Десятиклассники

А. Алексин Десятиклассники

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Дубравин Николай Александрович — кинорежиссер.

Анна Сергеевна — его жена.

Катя — их дочь.

Анисим Лукьянович — директор школы.

Слава Аникин

Егор Трушин

Боря Краюхин

Вася Миронов — десятиклассники.

Эмиль Ваганов — композитор.

Петя Курилов — девятиклассник.

Девочка из зала.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На авансцене Николай Александрович Дубравин и Слава Аникин.

Слава. Николай Александрович?.. Вы?! Приехали? Я вас поздравляю!

Дубравин. С чем?

Слава. Вы же… лауреат?

Дубравин. Да, безусловно… Слушай-ка, Слава, тебя никогда не просвечивали?

Слава. В каком смысле?

Дубравин. Рентгеновским аппаратом.

Слава. Было когда-то…

Дубравин. И ничего не нашли?

Слава. Да так… Какую-то ерунду. Пролежал полгода в больнице.

Дубравин. Полгода?!

Слава. Это было давно. В доисторический период. Вернее сказать, в дошкольный…

Дубравин. Неприятное дело! Правда? Нахально разглядывают, какое у тебя сердце, какие легкие. В темноте обмениваются впечатлениями. Ты волнуешься, а тебе говорят: «Не дышите!»

Слава. А зачем вас просвечивали?

Дубравин. Когда открывался этот самый фестиваль научно-популярных фильмов, председателю жюри показалось, что я как-то странно кашляю. Он послал меня к своему брату, знаменитому рентгенологу. Тот просветил и нашел затемнение…

Слава. Где нашел?

Дубравин. В легких. Просветил и нашел затемнение. В жизни все это рядом: свет и тени, лауреатское звание и рентгеновский кабинет… Ты замечал?

Слава. Приходилось.

Дубравин. Теперь кашель прошел, а волнение осталось. Надо исследоваться! Поскольку брат председателя заподозрил…

Слава. Ерунда! Он гостеприимство хотел проявить… Вот моя мама, например, к своему дяде-профессору никогда на прием не ходит: он по-родственному обязательно какую-нибудь новую болезнь обнаружит.

Дубравин. Трогательный ты парень! Кстати, не куришь?

Слава. Нет пока… Вам нужны папиросы?

Дубравин. Наоборот! Хочу предупредить тебя: курильщиков болезни настигают в три раза чаще!

Слава. Ерунда… Кто это высчитал? У мамы, между прочим, тоже подозревали…

Дубравин (перебивая). Трогательный ты парень! Мама твоя в санатории?

Слава. Лечится.

Дубравин. Правильно делает! Я сейчас не о себе думаю… Об Анне Сергеевне! У нее двое детей. Ты понимаешь?

Слава. Двое?! (Считает на пальцах.) Катя…

Дубравин. И я. Поэтому она ни о чем не должна догадываться! Я с аэродрома приехал прямо к тебе… Внизу, в такси, сидят сопровождающие меня лица. Мы сейчас заедем на киностудию. Там будут речи, приветствия… А ты в это время создай у нас дома светлую атмосферу! Мобилизуй для этого песни, танцы, стихи…

Слава (тихо). Я к вашему приезду даже нарисовал кое-что. Так… ерунду, конечно.

Дубравин. Я всегда восхищался обилием твоих творческих увлечений!

Слава. Это как раз отрицательный фактор.

Дубравин. Откуда ты взял?

Слава. Я читал, что рассеянный огонь не приносит победу в бою. Нужен один, но массированный удар!

Дубравин. Мы живем в мирное время… Часа через полтора я приеду домой. Неожиданно! А ты подготовь встречу. Анне Сергеевне и Кате — ни слова! Хотя я знаю твою природную сдержанность. Иногда даже удивляюсь, как она уживается с танцами…

Слава. Противоположные качества ходят по жизни рядом. Вы ведь сами сказали!

Дубравин. Я знал одного бегуна-рекордсмена, который всегда опаздывал на киносъемки.

Слава. Вот видите!

Дубравин (думая о своем). Я и на вашей самодеятельной киностудии заверну сейчас что-нибудь новое… Пусть Анна Сергеевна видит, что я в расцвете творческих сил!

Слава. Вы в самом деле здоровы.

Дубравин. Трогательный ты парень! Ну, я поехал…

Комната в квартире Дубравиных. Анна Сергеевна накрывает на стол. Видно, что она готовится не просто к обеду, а к какому-то торжеству: проверяет «на свет» бокалы, переставляет с места на место тарелки. Делает это нервно, встревоженно.

Анна Сергеевна. Летит на самолете… Раз не сообщил — значит, летит!

Вбегают Катя и Слава Аникин.

Катя. Мы приготовили для папы сюрприз: картины Славы Аникина!

Слава. Просто рисунки.

Катя. Родители дали тебе гордое имя — Слава. Почаще заглядывай в паспорт!

Слава. От этого рисунки не станут картинами.

Катя. Ты скромен за двоих. Поэтому я позволю себе быть нескромной.

Анна Сергеевна (тихо). Хоть этому у него поучись.

Катя. Наречие «хоть» делает твой рецепт неприемлемым. А без «хоть» принимаю!

Катя убегает в коридор. Возвращается с бумажным рулоном который бережно разворачивает и прикалывает к стене.

Ладно… Иду на поводу у авторской застенчивости. Назовем это портретами. Смотри, мама: портреты папиных кинозвезд! Муравей, собака и обезьяна… Ревновать не приходится! Первый его фильм назывался «Стрекоза и Муравей», второй — «Скажи, кто твой друг!..», а третий — «В гостях у предков». Даже названия фильмов подчеркивают, что папа к животным относится не хуже, чем к людям. По-моему, даже лучше.

Слава (тихо). Катюша, притормози!

Катя. Нет, в самом деле… «В гостях у предков»! Кто такие «предки»? Обезьяны! А кто такие «потомки»? Мы с вами! Зачем лишний раз подчеркивать, что не они нам обязаны своим появлением на свет, а мы им? Пойдем дальше. «Скажи, кто твой друг!..» Это о собаках! Смысл, значит, такой: если собака — друг человека, значит, человек заслуживает уважения. А почему не наоборот?

Анна Сергеевна. Ты смеешься, а папа отдал всему этому…

Катя (перебивая). И наконец… «Стрекоза и Муравей». Кто в этом фильме главный положительный герой? Муравей. Он — трудяга! А кто отрицательный? Девочка, легкомысленная представительница рода человеческого, которая бездумно разрушает муравейник. Простите, но это — уже линия!

Слава. Катюша, притормози…

Катя. Как хорошо иметь рядом с собой своего персонального регулировщика! Почему происходят аварии и катастрофы? Потому что на целых четыре улицы — один регулировщик: стоит себе на перекрестке, несчастный! А если б у каждого водителя и у каждого пешехода был свой регулировщик, вот как у меня, не было бы ни одного уличного происшествия. Я много говорю?

Анна Сергеевна. Дело не в количестве слов.