— Ничего…
Она подала ему высокий бокал с розовым «Мартини» с долькой лимона. Кирилла поразили кисти ее рук — сильные, рабочие, не вяжущиеся с ее аристократично-богемным обликом.
— Так вот, — продолжила Софья, сев рядом с ним на диван. — Мы не утруждаем себя презрением к Лике, мы используем ее. К примеру, я надумаю устроить soiree.[1] — Софья легко откинулась на подушки. — Звоню ей, и она тут же вырисовывается на пороге моей мастерской, нервно переминаясь с ноги на ногу и готовая на все. Я ей только намекну, что и как надо организовать, и она все сделает в точности. Ну, скажите: где я еще могу найти такого идеального и бесплатного метрдотеля, который будет следить за официантами, со скрупулезной точностью проверит меню, окинет опытным взглядом накрытые столы… А награда для нее — само присутствие на банкете избранных. Не сомневаюсь, что у нее есть свой кружок из таких же вот злопыхательных существ, где идет такая же борьба за первенство. Только там первенство достигается не за счет собственных заслуг, а за счет именитых (пусть не дальше прихожей) знакомств, за счет возможности возвестить всем, что был там, где был тот или этот. Теперь вы поняли, зачем нам нужна Лика? — глаза Софьи искрились усмешкой. — Для того же, для чего змеи нужны в медицине. Ведь когда надо, мы используем и яд Лики. О! Если его верно и хорошо дозировать… он приносит порой неожиданные результаты.
Чем больше Кирилл смотрел на изысканную красавицу Софью, тем больше недоумевал, почему Виктор, если верить словам Вадима, расстался с ней. Сверкающие медным отливом волосы, точеная шея, влекущие губы, бархатистые карие глаза, идеальный профиль, а главное — неординарность мышления и ореол модной художницы.
Софья насмешливо-игриво взглянула на молодого сыщика и поднесла бокал к губам.
— Вы давно были знакомы с Виктором? — вернулся к беседе-допросу Кирилл.
Софья рассмеялась, запрокинув голову, представив взору Кирилла свою ничем не защищенную шею. Ему стало жарко.
— Давно… Он был моим любовником.
— А Вадим? — подсказал Кирилл.
— Он — мой любовник, — совершенно невозмутимо ответила Софья…
— Простите за детали… До смерти Виктора они были компаньонами, не подозревающими о сопернике?
— Ну почему же не подозревающими?..
— Вы ни одному из них не отдавали предпочтения?
— Нет… они были равны в своих правах. Ну, или почти, поправилась Софья.
— Виктор был сильной натурой, — начал, было, Кирилл.
— Вот именно, даже слишком, — перебила она его.
— Не совсем понятно, как у него после трех лет отношений с вами мог появиться соперник?
— Не понятно?! — глядя прямо в глаза Кириллу, выдохнула Софья и слегка наклонилась к нему, потянувшись к тарелке с солеными орешками.
Мелентьева накрыла волна пленительного аромата, раскрепощающего мысли и желания… Он только хотел вздохнуть, как вдруг губы его коснулись шеи Софьи… Мастерская исчезла в рассеянных потоках света. Кирилл слышал только голос — переливающийся, жаркий, насмешливый: «Мой юный сыщик… мой сладкий сыщик…»
Очнулся он на ковре возле дивана. Еще плохо соображая, он оглядел комнату. И вдруг Кирилл зажмурился. Рядом с ним, блистая роскошной наготой, лежала Софья. Кирилл приоткрыл глаза: она не шевелилась. Ее тело было лучшей картиной под этим прозрачным куполом.
— Я с тобой согласна, — неожиданно вернулась к разговору Софья. — Вадим — всего лишь копия Виктора.
Встретив непонимающий взгляд Мелентьева, она, поднимаясь с ковра, нехотя пояснила:
— Иногда надо воспользоваться копией, чтобы обрести оригинал!
«Странный ход! — подумал Кирилл. — Менять оригинал на копию, чтобы в результате опять завладеть оригиналом!»
— Допрос окончен! — объявила Софья. — Мне надо работать!
— Ты — железная женщина! — восхитился Кирилл. — Работать после любви… когда во всем теле такое ощущение…
— Вот именно такое ощущение мне и надо, — закалывая волосы, ответила она.
С сожалением поглядывая на диван, на котором можно было бы еще понежиться, Мелентьев стал одеваться. Излучающий любопытство взгляд Софьи неотступно следил за ним.
— Люблю плоские животы, — сказала она, проведя рукой по животу Кирилла.
Странно, но это прикосновение не взволновало его: это было холодное прикосновение мастера. Однако он поспешил воспользоваться моментом и попытался прижать Софью к себе, но та резко отстранилась.
Конвоируемый хозяйкой, Кирилл направился по золотистому коридору к выходу.
— Arrivederci, gentile[2] сыщик! — Софья поцеловала его в губы. — Желаю удачи! — насмешливо пропел ее голос за захлопнувшейся дверью.
В течение целого дня и ночи Кирилл вспоминал ласки Софьи.
«Надо будет обязательно продолжить наш разговор», — решил он.
Взяв на себя смелость, вторгнуться в чужие сферы жизни, Кирилл пока выяснил только одно: в понимании Вадима даже старые туфли Виктора стоили дороже, чем целая витрина обуви от Лагерфельда. Несомненно, так было и с Софьей. Несмотря на свою красоту, не будь она любовницей Виктора, она вполне могла бы и не привлечь внимание Вадима.
«Для начала надо полностью разобраться с ближайшим окружением Усова, — определил для себя Мелентьев. — А затем осторожно пощупать деловых партнеров».
Разноцветные кусочки мозаики возникали перед его мысленным взором, он пытался складывать из них картину, но она тут, же размывалась бешено несущейся через пороги рекой. И все же ему удалось выложить нервно-неровные контуры Вадима, а рядом с ним огненные языки пламени — начало Софьи. Поодаль, в самом углу — мрачное пятно со щупальцами, сгусток злости — Лика.
Катастрофически не хватало времени. Кирилл забросил бассейн и тренажеры.
«Профессиональному частному детективу, конечно же, проще: он не должен работать консультантом сразу в нескольких фирмах», — раздраженно думал Кирилл, торопливо выходя из офиса.
Его школьный друг, Ленька Петров, ныне капитан МУРа, настойчиво требовал встречи, и они договорились вместе пообедать.
— Куда ты пропал? — набросился на него по праву старшинства Леонид: между ними было три года разницы.
— Не поверишь! Занимаюсь частным расследованием!
— Вот те на! А я хотел тебя подключить в свою группу… Мы только начали дело…
— Не смогу!
— Жаль! — не скрывая разочарования, вздохнул Леонид. — А что у тебя?
В нескольких словах Кирилл обрисовал картину.
— Дело дрянь! — хмыкнул Леонид. — Мужик ударился о камень, или сердце прихватило, а даже если кто-то и руку приложил, ничего не найдешь! Так что брось ты это и давай ко мне!
— Я и сам понимаю, что дело дрянь, но не могу бросить. Я Антону обещал.
— Но ведь бесполезно! Время только потеряешь!
— Пойми, я Должен, должен за что-то зацепиться!
— Знаешь что?! — предложил Леонид. — Дай себе срок две недели. Если за это время ни на что не выйдешь, бросай — и ко мне.
Кирилл в раздумье покачал головой.
— И все-таки мне кажется, что, скорее всего Усова убили.
— Тогда все сходится на его друге… Тоже крепкий мужик. Подкрался, навалился на плечи…
— Нет, здесь не то… Здесь действия должны быть стремительными, молниеносными. Если бы завязалась борьба, их унесло бы обоих. И тогда убийца не успел бы забраться в лодку вместе со всеми. Я
