знакомства. Но для этого требовалось заглянуть туда, куда по роду деятельности заглядывать не было потребности. С другой стороны, а зачем тогда начинать данную аферу, если стесняться?
Женя еще раз осмотрела комнаты. Интересно, где может храниться альбом Снежанны? Она посмотрела на книжные полки и увидела несколько красочных больших альбомов. Быстро перелистав их и отметив бесспорную фотогеничность соперницы, фото Виталика Женя не обнаружила. Ни совместного, ни портретного, вообще никакого. Теперь паспорт. Кажется, Тома предполагала, что Снежанна могла быть бывшей женой ее мужа.
Паспорт нашелся так же быстро. Он лежал в секретере вместе с дипломом о высшем образовании, документами на квартиру и другими важными бумагами.
Трясущимися руками Евгения открыла паспорт. Так, Залесская Снежанна Станиславовна. Перевернула страницы, чтобы посмотреть на графу о семейном положении. Нет, замужем не была, дети тоже не записаны. Томкин вариант отпадает.
Хлопнула входная дверь. Евгения быстро закрыла секретер и схватила тряпку, делая вид, что тщательно вытирает пыль.
– Приготовила? – спросила Снежанна.
– Нет.
– А что же ты столько времени делала? Убирала? Или... телик смотрела? – Снежанна подозрительно буравила глазами Женю.
Девушка почувствовала, что если она сейчас не ответит, то мнимая хозяйка отругает ее по полной программе.
– Продуктов в холодильнике нет, – быстро сказала она.
– Во, блин! Точно! А я и забыла. – Голос Снежанны стал мягче. – Я тебе деньги дам, а ты сбегай в гастроном рядом с домом, купи батон, икру, сыр, колбасу, красную рыбу, три плитки шоколада, молочного, самого дорогого, фрукты, апельсиновый сок и что-то, из чего можно приготовить хороший обед. Учти, я на диете, поэтому мне нужна низкокалорийная, но вкусная пища, – предупредила Снежанна. – Чек не забудь. И сдачу обязательно верни. На чай ты пока еще не заработала. Я проверю.
Евгения послушно покивала головой, взяла деньги, натянула мокрое пальто, сунула ноги в мокрые ботинки и пошла в магазин.
Вернувшись, она приготовила канапе с сыром и колбасой, а открыв банку черной икры, сделала еще десяток бутербродов с деликатесом. Сама девушка только сглотнула слюну. Икру она обожала, но тайком скушать ложечку, да еще и в доме у соперницы, считала ниже своего достоинства.
Потом Женя занялась приготовлением обеда. Запекла рыбу с картофелем в горчичном соусе, сварила суп, взбила шоколадный мусс.
Блондинка зашла на кухню, посмотрела на стряпню Евгении, довольно улыбнулась и посмотрела на часы:
– Сейчас он будет. Откроешь ему дверь и подашь нам закуски. Приготовишь кофе и жди моих распоряжений, – дала она указания.
Женя обмерла и побледнела. Он?! Вот и попалась птичка в клетку... Кто же рассчитывал, что Виталик уже сегодня, да еще в такое время, придет к Снежанне с визитом. Неужели он ходит к ней обедать? С ней в обед и вечером, с Женей ночью. Мерзавец! Укол ревности больно пронзил сердце. Но она не может попасться на глаза мужу. Слишком унизительно и... глупо... Что она скажет, как объяснит? Нет, этого нельзя допустить!
Евгения занесла в гостиную закуски и начала готовить ароматный напиток. Послышался звонок. Женя открывать не пошла, и звонок трезвонил до тех пор, пока Снежанна сама не впустила гостя.
– Извините, что так долго, – оправдывалась она перед незнакомцем. – У меня новая домработница, возможно, она не слышала звонка. – Проходите, Валентин Архипович...
Женя облегченно вздохнула. И тут же, схватив чашки, понесла их в гостиную. Гость не был ей интересен, но его она явно заинтересовала. Он в упор уставился на девушку. Евгения покраснела и поспешила удалиться. Снежанна последовала за ней и сообщила, что на сегодня домработница может быть свободна.
– Ты мне понадобишься завтра. Мне нужен экзотический ужин на двоих. Вот, – она протянула Жене деньги и достала с полки книгу под названием «Эротические рецепты». – Посмотри кулинарную книгу, выбери несколько оригинальных рецептов, которые влияют на половую активность и потенцию. Купишь необходимые продукты. Не забудь свечи. Ужин будет романтическим. К семи все должно быть готово. Можешь идти. – Распоряжения были лаконичными, четкими, понятными.
Что тут понимать? Женя шла по улице и даже не сомневалась – завтра к сопернице придет Виталик, а она должна состряпать то, что повлияет на его половые возможности. Ситуация, однако...
Впервые в жизни ей захотелось прийти домой и выяснить отношения. С боем посуды, с разговором на повышенных тонах, с ультиматумом: «Или я, или она». Но врожденная тактичность не позволяла переступить черту, из-за которой выбраться очень сложно. Женя великолепно понимала, что если однажды сорваться, то во второй и в третий раз не остановишься, а потом и вовсе пойдет по накатанной. И к чему приведет?
Однажды учительница рисования, веселая, заводная, милейшая Ирина Петровна сделала шокирующее признание, и теперь Евгения училась на чужом горьком опыте.
Сейчас мало кто из молодых учителей не курит, и они, точно так же, как юные школьницы, прятались по углам, чтобы выкурить хотя бы одну сигаретку. В туалете дымить категорически запрещалось, но в тот день Ирина Петровна наплевала на все правила и дрожащей рукой нервно подносила сигарету к губам, быстро затягивалась, щурилась от едкого дыма и выпускала его в форточку. По щекам ее текли слезы. Все преподаватели разошлись по классам на уроки. У Жени, как и у Ирины Петровны, оказалось окно.
– У вас что-то произошло? Я могу помочь? – участливо спросила Евгения.
– Нет! – резко ответила учительница. Потом голос ее смягчился. – Извини, Женечка. Я сегодня... У меня... Даже не знаю... В общем...
– Не волнуйтесь. Хотите, принесу валерьянку? Или пойдемте в учительскую, – предложила девушка, – там никого нет.
– Спасибо. Ничего не надо. Мне нужно успокоиться, – отказалась Ирина Петровна и тихо добавила: – И выговориться...
Женя молчала. Самой предлагать свои уши как минимум некорректно. Если человек захочет, и сам расскажет. Если нет – значит, так тому и быть.
– Женечка, я бью своего мужа! – выдохнула Ирина Петровна. – Понимаете, я его бью! Осознаю – это ужасно, отвратительно, предосудительно, гадко, низко, но я ничего не могу с собой поделать.
Девушка разинула рот от удивления, но промолчала. Она не сплетница, и подробности ее не интересуют. Женя не станет никому рассказывать о том, что услышала от учительницы рисования, поэтому о нюансах спрашивать не станет. Она только удивленно смотрела на Ирину Петровну, а та продолжала:
– Вот и вы меня осуждаете.
– «Не судите, да не судимы будете», – процитировала отрывок из Библии Евгения. – Я не сужу вас. Наверное, у вас есть основания...
– Наверное, есть, – опустила голову учительница. – А с другой стороны, как бы ни поступал муж, это не дает мне права... В общем, послушайте. Впервые ударила его, когда он пришел домой в стельку пьяный. С работы ушел часов в восемь, сказал, что идет домой. Мобильный его отключился, проходили минуты, часы, а его не было. Я начала звонить в больницы. Подумала, что, может, попал под машину, может... В общем мне такие ужасы приходили в голову, я металась по квартире, выходила на балкон, бродила вокруг дома, постояла на остановке, но в этот час, ночью, никакой общественный транспорт уже не ходил. Лишь одинокие такси да страдающие бессонницей водители-частники.
Он пришел поздней ночью, еле стоял на ногах, и я, то ли от отчаяния, то ли... в общем, и сама не знаю, что на меня нашло, била его наотмашь по лицу и рыдала, видя, что муж даже не сопротивляется. Два дня он не ходил на работу. Я прикладывала примочки на синяки и царапины. Клялась, что такое больше никогда не повторится, но... это повторилось. Он опять загулял допоздна. Я корчилась от боли и рези в животе, умоляла его приехать, а он решил, что это очередная уловка с моей стороны. Выпила таблетки, и когда он вернулся под утро домой, снова его ударила.
