себя защищенной, уверенной, он поможет, если только можно помочь в данной ситуации. Вениамин открыл дверь и обнял Жанну, от него повеяло теплом, а руки казались сильными, в такие руки не страшно отдавать себя. – Я соскучился, – после долгого поцелуя сказал он. – От тебя пахнет спиртным. Жанка, признайся честно: ты подпольный алкоголик?
– Немного, – рассмеялась Жанна и прижалась к нему. – На выставке поили шампанским, но я не пила, потому что за рулем, делала вид, что пью. Я голодная. Есть из чего приготовить?
– Иди отдыхай, а я разогрею утку, мама передала готовую.
– А твоя мама похожа на маму Филиппа?
– Не-ет, – расхохотался Вениамин, следуя на кухню. – Моя мама обыкновенная и необыкновенная одновременно. Она тебе понравится.
О, это уже намек на серьезные отношения, намек приятен. Жанна упала на диван, закинула руки за голову и выгнула спину. Хорошо-то как, спокойно. А запах идет из кухни – полный улет. – Жестковатая, придется подождать, – крикнул Вениамин. – С голоду не умрешь?
– Не умру, – откликнулась Жанна.
Она поднялась и фланировала по комнате в поисках, чем бы себя занять. Но не кухней. Когда добровольно освобождают от плиты, кто же откажется? В прошлый раз она не обратила внимания на порядок, сегодня ее приятно удивила идеальнейшая чистота, на мебели ни пылинки. Вот чем займется: альбомами с фотографиями, всегда интересно посмотреть и сравнить, каким был человек и каким стал. Жанна взяла с книжной полки увесистый альбом, присела на край стула. Первые фотографии рассмешили: Веня на них упитанный подросток и очень серьезный, а Филипп длинный, худой и страшненький. Она пролистнула несколько страниц. Эти снимки сделаны ближе к сегодняшнему дню. Свадьба Филиппа… Пикник… – Все готово! – крикнул Вениамин. – Сейчас принесу…
Жанна непроизвольно повернулась на его голос, альбом чуть не выпал – удержала, но на пол посыпались фотографии. Жанна присела, подняла и… будто электрическим разрядом ударило, она задохнулась… Послышались шаги. Жанна заметалась в поисках сумки, но поняла, что времени на это у нее нет, сунула пару фото в карман пиджака, остальные в альбом и вернула его на место. Вениамин нес на блюде нарезанную утку, от которой поднимался пар, попросил Жанну: – Скатерть постели. На спинке стула висит.
Она повертелась, не сразу заметив скатерть в сине- желтую клетку, механически постелила, мысленно подыскивая причину для оправдания своего ухода. Тем временем Вениамин умчался на кухню, сразу же вернулся с подносом, на нем стояла ваза с апельсинами и яблоками, салатница и тарелки. – Ой, чуть не забыла! – вскрикнула Жанна. – Ты не потерял конверт, который я оставила у тебя?
– Не имею привычки терять чужие вещи.
– Давай назад, завтра хочу отправить.
Вениамин подошел к книжному шкафу, взял конверт, лежавший сверху фотоальбомов, и отдал Жанне. – Прошу к столу, – пригласил.
Жанна села, так и не придумав, как ей уйти отсюда, натянуто улыбнулась. Вообще-то еще есть время пошевелить мозгами – за ужином, но она здесь не останется в любом случае. – Ну, рассказывай, – сказал он.
– Что? – якобы не поняла она.
– Все. Ты же решила продолжить поиски убийцы Нины.
– А… – встрепенулась Жанна, стараясь быть непринужденной и поедая утку. – Нечего рассказывать. Ирма моему расследованию нанесла сокрушительный удар. Пока не знаю, с чего начинать, я же говорила тебе утром.
– Столько времени прошло… целых два года, – вздохнул он. – Я думал весь день, чем тебе помочь, мне не представляется возможным отыскать убийцу. Хорошо, Эмма подозревает Филиппа, а ты кого?
– Его мать. – Ведь что-то надо говорить, вернее, уводить в сторону.
– Ирину Захаровну?!! Ты серьезно?
