Разговор из Ионы Курносого.
76
Дело юстиц-коллегии в сенатском архиве.
77
Питирим был келейник митрополита казанского Сильвестра, бывшего из роду Волынских, восьмидесятилетнего старика, враждовавшего с казанским губернатором, едва ли не родственником своим, известным Артемием Петровичем Волынским. Сильвестр был подчинен влиянию Питирима. Член святейшего синода (1725–1735), архимандрит Спасо-Преображенского в Казани монастыря Иона (потом расстрига Иоасаф Сальникеев) был обличен Сильвестром в расхищении монастырского имущества. Питирим во время производства над Ионою следствия, по словам Арт. Петр. Волынского, который называл его плутом, «неправыя выписки сочинял и подьячих архиерейскаго приказа справливать неволею и страхом принудил». Сильвестр этого любимца своего назначил на место Ионы Сальникеева архимандритом Спасо-Преображенского монастыря. Вражда двух Волынских, казанского губернатора и митрополита, происходила в 1730 году. В это время в синоде производилось дело о воронежском епископе Льве Юрлове. По проискам всемощного тогда Прокоповича, к этому делу был привлечен член синода, коломенский митрополит Игнатий (Смола), который «за медление дела о Льве Юрлове», по лишении сана, был сослан в Свияжский монастырь Казанской епархии. Здесь Сильвестр, митрополит и наперсник его Питирим обращались с Игнатием не как с расстригою, а как с архиереем, при чем однажды Сильвестр, порицая действия Анны Иоанновны, низложившей при самом начале царствования четырех архиереев (Льва воронежского, Игнатия коломенского, Георгия ростовского, Варлаама киевского), выразился резко. За это он отправлен был в Петербург, где 31-го декабря 1731 г. низложен и заточен в Александро-Невской лавре, где и умер. Его несчастию много содействовал враг его, тогда сильный Артемий Волынский. Питирим же, наперсник Сильвестра, был отправлен в Москву, где и содержался при конторе синода одновременно с Епифанием (см. «Дело святейшего синода о воронежском епископе Льве». Ср. «Чтение Императорского Москов. Общ. Истории и Древностей», 1861 года, IV, смесь, стр. 125 и 126).
78
Деревня Вокшерский-Ям, подле села Сандырева, находится в Романовском уезде, в 30-ти верстах от Ярославля. Коломинский (а не Коломенский, как у преосв. Макария в «Истории русскаго раскола», стр.302) лес и волок начинаются верстах в 18-ти от Ярославля. Деревня Коломино, по имени которой лес этот называется, вправо от большой ярославско-вологодской дороги, на границе Ярославского и Романовского уездов. На специальной карте Шуберта она есть.
79
[Это на так называемом тарабарском языке, который в известных случаях, а также и в переписке, до сих пор употребляется раскольниками. Это тот же русский язык, но согласные буквы в каждом слове заменяются одни другими, гласные остаются те же. Вот ключ тарабарского языка:
б, в, г, д, ж, з, к, л, м, н,
щ, ш, ч, ц, х, ф, т, с, р, п.
Надо брать б вместо ш, щ вместо б, в вместо ш и т. д. Есть люди бегло говорящие на этом языке. Тарабарский язык давно у нас в употреблении: есть памятник его, относящийся даже к XV веку (см. Востокова, «Описание Румянцевского музея», стр. 255). Лшипьи! шомуйке! свиньи! воруйте! Ныне раскольники для секретной переписки, а иные и устно, употребляют три тайные языка: тарабарский, офеньский и иносказательный. Офеньский — это язык ходебщиков, тряпичников, вязниковцев, которые с тесемочками, пуговками и всяким другим мелочным товаром кустарной промышленности ходят по России от Кяхты до Варшавы. Язык этот образовался более 150 лет и разделяется на несколько ветвей: собственно офеньский (во Владимирской губернии) голиванский (в Галиче, Костромской губернии) и матрайский (в Нижегородской и Рязанской губерниях). Язык этот, подобно языку петербургских мазуриков, приволжских прахов и т. п., искусственный слова придуманы (например, стос — бог, грутец — отец, возгран — город) а грамматика русская. В иносказательном языке каждое слово имеет не прямое, а другое, условное значение. Нередко соединяют иносказательный язык с тарабарским. Для разговора на таком языке нужно необыкновенно быстрое соображение. Вот пример двойного тайного языка раскольников «ры туниси лось ца лымую, нмолувиси па мочохтаж и ллынаси ш лулет». По переводу с тарабарского языка это будет: «мы купили соль, да сырую, просушили на рогожках и ссыпали в сусек». На иносказательном языке соль значит священник (вы есте соль земли) сырая — неисправленный, великороссийский, сушить — исправить совершить прием беглого попа, рогожка — Рогожское кладбище в Москве, ссыпать — поместить, водворить, сусек — часовня моленная. Таким образом приведенная фраза означает: «мы достали попа, но не исправленного, исправили его в Москве на Рогожском кладбище и поместили при часовне». Иногда, но это уже только в письме, употребляется тройное тайнописание, т. е. и тарабарское и иносказательное, и офеньское. ]
80
Иона Курносый. Разговоры и крики удержаны буквально.
81
Иона Курносый.
82
Иона Курносый.
83
Иван Алексеев, «История о бегствующем священстве», в «Летописях русской истории и древности», т. IV, смесь, стр. 69. Он говорит, что Епифаний «в некиих пустыньках» до приема пробыл десять недель, значит, с конца мая по 6 августа. Но он ошибается ровно на один год, полагая, что Епифаний отбит в Коломинском лесу в феврале 1734 г., между тем как из дела об Епифании видно, что это было в 1733 г.
84
Поп Иван, в пострижении Иов. Он был взят при «первой выгонке» раскольников и разорении Ветки в 1735 году. Иов был одним из самых главных учителей и проповедников старообрядства на Ветке. По определению св. синода 21 декабря 1736 года, он, закованный в кандалы, был отправлен в Николаевский (в Переяславле Залесском) монастырь «для достодолжнаго о его суеверии разглагольствия и увещания к соединению святей, правоверной церкви, понеже того монастыря настоятель то с ним разглагольствие иметь может». В этом монастыре Иов должен был содержаться в цепях. Но так как он, «по довольном увещании, от раскольническаго своего заблуждения ко обращению ко святой церкви явился непокорив и состоял в раскольнической своей ереси не превратен», то, по определению св. синода, 11 февраля 1737 года сослан в Валдайский Иверский монастырь для неисходнаго в келье заключения под крепким караулом и с пресечением всяких сношений с другими лицами. Здесь Иов и умер, но когда — неизвестно.
