Для супругов со стажем романтический вечер — редкое событие. Но у Буравиных он все-таки состоялся.
— Спасибо. Сегодня все так вкусно. Мясо тебе особенно удалось, — похвалил жену Буравин.
— Вообще-то я всегда хорошо готовлю. Просто ты никогда этого не замечаешь, — слегка уколола мужа Таисия.
— Я помогу тебе убрать со стола, — не стал вступать в пререкания Буравин.
— Подожди, Витя. Давай еще выпьем, — остановила мужа Таисия. — У меня есть тост.
Буравин наполнил бокалы.
— Давай выпьем за мир и покой в нашей семье, — предложила Таисия.
Супруги выпили.
— Наша дочь совсем выросла, — начала давно подготовленный монолог Таисия, — и сейчас у нее в жизни очень сложный период. Ей нужны наша поддержка, родительский совет… А что мы можем дать Кате?! Мы же не в состоянии наладить собственных отношений! Чего же удивляться, что она нас не слушает! Если мы с тобой будем честными друг с другом, то и Катя тогда будет равняться на нас!
— Все это было бы так, если бы не одно «но», — начал было Буравин, но Таисия его остановила.
— Подожди! Я еще не закончила… Виктор, я хочу попросить у тебя прощения за тот случай с Алешей. Я, правда, случайно рассказала ему об инвалидности. Но понимаю, что это не оправдание.
— Хорошо. Ради Кати давай помиримся, — согласился Буравин.
— Ты, правда, со мной согласен? — с надеждой спросила Таисия. — Может, у нас с тобой еще не все потеряно? Может, нам удастся все наладить?
— Я с тобой согласен: мы должны быть для Кати примером. И мне, Тася, очень хочется, чтобы дома все было спокойно. Без напряжения и конфронтации.
— Как мы захотим, так все и будет! — убежденно сказала Таисия.
— Давай не загадывать. Как все будет, жизнь покажет. А примирение… Будем считать, что оно состоялось, и старое постараемся забыть.
— Ты, наверное, спать уже хочешь? У тебя такой усталый вид. Иди, я сама тут все уберу, — предложила мужу Таисия.
— Спасибо, глаза просто слипаются. Тем более после такого сытного ужина, — Буравин встал.
— Витя, а где ты собираешься спать? — робко спросила Таисия. — Может, в спальне?
— Нет, я лучше пойду в кабинет. Устал очень, такой тяжелый был день…
Надежды Таисии так и не сбылись. Муж отправился в свой кабинет, как в крепость, в которой он скрывался от жены.
Смотритель и его сыновья, Жора и Толик, внимательно разглядывали с берега сухогруз «Верещагино».
— Корабль хороший, — сделал вывод Жора. — То, что нам надо. Но, боюсь, команда на это никогда не пойдет.
— А кто их спрашивать-то будет? — начал было Толик, но осекся под суровым взглядом отца.
— В таких делах надо прощупывать все варианты, — рассудительно сказал смотритель. — Всегда найдутся люди, которые хотят заработать. Или ты думаешь, что никто из них, — тут смотритель кивнул на корабли, — никогда в жизни не занимался контрабандой?
— Но зачем нам кого-то вмешивать в это дело? — настаивал на своем Жора.
— А ты все-таки прощупай почву. Поговори с людьми… — посоветовал смотритель.
Совет отца был практически приказом, и Жора не стал откладывать его исполнение в долгий ящик. Он взял лодку и поплыл к сухогрузу «Верещагине». Уже у самого корабля он громко закричал:
— Эй! На корабле! Разговор есть. С палубы откликнулся Женя:
— Какой разговор?
— Серьезный. Кто из начальников есть? — опросил Жора.
— Я за них. Что надо?
— Какой корабль хороший! — осматривая корабль, сказал Жора. — Куда пойдете?
— По своему обычному маршруту, — нехотя ответил Женя. — А что?
— Я ж говорю: просто интересуюсь. А когда отплытие?
— Скоро.
— А точнее?
— Слушай, парень, мне некогда, давай лучше отплывай отсюда, — закончил разговор Женя.
Жора только пожал плечами. Вернувшись, он доложил отцу о результатах своего разговора с начальством сухогруза «Верещагине».
— В общем, он мне наотрез отказал. Я же говорил, с этой командой каши не сваришь! Что теперь делать? Как груз будем переправлять?
Смотритель встал.
— Есть у меня один запасной вариант.
— Ты говоришь о другом судне? — предположил Жора.
— Нет, судно будет то же, — сообщил смотритель.
— Но груз на него никак не протащить! — убежденно сказал Жора.
— Не паникуй раньше времени. Сейчас все увидишь.
Смотритель порылся в одном из ящиков и вытащил большой брезентовый сверток.
— Что это, батя?
— Это — мина, — торжественно объявил смотритель. Жора и Толик с интересом рассматривали сверток.
— Магнитная мина, — пояснил смотритель. — Ее можно прикрепить к корпусу корабля. Вот только куда деть товар?
— У меня есть одна идея, — сказал Толик. — Все очень просто. Я бы мог ее разобрать…
— Что бы ты мог сделать?! — возмущенно перебил его отец. — Разобрать?! Забудь об этом. Ясно?
— Выдумал тоже… — Жора посмотрел на брата, как на круглого идиота.
— Да это не опасно! Что ты, в самом деле… Я в армии знаешь сколько таких разобрал? — попытался успокоить брата Толик.
Но отец был настроен категорично:
— Мне плевать на то, что ты там разбирал в армии и как.
— И потом, еще неизвестно, как ты ее разберешь, — ехидно сказал Жора. — Нам нужен целый корпус мины, а не ее осколки!
— Знаешь что?! Вот, смотри! — Толик взял в руки мину. — Это делается вот так, умник! Я разбираю мину и отделяю корпус…
— А ну, положи на место! — рявкнул смотритель. Толик неохотно повиновался.
— Я тебе запрещаю даже прикасаться к ней! Ты меня понял?! — заорал отец.
Видимо, Толик не очень хорошо понял своего отца, поскольку поздно ночью он спустился в подвал маяка, взял мину и принялся ее внимательно рассматривать. Потом он достал кувалду, зубило и начал возиться с миной…
Толик спал, как убитый, после тяжелой ночной работы, когда отец с братом сгустились в подвал маяка.
— Рота, подъем! — заорал Жора.
— Отцепись, а? Дай поспать… — ответил Толик сонно.
— Какое «поспать»? Мы с батей решили, что будем вскрывать мину. Вставай! Будешь показывать, что да как.
Смотритель откинул тряпицу со стола и увидел под ней вскрытую мину. Рядом валялись кувалда и зубило.
— Вот это да. Он уже ее раскурочил! — ахнул смотритель.
— Во дает! Эй, Толик, слышь, вставай уже! Толик неохотно сел на постели и протер глаза.
— Толя, как же тебе удалось открыть ее? — тихо спросил отец.
— Как, как… Очень просто. Молотком. Раз, и готово, — Толик показал, как бьют по зубилу кувалдой. Жора и смотритель застыли, осознавая весь ужас сказанного. Придя в себя, отец с размаху отвесил Толику
