Сексуальная революция.

Вильгельм Райх Сексуальная революция

Предисловие к русскому изданию

Вильгельма Райха безусловно следует отнести к числу выдающихся представителей психологической мысли нашего столетия. И время, которое является самым верным критерием, подтверждает это все усиливающимся интересом к его теоретическим воззрениям и практической деятельности в области психотерапии. Его новаторский взгляд на природу и жизнь человека, признание безусловной важности и способности к чувственным переживаниям и абсолютной необходимости полноценных сексуальных отношений, не ограниченных запретами и принудительными требованиями со стороны общества для гармоничного бытия человека в мире, до настоящего времени остаются до конца не осознанными и не принятыми в обществе, все еще стоящем в этом смысле на авторитарно-тоталитарных позициях.

'Сексуальная революция' В.Райха является страстным призывом автора к отказу от принципа принудительной моральной регуляции взаимоотношений полов со стороны патриархально настроенного общества, основанной на подавлении естественной биологической потребности людей в угоду экономическим соображениям и приводящей к неэффективному использованию энергетических ресурсов человечества.

В современной трактовке сексуально-экономические принципы В.Райха, скорее, следует рассматривать как сексуально-энергетические, то есть как необходимость разумно использовать энергию жизни.

Современному читателю книги, очевидно, следует учесть факт очарованности и идеализации автором событий политической и общественной жизни, имеющих место в послереволюционной России, и вытекающими отсюда спорными, а порой и неправильными их трактовками, а также простить автору чрезмерную скрупулезность в изложении фактического материала.

Предисловие к IV изданию (1949 г.)

Прошло двадцать лет с тех пор, как материал первой части этой книги был собран воедино и под названием 'Половая зрелость, половое воздержание, брачная мораль' передан для публикации венскому издательству 'Мюнстер Ферлаг'. Двадцать лет — не так уж много по биологическим меркам, но за это бурное начало XX века на человеческое общество обрушилось больше бедствий, чем за многое предшествующие столетия. Мы вправе сказать, что все понятия, которые человечество выдвинуло для объяснения своего бытия, за эти два десятилетия оказались под сомнением. Но, конечно же, ни одно из них не постиг такой крах, как основанную на принуждении сексуальную мораль, которая чуть более тридцати лет назад предельно четко определяла нормы этой сферы человеческой жизни. Сейчас мы переживаем подлинный переворот, охвативший все аспекты половой жизни человека. Сильнее всего он сказался на взглядах, касающихся половой жизни детей и юношества.

В 1928 г., когда я основал в Вене 'Социалистическое общество сексуальных исследований и консультирования по сексуальным вопросам', отвергалось само существование прав детей и подростков в сексуальной сфере. Терпимое отношение родителей к играм детей с половыми органами было немыслимо, не говоря уже о взгляде на такие игры, как на проявление естественного, здорового развития. Даже мысль о том, что подростки стремятся удовлетворить свою потребность в любви с помощью обычных дружеских объятий, приводила в ужас. На каждого, кто хотя бы считал возможным существование таких прав, обрушивались потоки клеветы. В борьбе против первых попыток защиты права детей и юношества на любовную жизнь объединились люди, относившиеся друг к другу враждебно, более того, с ненавистью, — приверженцы различных конфессий, социалисты, коммунисты, психологи, врачи, психоаналитики и т. д. В моих консультационных пунктах по сексуальной гигиене, а также на собраниях приверженцев умственной гигиены, памятных, наверное, некоторым австрийцам, выступали этики и софисты, пророчившие гибель человечества вследствие распространения аморальности. Политики, безответственным образом обещавшие массам рай земной, изгоняли нас из своих организаций, так как мы защищали права детей и подростков на естественную любовь. Моя чисто врачебная защита их биологических интересов, по мнению политиков, грозила тяжелыми последствиями для всей социальной и экономической структуры общества. Я имею в виду их нападки на столь разные явления, как квартиры для подростков, обеспеченное существование родителей, воспитателей и подростков, изменение структуры характера воспитателей, критика всех политических направлений, основывавших свою деятельность и существование на представлении о беспомощности, присущей характеру человека, развитие внутренней самостоятельности как свойства человеческого характера, а тем самым и как свойства масс, саморегулирование в воспитании детей, а следовательно, постепенное превращение и взрослых в самостоятельные личности. Одним словом, под угрозой оказались первые попытки больших изменений биологической конституции человека.

Давление, которому наша социально-гигиеническая работа подвергалась со всех сторон, было столь велико, что я решился уехать в Германию. В сентябре 1930 г. я оставил свою в высшей степени успешную врачебную практику и преподавание психоанализа и перебрался в Берлин. С тех пор я видел Австрию только один раз — в апреле 1933 г. Выступая во время этого краткого посещения Вены на большом собрании студентов Венского университета, я смог сделать некоторые выводы из своей работы применительно к пониманию фашизма. Катастрофа в Германии казалась мне как психиатру и биологу результатом биологической беспомощности человеческих масс, покорившихся воле немногих властолюбивых бандитов. Я был благодарен за понимание, которое встретил у молодой интеллигенции Вены, тогда как ни один политик не проявил интереса к моему выступлению.

С тех пор проблема биологии человека-зверя выросла до небывалых размеров. Сегодня, в марте 1949 г., мы в Соединенных Штатах Америки оказались в самом центре трудной борьбы за признание биологической революции, на протяжении последних десятилетий охватившей человечество. Детальное изложение увело бы слишком далеко, но следует, тем не менее, подчеркнуть лишь одно обстоятельство.

Сегодня, в 1949 г., в Америке стало предметом оживленных общественных дискуссий как раз то, что в 1920–1930 гг. казалось в Австрии столь чуждым и опасным. Перелом наступил примерно в 1946 г., вскоре после Второй мировой войны. В ежедневных газетах стало появляться все больше статей, авторы которых ратовали за естественность детского генитального самоудовлетворения. Идеи движения за умственную гигиену, широко распространившегося в стране, овладели общественным сознанием. Сегодня в Америке понимают, что будущее человеческого рода зависит от решения вопроса о структуре человеческого характера. В последние два года в воспитании детей особенно распространилось модное понятие — «саморегулирование», которое начало проникать в широкие массы. Правда, и здесь, как и в других сферах, на чиновничьих должностях встречаются сексуальные лицемеры, возмущающиеся даже при упоминании о саморегулировании. Но это ведь политические карьеристы худшего сорта. В прогрессе же массового движения за умственную гигиену и в одобрении биологически естественной сексуальности детей и юношества сомневаться не приходится. Мировоззрению, означающему отрицание жизни, противостоит мировоззрение, приверженцы которого говорят жизни 'да'.

Хотя я не считаю, что победа уже достигнута. Предстоит еще трудная борьба на протяжении не одного десятилетия. Однако я утверждаю, что принципиальное одобрение естественной любовной жизни становится позицией все более широких кругов, несмотря на существование многочисленных и опасных врагов. Насколько я знаю, Америка — единственная страна, основными элементами Конституции которой являются 'Жизнъ, свобода и стремление к счастью'. Заверяю читателя, что я вполне отдаю себе отчет в существовании в Соединенных Штатах и реакционных течений. Но здесь, как нигде в другом месте, существует возможность выступить за стремление к счастью и права жизни. Книга Александра Нейла 'Проблема семьи', в полной мере представляющая сексуально-экономический принцип в воспитании, была распродана в тысячах экземпляров сразу же после выхода. Да и предлагаемая вашему вниманию книга 'Сексуальная революция' встретила положительный отклик. В Америке существуют мощные и признанные организации родителей и воспитателей, придерживающихся принципа саморегулирования, а следовательно, и сексуальной экономики. Этот принцип жизни, включая сексуальный элемент, преподается в университетах. То там, то здесь этот подход сталкивается с нерешительностью, замалчиванием, а подчас и враждебностью, но все же общественность энергично взялась за массовую сексуальную гигиену.

Я охотно расширил бы эту книгу, приведя ее в соответствие с современным уровнем знания, но от этого пришлось отказаться. Читателю предлагается законченный труд, отражающий сексуально-политическую ситуацию 20-х гг. То, что было характерно для нее, в значительной мере сохраняет силу. Поэтому я предлагаю 'Сексуальную революцию ' вниманию немецкого читателя в почти неизменном виде. Научный и врачебный опыт, накопленный с 1930 г. в области сексуальной экономики, уже был детально изложен. Планируется немецкое издание, призванное рассказать о новых явлениях. Следует также подчеркнуть со всей настоятельностью, что я вел свою работу около 17 лет независимо от всех партий и политических течений. Результатом стала работа, посвященная человеческой жизни, порою резко противостоящая угрозе жизни — угрозе, исходящей из сферы политики.

Вильгельм Райх

Форест Хиллз, Нью-Йорк, март 1949 г.

Предисловие к III изданию (1945 г.)

Предлагаемое III издание моей книги 'Сексуальность в борьбе за культуру' ('Die Sexualitat im Kulturkampf', I изд. — 1930 г., II расширенное изд. — 1936 г.) появилось благодаря большим усилиям д-ра Теодора Р. Волфса сначала на английском языке. Содержание книги осталось прежним, в терминологии, напротив, пришлось произвести ряд изменений.

Дело в том, что европейское движение за свободу, в соответствии с хронологическими рамками которого материал этой книги поначалу охватывал период с 1918 по 1935 г., базировалось на заблуждении. Суть его заключалась в том, что авторитарное мышление отождествлялось с образом жизни «буржуазии», а мышление, ориентированное на свободу, — с образом жизни «пролетариата». Из-за этой коренной ошибки европейское движение за свободу и потерпело поражение. Социальные события последних двенадцати лет поправили его, преподав кровавый урок: