— Так что там за химию нам привезли? — спросил Телешов.
— Репеллент? Да ничего нового по сути. Видено и пробовано.
— Работает?
— Работать-то работает, да вот только в таких условиях никто никогда его не применял.
— Опасный?
— Для человека?
Сергей кивнул. Алина мотнула головой.
— Нет. Запах разве что неприятный. Хотя даже это на любителя.
— В смысле?
— Нафталином он пахнет. Сильно.
— А почему?
— Активный элемент всей смеси — бензолдикарбоновый ангидрид. Производное нафталина. Потому и запах.
Телешов покосился на собеседницу.
— И как же он работает?
— Этот ангидрид, Би-Ди-Кей — так его называют в США — испаряется и блокирует главные сенсорные приемники змей — термический и обонятельный. Это все равно, что человека внезапно лишить зрения и слуха. Змея дезориентирована, она пугается — и убегает. Подальше от возникшей угрозы.
— Любая — или только гремучник?
— В принципе любая. Но нам же не с ужами воевать.
Сергей задумался.
— Интересно. А что, у нас своего этого ангидрида, как там его — Би-Ди…
— Би-Ди-Кей.
— Ну да. Так у нас этого ангидрида своего нет, что ли?
— Почему же? — Наговицына даже удивилась. — Никакая это не редкость. Производят и пользуют, сколько угодно.
— Так в чем же проблема? И на кой вообще ляд нам нужен был их репеллент?
— Ну, Сережа, там же не только ангидрид. Там и другие ингредиенты — правда, менее радикальные и менее надежные. И, что особенно важно, растворитель, кипящий при температуре в несколько градусов. А в образующемся газе работают уже молекулы изобензофурана. Того самого ангидрида.
— Значит, этот растворитель нужен для того, чтобы при нормальной температуре у нас получался газ?
— Не просто газ, а газ, насыщенный молекулами изобензофурана. А иначе как — садовым насосом разбрызгивать?
Телешов снова хмыкнул.
— А что? Идешь с этим насосом — пшик на врага, пшик.
— Ты же его, врага этого, вблизи пару раз наблюдал. Не здорово на него с полутора метров напшикаешь.
— Это верно, — Сергей посерьезнел, вспомнив о двух своих встречах с заморским гостем. Потом достал сигареты, угостил Ламанчу и закурил сам. — Погоди… А если в той воде, что в стояки будут закачивать, этот ангидрид растворять?
— И что это дало бы?
— Если репеллент в трубах, как ты говоришь, не сработает… Кстати, почему не сработает?
— Абсорбция, Сережа. Молекулы активного элемента будут поглощаться порами труб быстрее, чем опускается газ.
— Тогда смотри. Вода будет сливаться в систему сразу. Некогда всяким там молекулам абсорбироваться и все такое прочее, верно? А раз так — донесет ангидрид и до гадов в коллекторе, в секунды донесет. Причем под давлением воду эту подавать не обязательно. А значит, в квартиры, в которых люди находились, ничего и никого не выдавит.
— Хорошая была бы идея, — улыбнулась Алина. — Но мимо. Изобензофуран в воде не растворяется абсолютно. Во многих органических соединениях, в спиртах — да. А вот вода нашему ангидриду не растворитель.
— Ладно, черт с ней, с водой! — Сергей не унимался. — Ты же сама говоришь — в спирте растворяется? Так в том самом спирте и растворить! Еще веселее!
Наговицына покрутила головой.
— Я уж об этом думала. Весело будет так, что обхохочешься. Проще уж бензин в канализацию залить. И поджечь. Спирт в очистной системе по всем этажам, пары во всех трубах — это почище гексогена будет. Весь квартал с землей сравняем.
— Ну да, — удрученно согласился Телешов. — А жаль. Славная была бы идея. Полил его, гада, спиртягой сверху, он и сквасился…
Ламанча повернула голову в сторону штаба на колесах. В дверном проеме стоял Зинченко, выжидательно глядя на нее. Когда и проскочил, подумала Алина. Полковник молчал, не делая никаких жестов, но она поняла, что ее ждут. Время на размышления, похоже, вышло.
По Шаумяна, в сотне метров от них, проехало несколько крытых грузовиков.
— На МЧС непохоже, — сказал Сергей. — Военные, что ли?
— Военные, — кивнула Алина. — С огнеметами, которых на вооружении нет.
Телешов вскинул брови, но она, приподнявшись на цыпочки, чмокнула его в щеку и, опережая расспросы, сказала:
— Потом. Все потом. Я пошла.
Бардин покуривал у белого автобуса, выделенного для американских гостей. Гостей? Конечно гостей, подумал он. Им же не в бой здесь идти. Не они же собственное дерьмо подчищать будут. Это уже проблема тех, кто в дерьме оказался. Как там у Кремера? Дядя Сема? Да, так уж у дяди Семы в отношениях со всей остальной планетой и заведено.
Нет, насчет этих ребят ты неправ, сказал он себе. На них-то что грешить. Обычные спасатели, те же МЧС-ники, только чаще нашего со змеями дело имевшие. Потому и прикатились с репеллентом — на всякий случай. Ну да кто ж их туда запустит, даже и в том самом «всяком» случае. Да и зачем? Нам змейку не отселить от жилья человеческого надобно. Нам уничтожить ее нужно — под самый корень.
А двое моих подопечных ненавязчиво перемещаются. И хорошо перемещаются, надо сказать. Профессионально. Не мельтешат, но в пределах дозволенного двигаются таким образом, чтобы увидеть максимум возможного. Ну и мои парни, конечно, неподалеку. Держат дистанцию, но опекают плотно. Пока ничего сверхъестественного. Все в пределах правил.
Мимо него проехало четыре крытых грузовика. В кузове сидели ребята в камуфляжке — почти такой же, в которой туда и сюда бегали МЧС-ники. На первый взгляд и не отличишь.
Коулмэн, однако, вычислил с самого первого взгляда, тут же подав знак коллеге: смотри. Ясное дело, понял мистер Коулмэн: и откуда грузовики, и откуда, соответственно, ребята в кузовах. Однако тень недоумения по лицу все-таки скользнула. Зачем военные, куда военные?
Бардин едва сдержал улыбку. Ладно, братцы-шпионцы. Тайна эта не век тайной будет. Если на гнездо змеиное выйдут, — дай-то Бог — то и в работе этих ребят увидите. Их издалека видно будет — особенно в темноте. Но лучше бы все-таки до темноты не тянуть.
А на пока — подергайтесь. Пусть будет вам небольшой такой suspense [4]. Голливуд — так Голливуд. Все по законам жанра. Понять бы еще, какие ваши роли в этом кино.
4
— Что ж, значит, так тому и быть. — Голышев потер виски. — Значит, дальше тянуть нельзя. Людей
