потребовала Ирина.
Яков потрясенно смотрел на нее:
— Ира, что ты говоришь? Ты обвиняешь меня в воровстве?
— Я хорошо тебя знаю. Ты жадный до безумия, — отрезала Ирина.
— Да, я жадный, — согласился Яков. — Но я не крал эти бриллианты!
— Ты их присвоил! Это — мои камни! Я их с таким трудом добывала у черта на куличках! — в ярости кричала жена.
— Ира… — попытался объясниться Яков. Но жена его не слушала:
— Я свободой рисковала, жизнью, а ты пришел на все готовенькое и теперь кинул меня!
— Нет у меня этих чертовых камней! — крикнул Яков.
— Ты их уже передал своим подельникам! Говори, кому? — потребовала Ирина.
— Клянусь, я их не брал! Я сам не понимаю, куда они делись, я был уверен, что они на корабле. — Яков преданно посмотрел на жену. — Мамой клянусь, Ира, не брал.
Немного подумав, Ирина сдалась:
— Ладно, я вижу, что это не ты, — уже спокойнее сказала она.
Яков с облегчением обнял жену, но она мягко отстранилась.
— Но кто это сделал? — недоумевала она. — И что нам теперь делать?
И семейная пара принялась анализировать ситуацию.
Полина нерешительно пошла к Машиному дому. Волнуясь, она позвонила в дверь. Открыла ей баба Зина.
— Здравствуйте, Зинаида Степановна, — начала Полина, все еще не в силах преодолеть неловкость.
— День добрый, Полина… — Зинаида замолчала в надежде, что гостья сама подскажет отчество.
Полина окончательно смутилась:
— Просто Полина.
Зинаида кивнула, внимательно глядя на нее.
— Мне, собственно, нужна Маша, ваша внучка, — объяснила Полина.
— А Машуни сейчас нет. Прогуляться пошла.
— Прогуляться? Понятно. Ну, ладно. Что ж… Тогда до свидания, извините. — Полина повернулась, собираясь уходить.
— Полина, одну минутку, — остановила ее Зинаида. — Раз уж вы пришли, зайдите в дом. Нам с вами нужно серьезно поговорить.
Полина вошла в дом. В кухне Зинаида повернулась к Полине:
— Сначала скажите, зачем пришли к Маше. Полина смутилась:
— Я хотела извиниться перед ней за то, что незаслуженно обвинила. И попросить ее вернуться к Леше. Нам очень нужна сиделка.
— Понятно. А теперь я вам кое-что скажу. Вам не кажется, что вы над моей внучкой просто издеваетесь?
Полина опустила голову.
— Она помогает вашему сыну, а вы то выгоняете ее, то снова зовете! Она вам что, собачонка?
— Поверьте, я искренне жалею об этом, — виновато сказала Полина.
— Да вам плевать на Машу! Вам главное — чтобы сыну вашему было хорошо, вы все капризы его выполняете. Да кто вы такие, чтобы Маша все это терпела?! — все больше заводилась Зинаида.
— Вы правы, Зинаида Степановна… Наверное, и я точно так же защищала бы своих детей. Но я надеюсь, Маша меня поймет и простит. Когда я могу с ней поговорить? — поинтересовалась Полина.
— Я этого не позволю. Даже если Маша захочет к вам вернуться, я ее просто не пущу, — отрезала Зинаида.
И Полина поняла, что разговор окончен, и попрощалась. Проводив ее, Зинаида задумалась.
Может, действительно, благими намерениями мостится дорога в ад?
Катя уверенно зашла в Лешину комнату, но неожиданно почувствовала себя неловко и робко сказала:
— Привет. Как дела?
Алеша молчал, но на его лице можно было прочесть ' различные чувства: и радость, и обиду. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Костя.
— Леш, ты меня звал? Что ты хотел? — спросил он как ни в чем не бывало.
— Выйди, пожалуйста, — попросила его Катя.
— Он меня звал! — возразил Костя.
— Позже зайдешь. Дай нам поговорить, — настаивала Катя.
Посмотрев на нее долгим взглядом, Костя вышел, хлопнув дверью. Катя опустила глаза.
— Я прекрасно понимаю, что ты обо мне думаешь, — начала она.
Алеша молча смотрел на нее.
— Я перед тобой очень виновата. Прости меня, — сказала Катя тихо.
— Катя, не думай, что я тебя обвиняю или навязываюсь. Твое дело, как тебе поступать, — и Алеша отвернулся.
— Леша, я тебя не предавала! — воскликнула Катя.
— Ты просто бросила меня. Скажи, это потому, что я — инвалид? — спокойно спросил Алеша.
— Нет! Леша, пойми. На меня столько свалилось, я растерялась, наделала ошибок, тебя обидела… Но кто в жизни не ошибается? Главное — чтобы человек понял, что совершил ошибку. А я все теперь поняла. — Катя. подошла к Леше и взяла его за руку. — Я была неправа по отношению к тебе.
— А сейчас? Сейчас ты как ко мне относишься? — спросил Леша.
Катя молчала, собираясь с мыслями. Неожиданно в комнату снова зашёл Костя. Увидев, что Катя держит за руку Лешу, Костя нахмурился.
— Я должен тебе кое-что сказать, брат, — Костя пошел на защиту своих интересов.
— Костя… — попыталась его остановить Катя.
— Теперь ты помолчи, — оборвал ее Костя. — Не хотел тебя расстраивать, но ты ведь хочешь знать правду?
— Хочу, — твердо ответил брат.
— Катя призналась, что на самом деле любит меня, — Костя пошел ва-банк.
— Это правда? — Леша взглянул Кате в глаза. Она потупила глаза.
— Конечно, правда. Спроси у наших родителей. Она им это сказала, — ответил вместо нее Костя.
— Леша, это не совсем так… Вернее, все совсем не так, но… — начала невнятно бормотать Катя, но, запутавшись, замолчала.
— Нет, Катя. Именно это ты и сказала. И мне, и нашим родителям… Или ты снова отказываешься от своих слов? — требовательно спросил Костя.
— Я… я не знаю… Понимаешь, Костя, мне кажется, я все еще продолжаю любить Лешу… — растерянно вымолвила она.
Повисла неловкая тишина. Костя обратился к брату:
— Думаю, Кате пора сделать окончательный выбор и больше не морочить нам с тобой головы.
Повернувшись к Кате, он решительно объявил:
— Катя, определись. Здесь и сейчас! И скажи: кого из нас ты на самом деле любишь?!
Братья с напряжением ждали Катиного ответа. Ей было неудобно, и она прятала глаза. На Костиных губах застыла злорадная ухмылка:
— Мы ждем ответа, Катя. Так кого же из нас ты все-таки любишь? Меня или Лешу? С кем ты? — повторил он настойчиво.
Катя лихорадочно соображала, что бы ответить.
— Я не знаю… — наконец тихо вымолвила она. Возмущенный Костя воскликнул:
— Не знаешь? Ты же говорила, что любишь меня!
— Или все же меня? — тихо уточнил Леша.
— Не давите на меня! Я еще сама не разобралась, — умоляюще попросила Катя, и в голосе ее
