кучке кирпичей, выложенных у стены. Он тут же подхватил пару — по одному в руку. Ему уже не раз приходилось прибегать в не менее сложных обстоятельствах к подобного рода средству защиты, и он надеялся, что они его выручат и сейчас.
Главное в создавшемся положении — максимально быстро выбраться из этого зловещего квартала. Так что и речи не могло быть о том, чтобы отступить.
Боб решительно двинулся к тем двум, что преградили ему путь вперед. Все верно, это были дакоиты, поскольку мгновенно в их руках сверкнули длинные кинжалы. Одеты они были в какое-то невообразимое тряпье, а опущенные поля шляп надежно скрывали черты их смуглых лиц.
Подойдя к противнику на расстояние в несколько метров, Боб сделал вид, что намеревается неожиданным броском прорваться между ними. Дакоиты, инстинктивно сдвинулись. Боб резко остановился в своем рывке только тогда, когда оказался почти вплотную к ним, чуть ли их не касаясь. В тот же миг он молниеносным взмахом руки «выстрелил» кирпичом прямо в лоб дакоиту, стоявшему слева. Тот рухнул.
При виде упавшего товарища второй подонок замер, судя по всему слегка подрастерявшись. Боб не преминул воспользоваться его замешательством, использовав второй кирпич. Но дакоит, нагнувшись, избежал участи коллеги. Моран не стал дожидаться, пока тот выпрямится. В мгновенном прыжке он настиг его и ребром ладони рубанул по затылку. Индиец, не успев даже охнуть, осел на землю.
Но Боб уже слышал, как стремительно рванулись к нему те, что поджимали его сзади. Поэтому он, не медля ни секунды, сорвался с места в карьер и, завернув за угол, выскочил на другую улочку. Но не пробежав по ней и нескольких шагов, он был вынужден застопориться. Прямо перед ним возникли ещё несколько неумолимо надвигавшихся человек. Боб понял, что опять попал между молотом и наковальней. С той разницей, что надеяться выпутаться из этой передряги тем же способом, что и в первый раз, не приходилось — уж слишком много обнаружилось у него врагов. Возможно, ему бы и удалось одного-двух вывести из строя, но остальные без труда быстро совладали бы с ним.
Боб в полном отчаяниии лихорадочно искал выход, когда внезапно совсем рядом с ним раздался женский шепот:
— Командан Моран! Сюда… И побыстрее!
Ошеломленный Боб мучительно пытался вспомнить, где ему уже приходилось слышать этот голос. А тот настойчиво умолял:
— Живее, командан Моран!.. Проходите… Это я, Таня Орлофф…
Моран не успел даже пошевелиться. Из-за нагромождения старых ящиков высунулась чья-то смутно белевшая во мраке рука, и, ухватив его за рукав, потянула к себе. Боб не сопротивляясь, шагнул за пирамиду из пустой тары. Белым пятном в ночи высветилось то, что было в жизни прекрасным, светло- янтарного цвета лицом с громадными темными, слегка раскосыми глазами.
— Мисс Орлофф! — поразился он. — А вы-то что здесь делаете?
— Слишком долго объяснять, — отрезала девушка. — Лучше возьмите вот это…
Боб почувствовал, как что-то холодное скользнуло ему в руку, мгновенно поняв, что речь шла о рукоятке пистолета.
— В сущности в этом месте проход, — продолжала горячо шептать мисс Орлофф. — Но тут понаставили столько пустых ящиков, что теперь об этом никто снаружи и не догадывается. Между штабелями, однако, сохранился очень узкий коридорчик. Бегите по нему, заваливая за собой пустую тару. Потом карабкайтесь на крыши и продвигайтесь по ним в направлении пустыря. А там — руки в ноги! По ту сторону, у самой кромки шоссе, стоит белая «четверка». Подфарники горят, ключ в замке зажигания. Отправляйтесь немедленно домой. Завтра позвоню…
— А как вы им объясните мое бегство?
— Сделаю вид, что вы меня оттолкнули, закричу… Буду звать на помощь… Да бегите же, быстро!..
Морану эта девушка была хорошо знакома. Она не раз в прошлом в ходе борьбы с Желтой Тенью выручала его. Таня Орлофф была племянницей месье Минга, но к ней Боб испытывал полнейшее доверие.
— Ну что же вы стоите! — гневно воскликнула Таня.
Не настаивая более ни на чем и не выпытывая никаких дополнительных разъяснений, Боб скользнул в узкий, петлявший между нагромождениями тары, проход. Насколько он догадался, когда-то здесь змеилась дорожка между складами, которую постепенно, по всей видимости, местные огородники заставили ставшими им ненужными пустыми ящиками. От них исходил препротивный запах сгнивших овощей и протухшей рыбы.
Моран пробежал всего шагов десять, как позади раздался истошный крик:
— Ко мне!.. На помощь!..
Голос принадлежал Тане Орлофф. Затем загрохотали посыпавшиеся со всех сторон штабеля тары.
«Очаровательная сообщница усердно разыгрывает роль», — усмехнулся про себя Боб.
Продвигаясь вперед, он толчками налево и направо опрокидывал пирамиды пустых ящиков, заваливая преследователям путь. Так продолжалось метров пятьдесят, пока он не уперся не в очередной завал из тары, а просто в стену. Тупик! Теперь он понял смысл слов Тани о том, что ему предстояла прогулка по крышам. Опустив в карман пистолет, Боб вскарабкался на ближайший ящик повыше и рывком уцепился за цинковый выступ кровли сарая. Подтянувшись, он выполз на четвереньках на плоскую платформу, а, оглядевшись, убедился, что перед ним расстилалась довольно ровная поверхность крыш примыкавших друг к другу строений. По ним-то он и пустился во всю прыть в направлении пустыря. Из-за вновь зарядившего мелкого дождичка цинк и черепица под ногами стали скользкими. Но Моран, проявляя чудеса эквилибристики, хода не сбавлял. Ему во что бы то ни стало и наискорейшим образом надлежало добраться до подставленной мисс Орлофф машины, пока приспешники Минга будут брать в кольцо весь этот квартал. Несколько раз он чуть не терял равновесие, рискуя с опасностью для жизни сверзиться вниз. Тем не менее, ему удалось благополучно добраться до последней крыши.
Присев на корточки у водосточного желоба, Боб внимательно осмотрел раскинувшийся перед ним пустырь, не заметив там ни души. Цыгане, должно быть, уже попрятались по своим фургончикам, поскольку в окнах последних там и сям мельками красноватые блики керосиновых ламп, а из печных труб продолжали причудливо извиваться струи дыма. Чуть дальше блистал город — рядами уличных фонарей, между которыми бойко перемещались фары куда-то спешивших автомашин, головастыми силуэтами высотных зданий с тысячами мерцавших глаз, и разливанное море трепыхавшихся огней на оживленных вечерних улицах.
Снова пробежав взглядом по пустырю, Боб невольно подумал, отчего это он так быстро обезлюдел — то ли по причине дождя, то ли из-за страха перед подручными месье Минга. Не затрудняя себя поисками ответа на этот двойной вопрос, Боб быстро заскользил по водосточной трубе вниз. Но едва он коснулся ногами земли, как слева от него из-за домов выскочила группа каких-то типов. Заметив Морана, они громко завопили и бросились в его сторону. Было их человек шесть, все — с кинжалами в руках, то есть яснее ясного — дакоиты. Боб совсем не был расположен дожидаться их, стоя на месте. Он побежал что было мочи по пустырю, отлично понимая, что сейчас спасение целиком зависело от его прыти.
Бобу Морану не впервой приходилось вот так улепетывать от людей Желтой Тени, и он хорошо помнил, какими превосходными бегунами проявляли себя дакоиты. А посему мчался он не чуя под собою ног, не ради побития какого-то там рекорда, а просто от того, что страстно желал сохранить голову на плечах.
Время от времени он успевал бросить взгляд на своих преследователей, неизменно убеждаясь, что несмотря на все его сверхусилия, те неуклонно сокращали дистанцию.
«Видно, они настигнут меня раньше, чем я добегу до шоссе, — тревожно застучало в висках. — А надо ещё разыскать „четверку“, столь любезно предоставленную мне мисс Орлофф!»
И он прибавил ещё ходу. Увы, напрасно! Обернувшись в очередной раз, он убедился, что дакоиты буквально наседали. Выхватив пистолет, переданный ему девушкой, Боб развернулся и дважды выстрелил. Один из индийцев, словно подстреленный на охоте кролик, — пуля, по всей вероятности попала ему в ногу — как-то сразу сник и кубарем покатился по земле. Остальные бандюги не пострадали, но благоразумно сбросили скорость. Боб воспользовался этим, промчался стрелой ещё метров сто, а потом выпалил в них ещё раз, чтобы удерживать дакоитов на почтительном расстоянии.
Когда Моран выскочил на дорогу, в стволе оставался всего один патрон. Полный отчаяния Боб лихорадочно огляделся в поисках белой «четверки». К счастью, — и это было настоящее чудо! — она мирно
