Потемкин стал официальным фаворитом, а его карьера взлетела на немыслимую высоту. Историки полагают, что перед пожалованием Потемкина в графы и произошло тайное венчание с императрицей. Вступление Потемкина в Государственной совет приравняло его по влиятельности равным первому министру.
Перестав играть первую партию при дворе, Потемкин остался другом Екатерины, главнокомандующим армии, лоббистом интересов своей «партии», активно влиял на внутреннюю и внешнюю политику России.
После него Екатерина находилась в постоянном поиске: в июне 1778 года был приближен Корсаков, в августе за место у трона боролись двое, в сентябре Екатерину развлекал Страхов, новый год ознаменовался еще одним фаворитом — майором Семеновского полка Левашовым, который победил в борьбе за благосклонность царицы молодого Свейковского, тот в отчаянии заколол себя шпагой. Затем были Стоянов, Ланский, Дмитриев-Мамонов, Милорадович, Миклашевский. Когда царице было 63 года, она все еще пылала страстью — ее фаворитом стал Платон Зубов, которому исполнилось 22 года. Екатерина любила мужчин крепких, здоровых, в полном расцвете сил. В основном это были гвардейцы из небогатых дворянских семей, все русские.
Фавориты, как правило, очень недолго могли пользоваться милостью императрицы. Точное их определение — «временщики» — характеризуют непостоянство фортуны. Часто на вечернем приеме придворные замечали, что императрица начинает засматриваться на нового, еще незаметного офицера. На другой день становилось известным, что он назначен флигель-адъютантом Ее Величества. Днем молодого человека коротким извещением призывали ко двору; он представлялся лейб-медику государыни, англичанину Роджерсону; затем его поручали графине Брюс, а позднее мадемуазель Протасовой. После всех проверок новый фаворит допускался в покои императрицы.
Чем можно объяснить такую чехарду в личной жизни Екатерины? Только лишь ее чувственностью? Вряд ли. В России женщинам у власти строго не рекомендуется иметь любовников — общество отрицательно относится к этому проявлению свободы. Екатерина не опасалась, что ее обвинят в безнравственности, все-таки она была самодержица и ее боялись. Но в конце правления ропот осуждения стал довольно сильным.
Екатерине важно было ощущать, что ее любят, она искала в мужчинах поддержку, которая ей была очень необходима в управлении государством. Когда Потемкин был в Крыму, она ему написала, что без него как без рук, умоляла его вернуться, так как его отсутствие повлекло за собой беспорядки в делах правления и отразилось на состоянии духа императрицы.
Фавориты были для императрицы не просто любовниками, но и партнерами, которых она приобщала к своим интересам и интеллектуальным занятиям. Она рассчитывала воспитать их государственными деятелями, верными слугами России. Например, гусарский майор Зорич после романа с императрицей, который закончился из-за его чрезмерного увлечения карточной игрой, создал план военной школы по образцу заграничных.
Однако государство чаще страдало от такой «политики» Екатерины — не все фавориты, допущенные к управлению, имели к этому способности (Дмитриев-Мамонов, Зубов). Пятеро братьев Орловых, например, получили 17 миллионов, кроме того, 40-50 тысяч душ крестьян, дворец, драгоценности. Зорич — имение в Польше стоимостью в 500 000 рублей, имение в Ливонии за 100 000 рублей, 500 000 рублей наличными, на 200 000 рублей драгоценностей и командорство в Польше с 12 000 рублей дохода.
Воспоминания о Екатерине II надолго зародили в нашем народе неприязнь к разгульному образу жизни женщины у власти.
Александр II был воспитанником сентиментального поэта Жуковского, который внушал своему питомцу филантропические настроения, поощряя его чувствительность, что очень не нравилось отцу — императору Николаю I. Первая любовь посетила его в Дармштадте. Его возлюбленная — четырнадцатилетняя дочь герцога Людвига II — была сентиментальная и кроткая. Будущий император вовсе не хотел царствовать, «единственное его желание — найти достойную подругу, которая украсила бы его семейный очаг и доставила бы ему то, что считает он высшим на земле счастием, — счастие супруга и отца...»
16 апреля 1841 года Александр Николаевич женился на гессен-дармштадтской принцессе Максимилианне-Вильгельмине-Августе-Софии-Марии, принявшей православие и имя Мария Александровна. Ей было семнадцать лет, а ему двадцать три года. Брак их поначалу был счастлив, но через несколько лет Александр жену разлюбил, она запретила ему входить в ее спальню.
Александр начал изменять ей, сначала стыдясь, потом привык, ведь жена не упрекала его. Однажды царь влюбился по-настоящему — в княжну Екатерину Михайловну Долгорукую.
Они познакомились в августе 1857 года в Тепловке, в доме ее родителей, где он остановился, направляясь на маневры в Волынь, когда ей было десять лет. Князь Долгорукий разорился и умер, царь взял на себя опеку над имением и воспитанием шестерых детей князя.
Старшая, Катя, очень нравилась Александру. В семнадцать лет она окончила Смольный институт. Встреча с императором, которому исполнилось 47 лет, произошла на прогулке в Летнем саду, где они долго гуляли вдвоем, он сразу же влюбился в молодую княжну. Они стали часто видеться, выезжали за город, Александр долго ухаживал за Екатериной, в конце концов она сдалась. Екатерина поселилась в Зимнем дворце. Она стыдилась своего положения, приходила к царю на свидания по секретной лестнице. Родственники, боясь скандала, увезли ее в Неаполь, но Александр последовал за ней. Приехав в Париж в 1867 году, он вызвал туда свою возлюбленную.
Екатерина тщательно скрывала беременность, но в сентябре 1872 года рассказала императору об этом. Ночью в апреле накануне родов она пришла в Зимний дворец. Там она родила мальчика, которого назвала Георгием, его поместили в одном надежном семействе. Через год появилась девочка Ольга.
Конечно, информация о незаконнорожденных детях не могла не дойти до законной семьи царя. Но Александр не захотел порвать с любимой, оберегал ее от гневных царедворцев и сыновей. В 1874 году ему донесли, что Шувалов назвал княжну Долгорукую «девчонкой». Александр, не долго думая, назначил его послом в Лондон, на чем его придворная карьера кончилась.
Третий ребенок Александра и Екатерины умер.
Они часто ездили в Эмс, где жили на вилле, и всем в округе было известно имя спутника русской княжны. Когда Александр ездил в Ливадию, Екатерина жила в соседней деревне, куда царь приезжал каждый день верхом. В конце концов, стареющий император решил легализовать свою любовницу. В 1878 году он открыто поселил Екатерину в Зимнем дворце. Семья была в шоке.
Спустя два года императрица Мария Александровна умерла. Через полтора месяца после похорон, когда наследника не было в Петербурге, Александр Николаевич обвенчался с княжной Екатериной Михайловной Долгорукой. Они отправились в Крым. Статус княгини был, наконец, определен — она стала называться светлейшей княгиней Юрьевской, и на ее имя было положено в банк три миллиона. Но счастье семейной жизни было недолгим — император погиб от руки террористов.
Когда Николай был еще неженатым наследником русского престола, у него был роман с юной балериной Матильдой Кшесинской. Правда, тогда он уже был под властью чар Аликс, будущей императрицы Александры Федоровны.
Однажды, когда у Матильды так некстати случился фурункул на глазу, Николай пришел в ее дом под именем некоего гвардейского офицера Волкова. Через полтора часа цесаревич, объяснившись ей в любви и побеседовав с Кшесинской, уехал, оставив балерину в замешательстве. Их встречи были частыми, и он совмещал чувства к двум женщинам одновременно: «Весьма странное явление, которое я в себе замечаю: я никогда не думал, что два одинаковых чувства, две любви одновременно совместились в душе. Теперь уже пошел четвертый год, что я люблю Аликс Г. и постоянно лелею мысль, если Бог даст на ней когда-нибудь жениться… А с лагеря 1890 года по сие время я страстно полюбил (платонически) Маленькую К.», — писал Николай в дневнике.
Кшесинскую не устраивала платоническая любовь цесаревича, она уговорила его снять на Английской набережной целый отель. Император согласился на это даже при условии, поставленном балериной, что все их отношения закончатся сразу после официальной женитьбы Николая. Романтичный наследник и сам стал все больше грезить о далекой принцессе, он тоже не видел будущего с Кшесинской. Помолвка с Алисой Гессен-Дармштадской произошла довольно быстро.
Последняя встреча любовников состоялась на дороге из Петербурга в Красное Село — Николай приехал верхом, Матильда в карете. Она вспоминала: «Как всегда в таких случаях, трудно сказать что-нибудь — душили рыдания и не найти нужных слов».
К изумлению публики, Кшесинская танцевала в Большом театре на коронационном спектакле в 1896 году, хотя могущественная императрица-мать была против этого. Матильда была сильной женщиной и могла добиться своего — быть первой балериной в России и приближенной к Романовым. Ее влияния на царя еще долго опасались.
Кшесинская была единственной любовницей Николая. Затем у нее случилась интрижка с великим князем Сергеем Михайловичем, который руководил Театральным обществом и русским балетом, потом у нее родился ребенок от его сына Андрея. В эмиграции они поженились, и сбылась мечта Матильды стать женой Романова.
Как показывает история, коммунистические вожди были не чужды простых радостей жизни, находили время и на революцию, и на любовь.
Владимир Ильич Ленин женился на некрасивой и непривлекательной Надежде Константиновне, чтобы, не отвлекаясь на женскую красоту, посвятить жизнь борьбе за дело пролетариев, искал в жене друга. Это была официальная позиция истории при советской власти. Глеб Кржижановский вспоминал: «Владимир Ильич мог найти красивее женщину, вот и моя Зина была красивая, но умнее, чем Надежда Константиновна, преданнее делу, чем она, у нас не было...»
Однако история сохранила свидетельства романа Владимира Ильича с аристократкой Инессой Арманд. По слухам, сын Ленина и Арманд живет в Берлине.
Анекдот советской поры:
— Владимир Ильич! Скажите, кого лучше иметь — жену или любовницу?
— И жену и любовницу, батенька. Жене говогишь, что пошел к любовнице, любовнице говогишь — что к жене, а сам на чегдак — и габотать, габотать, габотать!
К моменту знакомства с Ильичем у Крупской уже были романы с единомышленниками по борьбе — Классоном и Бабушкиным. Крупская вспоминала: «Увидала я Владимира Ильича на масленице. На Охте у инженера Классона, одного из видных питерских марксистов, с которым я года два перед этим была в марксистском кружке, решено было устроить совещание некоторых питерских марксистов с приезжим волжанином. Для конспирации были устроены блины. На этом свидании, кроме Владимира Ильича, были: Классон, Коробко, Серебровский, Радченко и другие; должны были прийти Потресов и Струве, но, кажется, не пришли. Мне запомнился один момент. Речь шла о путях, какими надо идти. Общего языка как-то не находилось. Кто-то сказал — кажется, Шевлягин, — что очень важна вот работа в комитете грамотности. Владимир Ильич засмеялся, и как-то зло и сухо звучал его смех — я потом никогда не слыхала от него такого смеха: «Ну что ж, кто хочет спасать отечество в комитете грамотности, что ж, мы не мешаем».
