Про судьбоносность этой встречи И про здоровье молодых. Иван сидел как бык, серьёзный, Да только водочку сосал, Покуда староста колхозный Задвинул тост на полчаса. Он говорил о коммунистах, Об орошении полей, О лучших сельских трактористах И об учёте трудодней. «Хорош пиздеть! — кричали гости Ишь, рассусолил канитель!» Иван бросал собакам кости И уж с женой хотел в постель. Взыграли яростно гармошки, Честной народ пустился в пляс, Подали окорок к картошке, Потом густой ядрёный квас… Жених совсем уже «под мухой» — Был красным цвет его лица, И непристойности на ухо Шептал невесте без конца. Уж больно парню нетерпелось Ей хуй меж ляжек засадить, В кровати тёплой захотелось Хоть раз в пизде пошерудить. И улучив момент удобный, У тёщи спиздил он ключи В экстазе ебли бесподобной Решили слиться на печи… Елдой, багровою от страсти Упёрся жёнушке в манду… «Давай, Ванёк, в твоей я власти, Дай токмо бёдры разведу…» Со скрипом ввёл в тугую щёлку Полуаршинный инструмент, Ебёт, пыхтит, да мало толку — Крови всё не было и нет… «Да что ж такое, в самом деле? Да где же целка у неё? Ебу глубoко, на пределе… Однако, странно, ё-моё…» Всё ясно!!! Чёткие движенья, Что совершал невестин таз, Лишь тем присущи без сомненья, Кто был ебом уже не раз!!! И от открытия такого От злости спёрло всё внутри… Так обесчестить молодого! «Ну ладно, сука, говори!!!» О платье член свой вытирая Иван сурово вопрошал: «С кем до меня была, дрянная? Кто тебя, блядь, уже сношал?!?» Та с видом преданно-конфузным Вскричала: «Ваня, милый друг! Чуть свет, с початком кукурузным Нарочно вышла я на луг. И лишь затем, мой сокол ясный, Чтоб простынь грязной не была, Визжа от боли от ужасной, Свой срам деви?чий прорвала…» Ведомый только жаждой мести, Хоть и Иван, да не дурак! Враз погрузил в ебло невесте Он свой натруженный кулак…
