— И он приезжал, чтобы еще раз поблагодарить тебя?
— Да, — кивнула Маша не без удовольствия. — А еще он пригласил меня на день рождения. И тебя, кстати, тоже…
— Нас? Вместе? А в каком качестве я пойду на день рождения?
— В качестве моего друга. — Маша лукаво посмотрела на Андрея.
— Просто друга? — переспросил Андрей.
— Да. Именно в качестве друга. Не больше… но и не меньше.
— Ну тогда я за тобой зайду? — заулыбался Андрей. — Как просто друг…
— Конечно! — согласилась Маша.
Она подошла к двери дома и напоследок махнула ему рукой. Счастливый Андрей ответил ей тем же.
Если мужчина силой добивается женщины, которая его не хочет, он выглядит жалким. Таким жалким был и Самойлов, когда наконец осознал, что творит что-то не то.
— Как ты мог, Борис! — только и выдохнула Полина.
— Полина! Не уходи! — запоздало попросил Самойлов. Но Полина схватила свою сумочку и ринулась к двери. Самойлов понял, что все закончилось так позорно, и неожиданно для самого себя истерично закричал вслед Полине:
— Шлюха!
Полина от изумления даже остановилась в дверях. Она повернулась к нему и тихо сказала:
— Какой же ты, Борис, идиот!
За дверью она замерла и, прислонившись к стене, постояла некоторое время с закрытыми глазами. Потом немного успокоилась, достала из сумочки зеркальце и попыталась привести себя в порядок. Оказалось, что сделать это довольно трудно: на блузке были оторваны пуговицы. Полина запахнула кофточку и вдруг зарыдала. .Плача, она достала телефон и стала звонить Буравину. Но тот, услышав звонок, отклонил вызов, потому что вел важную беседу. Полина подумала, что Буравин не хочет с ней разговаривать, и в отчаянии разбила телефон о ступени лестницы.
Буравин же в это время был занят беседой с Женей, которого он отправлял в коммерческий рейс. Когда все было обсуждено, Буравин сказал:
— Ну, Евгений Юрьевич, приступай к новой службе. Мы с тобой обо всем договорились, иди!
Не успел Женя выйти, как в кабинет зашел Костя. Буравин встретил его довольно прохладно:
— Ну, здравствуй! Что там у тебя?
— У меня к вам важное дело, Виктор Гаврилович, — сообщил Костя.
— Важное, говоришь? Говори тогда быстрее и по существу, — попросил Буравин. — У меня еще много действительно важных дел.
— Виктор Гаврилович! Мне нужны акваланги…
— Так ты, Константин, не по адресу пришел. Я не даю акваланги напрокат. Я владелец судоходной компании, а не дайвинг-клуба.
— Мне очень нужно, Виктор Гаврилович! Ну пожалуйста, я же знаю, что у вас на складе есть.
— Будешь подводный мир изучать? Морскую флору и фауну? — с иронией спросил Буравин. — Или сокровища искать? А может, водолазному делу решил обучиться? Знаешь, хорошая профессия, нужная. Денег бы заработал.
— Виктор Гаврилович, так вы дадите или нет? — Костя в нетерпении переминался с ноги на ногу.
— Дам, дам. Надеюсь, пользоваться умеешь?
— Да. А два акваланга можно? Мне два нужно, Виктор Гаврилович.
Буравин что-то написал на листе бумаги:
— На. Возьми на складе, и проверь обязательно, чтобы кислороду было достаточно. А то увлечешься еще, любитель экзотики…
— Спасибо, — облегченно выдохнул Костя. Буравин все же решил поинтересоваться:
— Так все-таки — зачем тебе акваланги понадобились? А то даю тебе и не знаю, на что…
— Да понырять хочется! Интересно, что там под водой. Столько лет живу у моря и ни разу не нырял, — стал на ходу выкручиваться Костя.
— Понырять? В нашей-то воде? — удивился Буравин.
— А что? Предприятий вон сколько позакрывали. Говорят, вода стала чистой.
— Ну поныряй-поныряй, — примирительно сказал Буравин. — Я думал, для дела какого полезного акваланги берешь. А ты прямо как маленький. Детей заводить собираешься, а все в бирюльки играешь.
Костя замер, не дойдя до двери.
— Детей? Каких детей? С чего вы взяли, Виктор Гаврилович?
— Катерина была у меня. Все мне рассказала о ваших планах, — сообщил Буравин.
— Очень интересно, что такие новости я узнаю последним, — сказал Костя озадаченно.
Когда Костя ушел, Буравин посмотрел на мобильный телефон и увидел, что звонила Полина. Он попытался связаться с ней, но, конечно же, не смог, заволновался и решил съездить домой, проверить, что случилось.
Следователь и Марукин вышли из аптеки, остановились на ступеньках и закурили.
— Ну что, Григорий Тимофеич, что делать будем? — спросил Марукин. —Нет его здесь, Родя этого.
— Да без твоих причитаний тошно, помолчал бы… — махнул рукой следователь.
— Молчу-молчу. А на маяк к московскому писаке поедешь? — продолжал задавать вопросы Марукии.
— Ох, и неугомонный ты, брат Марукин. Сейчас и поеду, чего тянуть. Потрясу хорошенько Москвина, может, что и вытяну. В твоих словах, Марукин, есть зерно. Что-то много совпадений связано с этим Андреем Москвиным, это ты прав.
— Вот-вот, и я о том же. Он мне сразу не понравился, — гнул свою линию Марукин.
— Точно. Нанесу ему неожиданный визит, без предупреждения. Как говорится, разведка боем. Ну, а ты чем займешься?
— Да съезжу к затопленному доку, — равнодушно сказал Марукин. — Вдруг смотритель и вправду там. Надо проверить. На всякий случай.
— Ну вот и отлично. Разделимся и будем действовать в разных направлениях. Ведь где-то прячется этот Родь? Сквозь землю он ведь провалиться не мог?
— Из-под земли достанем, Григорий Тимофеич, не сомневайся, — заверил Марукин.
— Уж больно хитрый этот смотритель, его голыми руками не возьмешь…
— Ну ладно, Григорий Тимофеич! Я пошел. Если что нароешь, позвони, сообщи. Идет?
— Обязательно. Ты тоже, если что разузнаешь, поделись информацией.
Марукин и следователь пожали друг другу руки и разошлись. У каждого из них цель была своя.
Нет хуже ситуации, когда сын приходит домой и застает на кухне пьяного отца. Алеша, и так находившийся в дурном расположении духа, расстроился еще больше.
— Папа, ты же обещал мне не пить!
Самойлов отмахнулся, встал, пошатываясь достал из шкафчика вторую рюмку, поставил ее на стол, налил коньяк и сказал:
— Выпей со мной, сынок.
— Я не буду, папа. И тебе не советую. У тебя что, проблемы?
— А, пустяки. Дело житейское, — всхлипнул Самойлов.
— Заявку на тендер не приняли?
— У меня да не приняли? Ты что, сынок?
— Значит, в мэрии все нормально? Правильный галстук сработал?
— Еще как! Не галстук, а его носитель! — Самойлов протянул Алеше рюмку. — На, Леша, давай выпьем!
— Понятно. Значит, ты из-за мамы расстроен. Она приходила, да? Папа, ну почему каждый разговор с мамой заканчивается твоей выпивкой? Неужели это единственный способ решить все проблемы? Неужели вы с ней не можете выяснить отношения по-человечески?
— Сынок, не спрашивай меня ни о чем… мне и так плохо, — застонал Самойлов.
