешая работе двигателя теплохода, он рассказывал:
— Совсем недавно граница двух государств проходила недалеко от левого берега озера. Слева — Республика Тува со столицей Кызыл — центр географической точки Азии. Справа — территория Алтайского государственного заповедника. Это второй по занимаемой площади в Союзе и его величина вмещает три Литвы. Теперь прдставьте, какую территорию занимал весь Западно-Сибирский край и как ею управлять. Поэтому в 1937 году советское правительство образовывает самостоятельную территориальную единицу — Алтайский край с Горно-Алтайской областью в его составе.
В 1944 году, боясь японского вторжения, Тува попросила вступления в дружную семью братских народов Советского Союза.
