В журнале комитета министров 14-го апреля 1817 года по делу о типографии Карташева сказано следующее: „Слушана записка управляющего министерством полиции о старообрядческой типографии купца Карташева, Черниговской губернии, при посаде Клинцовском. (Записка сия в оригинале препровождена к тайному советнику князю Александру Николаевичу Голицыну). Комитет, усматривая из донесения малороссийского военного губернатора, что относительно существования типографии для печатания старообрядческих книг бывший министр внутренних дел, граф Кочубей, 14-го сентября 1803 года, сообщил бывшему малороссийскому генерал-губернатору князю Куракину высочайшую его императорского величества волю, дабы он, в нужных по сему случаю распоряжениях, сообразовался с высочайше утвержденным рассуждением синодального члена, преосвященного архиепископа ярославского Павла, который не был согласен на предположенное святейшим синодом позволение; но как князь Куракин, вследствие сего, не сделал ничего положительного, а представлял только полезнейшим ограничить заведение таковых типографий на одну типографию в Москве, и где присмотр, касательно печатания старообрядческих книг требуемый, с большею удобностью учредиться может, то комитет и полагал: обстоятельство сие передать на уважение святейшего синода, с тем, чтобы решительное заключение по оному, чрез комитет министров, внесено было на высочайшее его императорского величества благоусмотрение, до того же времени книг в клинцовской типографии печатать не дозволять; равным образом поручить управляющему министерством полиции запретить таковое же печатание в Махновке, буде действительно есть там типография'.
При подписании журнала генерал-от-артиллерии граф Аракчеев объявил, что государь император, по рассмотрении мемории комитета министров, положение оного высочайше утвердить соизволил. Тогда комитет министров определил: „сообщить обо всем этом управляющему министерством полиции графу Вязмитинову и тайному советнику князю А. Н. Голицыну выписками из сего журнала к надлежащему исполнению'. Записка управляющего министерством полиции, внесенная в комитет, по которой состоялось приведенное положение, отправлена к князю А. Н. Голицыну. Управлявший тогда министерством полиции, с. — петербургский военный генерал-губернатор граф С. К. Вязмитинов 30-го апреля 1817 года сообщил о решении комитета министров малороссийскому военному губернатору, для надлежащего распоряжения, и тогда же предложил киевскому гражданскому губернатору приказать, тотчас по получении бумаги, сделать точнейшую выправку из дел: действительно ли в Махновке есть старообрядческая типография, и если есть, то с какого времени существует, кем устроена, кем содержится, с чьего позволения открыта, какие печатает книги и куда их отсылает. Обо всем этом киевский губернатор должен был подробнейшим образом уведомить графа Вязмитинова, приказав между тем, если типография существует, закрыть ее и впредь до повеления не позволять производить в ней печатания.
Киевский гражданский губернатор, 6-го июня 1817 года, донес министру полиции, что в городе Махновке действительно была старообрядская типография, находившаяся в содержании московского купца Селезнева, но по несостоятельности хозяина к дальнейшему ее содержанию, еще в 1810 году, прекратила печатание, и все шрифты, какие в ней были, забраны киевским купцом Константином Колычевым Подольской губернии Литинского уезда в местечко Янов, где в настоящее время и производится печатание.
Управляющий министерством полиции 19-го июня 1817 г. предложил подольскому гражданскому губернатору: если в местечке Янове окажется типография, принять те же меры, которые сейчас исчислены относительно типографии Селезнева, если б она была найдена в Махновке. Несколько прежде того подольский архиепископ Иоанникий 6-го мая 1817 года писал подольскому губернатору: „находящийся в Подольской губернии Литинскаго повета в местечке Янове раскольник Константин Колычев, заведя типографию, печатает в ней разные раскольническия книги, которыя развозят для продажи в разныя российския места, и до такой степени увеличил оную типографию, что на двенадцати прессах не только раскольничьи книги, но даже венчики для погребения мертвых тел делает'. Архиепископ Иоанникий, уведомляя об этом губернатора, просил его распоряжения о наряде со стороны гражданской чиновника к произведению исследования о типографии Колычева. Узнав, что печатание Колычевым старообрядских книг в Янове началось еще с 1809 года, что об этом было производимо следствие, и не зная настоящего хода дела, губернатор 2-го июля 1817 г. поручил литинскому поветовому маршалу (уездному предводителю дворянства) графу Холоневскому узнать чрез сношение с кем следует, на чем означенное следствие приостановлено и кто причиной его неокончания, а между тем в местечке Янове[482] произвесть, при бытности духовного депутата, следствие без всякого отлагательства: когда именно старообрядская типография, с чьего дозволения и на чьем коште устроена, какие в ней печатаются книги и куда они отпускаются. И когда откроется, что сия типография раскольником Колычевым или другим кем-либо устроена самовольно, то, прекратив книгопечатание, сделать подробнейшее описание веем инструментам и имеющимся в наличности книгам и венчикам и все, что только могло бы открыться, опечатать и не допускать более Колычева к таковому книгопечатанию до решительного о той типографии постановления, равномерно аккуратно разыскать, куда и сколько Колычев вывозил отпечатанных в своей типографии книг, на каких диалектах и с аппробации ли цензуры оные печатаны или нет. Вслед затем подольский губернатор, в ответ на предписание министерства полиции от 19-го июня, послал 29-го августа 1817 года список с представления следственной комиссии, в местечке Янове учрежденной под председательством графа Холоневского. Произведенным следствием открыто: 1) Типография в Янове устроена неизвестно за сколько лет назад, и о состоянии оной будто бы было известно губернскому начальству. Печатание в ней старообрядческих книг существовало еще во время управления ею московским мещанином Павлом Ивановым Селезневым. Колычев в 1805 году купил эту типографию с двумя станками у яновских евреев, на капитал московского 2-й гильдии купца Дмитрия Федорова, за 100 червонцев и умножил ее восемью добавочными и одним недействующим прессами; он управляет типографией по доверенности купца Федорова, данной ему 24-го ноября 1814 г. 2) Печатаются в яновской типографии книги, одни на польском диалекте, как-то под названием: „Златой алтарик', „Элементарж', „Словари польско-латинский и русско-польский', „граф Олгорусский' и „Официушки'; а другие на русском диалекте старообрядческие духовные, на основании указов 1801 года июня 2-го, 1803 и 1799 годов февраля 10-го, которые напечатаны по благословению святейших патриархов московских Филарета Никитича, Иоасафа, Иосифа по десятое лето, а царя Алексея Михайловича по седьмое, и по которым святейший синод благословляет священство исправлять службу Божию в старообрядческих приходах, а именно: „Страсти Христовы', „Василия Новаго поучения', „О лжеучителях', „Священноинока Дорофея', „Иоанна Златоуста поучения', „Псалтыри', „Евангелия толковыя', „Канонники', „Шестоднев', имеющий службу на восемь гласов, „Ефрема Сирина'» „Аввы Дорофея'. Книги во время производства типографии отпускаемы им были в год четыре раза количеством по одной тысяче всякой отправки в город Москву, к верителю его Федорову. Венчики печатал он, Колычев, по требованию яновского священника Стефана Левицкого, и такое требование произвел Левицкий два раза: в 1814 году лично, а в 1817, при бытности в Янове, чрез приезжавшего из Каменца родного брата его Григория. На сии венчики давал он, Левицкий, собственную форму, каковая доставила ему отпечатать венчиков в первый раз на его бумаге 2.000 экземпляров, составляющих по десяти венчиков на каждом, с получением платежа только за бумагу, а во второй также 2.000, на представленной священником Левицким бумаге без платежа; затем отобраны им, Левицким, формы, и он, Колычев, уже никому затем не печатал таковых.
Комиссия, бывшая под председательством графа Холоневского, определила: „Поелику старообрядец Колычев на устроение в местечке Янове типографии от гражданского правительства письменного дозволения не предъявил, а ссылается голословно, что оная учреждена за несколько лет назад и о состоянии ее ведает будто бы гражданское начальство, да и имеются на то в литинском нижнем земском суде и у поветового стряпчего разрешения и указы: печатать старообрядческие книги, которые духовным сей консистории депутатом признаются быть греко-российской восточной церкви противными и к изданию недозволенными, и другие яко бы цензурного дозволения, на что тоже письменного вида не представил, а признаёт сам, что отпечатал, старообрядческих венчиков 4.000 экземпляров будто бы для священника Левицкого, для того учинить: 1) В литинский нижний земский суд и к поветовому стряпчему о сделании надлежащей между делами выправки, есть ли действительно от губернского правления дозволение на заведение старообрядцу Колычеву в местечке Янове типографии, и о последующем требовать скорого уведомления; для поспешнейшего же о сем собирания сведений, представить губернатору и просить в разрешение его наставления, как поступить с самим Колычевым за отпечатание им 4.000 венчиков старообрядческих, который, состоя в роде приказчика по доверенности московского купца Дмитрия Федорова, решился на злоупотребление; до получения же от губернатора наставления опечатать типографию со всеми инструментами и книгами и предписать местной экономии иметь надзор, дабы Колычев ничего из дому на сторону вывезти и сам отлучаться впредь до разрешения не мог. 2) Священнику Левицкому послать повестку и требовать объяснения, когда именно и на какую надобность требовал он отпечатания в два раза по 2.000 экземпляров, составляющих каждый по десяти венчиков, откуда им взята форма и даваема была Колычеву на отпечатание венчиков, где теперь оная находится, и в какую надобность то число венчиков им употреблено'.
На запрос, сделанный священнику Левицкому, сей последний не сознался, будто бы заказывал венчики, а показал, что покупал только из типографии Колычева бумагу и в ней нашел два листа, содержащие по восьми старообрядческих венчиков, и их представил по начальству, в чем сослался на исправника. Исправник показал, что он ничего не знает, и священник Левицкий ему ничего о венчиках не говорил, и что он, исправник, даже никакого понятия о типографии в Янове не имел. На вторичный допрос Колычев показал, что священник Левицкий привозил от брата своего, присутствующего в консистории, письмо, коим просил его, Колычева, о напечатании 2.000 экземпляров венчиков, но письмо это потеряно; а в 1816 году брат священника Левицкого, Григорий, просил его лично в католическом яновском костеле о напечатании вторично 2.000 экземпляров венчиков, и что напечатанные венчики сам Левицкий, бывши у него, лично взял. На то священник Левицкий лично в комиссии сказал, что действительно был у Колычева, но купил у него около 10-ти стоп бумаги, и бумагу эту взял сам, но венчиков не заказывал и не брал; а на двукратные повестки комиссии священник Левицкий не отвечал, требуя медленности до 20-го августа.
Так как дело это замедлилось, то следственная комиссия просила у губернатора разрешения: должна ли типография остаться опечатанною, или дозволить ему, Колычеву, продолжать печатание?
По представлении об этом подольского губернатора на разрешение министерства полиции, 17-го сентября 1817 года получено от графа Вязмитинова следующее распоряжение: „Сообразоваться в отношении типографии, в местечке Янове находящейся, с положением на этот предмет комитета господ министров, состоявшимся 14-го апреля 1817 года, равно как и поступлено с клинцовскою типографией. О польской же типографии удостовериться, было ли на заведение оной дано позволение купцу Колычеву, и поступить сообразно с тем, что окажется'.
На дозволение завести в Янове польскую типографию Колычев никаких документов представить не мог, как и о раскольническом печатании. Управлявший министерством полиции 16-го августа 1818 года отнесся к князю А. Н. Голицыну, прося его мнения для решительного заключения по делу о старообрядских типографиях. Князь А. Н. Голицын 20-го октября уведомил графа Вязмитинова, что положением комитета министров, состоявшимся в 27-й день августа 1818 года, постановлено: „1) На основании высочайше конфирмованного во 2-й день июня 1801 года доклада святейшего синода в рассуждении издания книг, сходных с старопечатными, по коим отправляется ныне богослужение не токмо в единоверческих церквах, но даже и у раскольников, не имеющих церквей, по примеру единоверцев наших, иметь одну только типографию, которой и быть в Москве, на иждивении прихожан тамошней единоверческой церкви, как они и прежде о сем просили. 2) Типографии сей, в отношении печатания в оной книг, состоять под присмотром особых чинов, которые имеют быть определены от святейшего синода. 3) А дабы не могло последовать сей типографии подрыва от издания подобных книг в существующих ныне типографиях в посаде Клинцовском и селении (sic) Махновке, в Черниговской губернии (?) состоящих, то оные уничтожить, с строгим запрещением печатания в них и продажи книг, относящихся к церковному служению; а притом и самый ввоз таковых книг из-за границы оградить строжайшим запрещением и бдительным надзором. В противном случае, если подобные книги привезены будут из-за границы, то оные конфисковать и, не предавая истреблению, отсылать в московскую синодальную типографскую контору, или в типографию при святейшем синоде состоящую, смотря по
