торговать. В Ишимских степях хан Кучум перехватил посланцев и казнил, грамоты сжег.
Сотник Бусыга погнал на собаках в тундру. В пути на казачий обоз напала орда не виданных дотоле белых волков, которые подушили и растаскали собак, – казаки остались в снежной пустыне пеши. Многие поотмораживали носы, руки и ноги, пока добрались до самоедского становища.
По доносу прикормленного мурзы Басандая казаки скараулили Маметкула на реке Вагае, улан его с утешением побили, а самого пленили и поставили пред грозные очи Ярмака: рыская вокруг города, много тот ханов племянник пакости причинил.
Встреча, можно думать, была такою:
– Попался, который кусался? – спросил атаман, разглядывая храброго.
– Убегу.
– Куда бежать?.. Сибирь стала русской.
– Подыму народы, Сибирь будет моею.
– Народы я примучил, не подымутся на твой призыв.
– Камень долго мокнет в воде, а вынь камень, ударь о камень – искра будет.
Ярмак усмехнулся и похлопал по граненым стволам пистолета.
Маметкул стал похваляться сибирскими клинками.
– Моя шашка против твоей не солжет, – сказал Ярмак и, подкинув золотую монетку, на лету рассек ее пополам.
Есаул принес пленнику его шашку. Глаза татарина блеснули. Засучив рукав
