татары.
На большеколесых арбах, в тучах песка и сами неисчислимые, как песок, они текли, гонимые властною рукой Батыя, текли и завивались на бродах и на кормных пастбищах, как песок завивается около кустьев.
От топота монгольских коней, от скрипа и грохота арб
На Руси в те поры жила смута.
Город подымал спор с городом, волость – с волостью, удел враждовал с уделом, и князья русские, пускаясь на пронырство, призывали и наводили друг на друга иноплеменников.
Из-за Волги, обесясь, хлынула монгольская конница и затопила землю русскую от степей придонских до рубежей литовских, от Киева до Твери и Новгорода.
Князья с ханами худо ли, хорошо ли, а поякшались – на обе стороны гости с подарками хаживали. Простому же народу была тягость великая, томленье и кровопролитие многое.
Три века
плясала над Русью
сабля кочевника.
Добру и злу, по поверью наших дедов, свои положены судьбою сроки.
Время утишило лютость ханов, размыло время силу Золотой орды.
Москва, раденьем церкви и стараниями хитроумных князей, исподволь копила мощь, наполнялась народом, скупала и покоряла села и города.
Мало-помалу отдохнула земля русская, собралась
